Густав Эмар - Сурикэ

И г-н Лефериль вторично улыбнулся такой же загадочной улыбкой, как и в первый раз.

Но Шарль опять не обратил на нее внимания.

Г-н Лефериль встал из-за обеденного стола и пересел к письменному, чтобы написать рекомендательное письмо.

— Ну, слава Богу, все сделано, — сказал он, вставая, когда написал письмо, — только не думайте, что я даю вам письмо Беллерофонта: я запечатал его потому, что написал также о некоторых секретных делах.

И он в третий раз улыбнулся странной улыбкой.

— О, что вы, помилуйте! — вскричал молодой человек.

— Я должен вас предупредить, — опять заговорил отставной капитан, — не беспокойтесь о своих делах, я беру на себя переслать вам чемодан в Ла-Рошель; вы найдете его уже там, когда приедете. Кстати, ваш отец дарит вам одну из своих лошадей, чтобы доехать до места назначения; там вы ее продадите, это тоже выгода. Сегодня вечером ее приведут к вам на постоялый двор под вывеской «Оловянное блюдо». Так вы рассчитываете завтра выехать?

— Завтра в семь часов утра я буду в седле.

— Ну, так счастливого пути, мое милое дитя, храни вас Бог!

Господин Лефериль в последний раз пожал руку Шарлю и ушел, повторив свой совет насчет лошади, чемодана и письма.

На другой день, согласно обещанию, Шарль Лебо выезжал из Парижа в семь часов утра.

Какой-то человек, спрятавшись в углублении двери, внимательно наблюдал за постоялым двором под вывеской «Оловянное блюдо», где Шарль садился на лошадь.

Когда этот человек увидел, что Шарль выезжает верхом из ворот постоялого двора, то вышел из своего угла и, потирая руки, сказал с дьявольским смехом:

— Отличная развязка! Мы развязались с ним, и надеюсь, что навсегда. Оттуда возврата нет.

Этот человек был господин Лефериль, интимный друг капитана Лебо.

Между тем молодой человек весело продолжал свой путь, не подозревая, какую штуку с ним сыграли.

У него был туго набитый кошелек, он сидел верхом на хорошей лошади, перед ним простиралась дорога, он был сам себе господин — что же было ему нужно?

Он был счастлив, прошлые страдания были позади; он строил прекрасные планы на будущее, не переставая восхищаться видами, мимо которых проезжал. Все, что он видел, казалось ему превосходным; молодой человек был настоящий парижанин: так как он никогда не выезжал из города, то все для него было ново и интересно.

Во время путешествия с ним не случилось ничего необыкновенного, ехал он потихоньку, не спеша, словно прогуливаясь; он полагал, что и без того рано приедет в Ла-Рошель, где его никто не ждал.

Несколько миль не доезжая до Орлеана, он встретил десятка два молодых парижан, по-видимому, из хороших семейств. Эти молодые люди были прикованы друг к другу цепями, кто за ноги, кто за шею, и с трудом брели под многочисленным конвоем объездчиков.

Шарль Лебо остановился на том же постоялом дворе, где и эти несчастные, роздал им денег и заказал для них хорошую закуску, потому что они, казалось, умирали от голода.

Молодой человек осведомился у конвойных, куда ведут этих людей, какое преступление они совершили и к какому наказанию присуждены.

Конвойные насилу решились ответить на вопросы Шарля; ему удалось выведать от них только то, что у них есть приказ довести партию до Ла-Рошели, откуда она будет отправлена прямо в Канаду.

Бедные молодые люди возбудили в Шарле сострадание, но он не мог для них сделать больше того, что сделал; дав им еще немного денег, он поспешно проехал вперед, чтобы не иметь перед глазами такого грустного зрелища. Он думал, что больше никогда не увидит несчастных юношей — и сильно ошибался: ему скоро предстояло увидеть их в условиях, для него весьма неприятных.

Десять дней спустя, в пятницу, после полудня, он приехал в Ла-Рошель, остановился в гостинице и продал свою лошадь с седлом барышнику за 280 пистолей, так как она больше не была ему нужна. Устроив эту продажу, он пустился фланировать по городу и побывал на пристани, где увидал огромное количество кораблей, возбудивших его любопытство.

На другой день, отдохнув немного с дороги, Шарль осведомился у хозяина гостиницы, где живет господин Окар, на что трактирщик отвечал, что господина Окара в настоящее время, наверное, можно найти на корабле «Слон», отправляющемся в Канаду, потому что г-н Окар заведует снабжением этого корабля припасами.

Молодой человек еще никогда не бывал на корабле; ему очень хотелось там побывать; случай казался весьма удобным, и он поспешил им воспользоваться; он отправился в гавань, нанял лодку и явился на борт «Слона».

Какой-то офицер с трубкой во рту прохаживался по шканцам; увидев Шарля, он подошел к нему и спросил, что ему угодно.

— Я приехал из Парижа с рекомендательным письмом к г-ну Окару, — отвечал молодой человек, — я должен передать письмо ему лично.

— Очень хорошо, мой юный друг, — отвечал офицер, — только г-на Окара в настоящее время здесь нет.

— Тогда я приду после.

— Как угодно, — отвечал офицер, внимательно вглядываясь в молодого человека.

Шарль поклонился и хотел уйти.

— Извините, — сказал офицер, удерживая его, — но скажите, пожалуйста, вы не г-н Шарль Лебо?

— Да, это мое имя, действительно, — отвечал Шарль с удивлением, — только я не понимаю…

— О, Боже мой, в этом нет ничего необыкновенного; г-н Окар был предуведомлен о вашем приезде, он торопился вас увидеть; вы даже запоздали немного, вас ждали раньше.

— Это правда, сударь, но я не торопился; я ехал полегоньку.

— Вам бы лучше и совсем не приезжать, — сказал офицер насмешливо.

— Что вы хотите сказать, сударь?

— Ничего, это просто мое соображение.

— Так г-на Окара нет?

— Нет, но он скоро будет; вы бы лучше подождали.

— Что ж, пожалуй, если это не очень долго.

— Он явится дня через три, к снятию с якоря.

— Господи помилуй! Нет, уж я лучше сойду на землю.

— К несчастью, бедный мой мальчик, этого сделать нельзя, насчет вас нам даны самые точные инструкции; вы не сойдете на землю ранее, чем прибудете в Канаду; страна прелестная, там вы будете очень счастливы, если сумеете.

— О, пожалуйста, перестаньте шутить! — вскричал молодой человек в отчаянии. — Это — ужасная шутка.

— В том-то и дело, что это вовсе не шутка; повторяю вам, у нас есть приказ вас задержать, так зачем же вы так глупо попались в капкан?

— Какое ужасное предательство! — вскричал молодой человек, заливаясь слезами и опускаясь на кучу веревок, и зарыдал, закрывши лицо руками.

— Шутка в самом деле скверная, — сказал офицер. — Бедняга парижанин!

И он продолжал свою прогулку, пожав плечами. Вскоре молодой человек успокоился, отер слезы и подошел к офицеру.

— Можно вам сказать одно слово, сударь? — спросил его Шарль.