Густав Эмар - Тайные чары великой Индии

— Вот в чем дело: сын вашего друга был продан в невольники своим родственником богатому плантатору в окрестностях Сен-Луи при Миссури.

— Вы уверены в этом?

— Вот доказательства, — сказал он, положив на стол сверток бумаг, — у вас будет время прочитать эти акты, более или менее законные, когда вы останетесь одни. Вот как произошло дело: дон Мигуэль Тадео привез молодого человека в Сен-Луи, дал ему выпить наркотического вещества, во время сна он был продан и сведен на плантацию, так почти всегда поступают. Это очень просто, как вы видите.

— Но бесчестно! — сказал дон Грегорио глухим голосом.

— Я совершенно разделяю ваше мнение, но позвольте заметить, что теперь не время рассуждать о нравственности этой продажи и ее законности; самое важное для нас — это расстроить ее, что будет легко, если вы хорошо возьметесь за дело.

— Как же я должен поступать, чтобы достигнуть этого результата?

— Я предполагаю, вы имеете бумаги молодого человека?

— Все и в совершенном порядке.

— Тем лучше, тогда все пойдет само собой, тем более что правительство очень строго относится к этим гнусным актам; только не следует терять ни минуты, потому что молодой человек может быть переселен, и тогда вам будет трудно его отыскать.

— Как переселен?

— Да, то есть его отошлют в отдаленную провинцию, находящуюся в другом штате, понимаете вы меня; так что, предполагая, что вы даже отыщете его, вам понадобятся целые годы, чтобы получить правосудие, и еще…

— Вы меня пугаете, мистер Джон Естор.

— Это совсем не мое намерение, дорогой сеньор, я сообщаю вам вещи, как они есть на самом деле, для того чтобы вы знали, чего придерживаться, вот и все.

— Хорошо, продолжайте.

— От вашего консула вы получите приказ, который позволит вам прибегнуть к маршалу в Сен-Луи; это лицо поймет, что нужно делать. Ваша роль ограничится тем, чтобы узнать молодого человека, когда он будет найден.

— И ничего более.

— Нет, оставьте действовать маршала, он привык к подобного рода делам.

— Хорошо, но кто же этот плантатор, который купил несчастное дитя?

— Этот некто известный Жозуа Левис, занимающийся различными подлыми предприятиями, владеющий колоссальным состоянием, приобретенным неизвестно как; он пользуется очень дурной репутацией.

— Судя по вашим словам, он просто злодей.

— Это правда, я выставил его еще в лучшем свете, присоедините к тому же, что, несмотря на свое состояние, это бандит самого дурного свойства, который не останавливается ни перед чем и с которым не нужно отступать ни перед какою крайностью.

— Я воспользуюсь вашими сведениями.

— Дом этого Жозуа Левиса очень обширен, он держит более пятисот негров; носит название Черного камня и находится на расстоянии трех с половиной миль от Сен-Луи; все эти сведения и многие другие находятся в бумагах, которые я вам принес; я написал их нарочно для вас, вам остается действовать только по ним буквально.

— Я исполню это, но разве в этом и все?

— Все.

— Но перейдем ко второму вопросу: вы уезжаете?

— Через час, я вам сказал уже.

— Куда вы отправляетесь?

— В Сен-Луи при Миссури, прямо туда, не останавливаясь.

— Но тогда… — сказал дон Грегорио.

— Что вы хотите сказать?

— Для вас самое легкое отложить ваш отъезд на три или четыре дня — и мы поедем вместе.

— Я сам желал бы этого, но это невозможно по двум причинам.

— По каким же?

— Во-первых, потому, что я слежу, и самая легкая неосторожность может меня погубить; я имею дело с человеком хитрым, с которым бороться нужно тоже с ловкостью и расчетом, если нас увидят вместе, все будет потеряно; во-вторых, потому, что поедет не Джон Естор, а одно неизвестное лицо, с которым ваше положение запрещает вам иметь какие-нибудь сношения.

— Что вы мне рассказываете, милый друг?

— Правду; сейчас, после ухода от вас, я переоденусь, и клянусь, что если вы встретите меня, то не узнаете.

— А из Сен-Луи куда вы отправитесь?

— Что касается этого, я пока еще не знаю, вы требуете от меня слишком многого. Я след нашего человека: куда он пойдет, туда и я.

— Это правда, извините меня.

— Приехав в Сен-Луи, я возвещу ваш будущий приезд маршалу, вы будете хорошо приняты, когда увидите его, положитесь в этом на меня.

— Я не знаю, право, как мне благодарить вас?

— Пожав мне хорошенько руку.

— О, от всего сердца!

— А нашему другу, если я увижу его прежде вас, что сказать ему?

— Что я действую с моей стороны и присоединюсь к нему, когда будет возможно, то есть когда успею в своем деле.

— Хорошо, прощайте, я скрываюсь.

— Уже!

— Иначе нельзя!

— Ступайте, мой друг, желаю вам успеха; обнимемся на прощание.

Двое друзей держали друг друга с минуту в объятиях.

— Да будет воля Божия! И мы победим в нашем предприятии.

— О, дай Бог!

— Прощайте, прощайте!

— До свиданья.

Дон Грегорио, оставшись один, погрузился в раздумье, потом подвинул к себе сверток с бумагами, развернул его и принялся читать.

Это чтение продолжалось несколько часов.

Через двенадцать дней после отъезда главного начальника тайной полиции дон Грегорио прибыл в Сен-Луи при Миссури; его сопровождал консул из Чили, который ехал с ним, на случай если представятся какие-нибудь непредвиденные трудности.

Двое путешественников остановились в довольно роскошной гостинице; но так как они не хотели терять ни минуты, то, узнав, где находится квартира маршала, они тотчас же туда отправились.

Маршал был еще молод, хорошо сложен, имел приятное лицо и значительные манеры; это был true gentleman в полном значении этого слова.

Он принял посетителей самым приветливым образом, ознакомился с содержанием бумаг, которые они ему представили; окончив первые приветствия, он сказал, предлагая им сигар и папирос:

— Господа, я прочитал, признаюсь, ваши бумаги только для формы; о вашем посещении меня известил один из моих старинных и лучших друзей, который мне горячо вас рекомендовал, так что мне остается только сказать вам: я весь к вашим услугам. Вы видите, милостивые государи, что я ожидал вас, потому смотрите на меня не как на друга, конечно, наше знакомство еще слишком коротко, чтобы я мог осмелиться почтить себя подобным титулом, но как на человека, готового сделать все, что вы ни пожелаете.

— Вы утешаете нас, милостивый государь, — сказал дон Грегорио с жаром. — Дело, по которому мы просим вашего содействия, так испещрено трудностями, что мы можем заранее поздравить себя с успехом, имея такого помощника, как вы.

— Это дело поистине очень важное, — ответил маршал, улыбаясь, — но, может быть, его не так трудно повести, как вы предполагаете.

— Мы имеем дело с сильной партией, милостивый государь!