Эмилио Сальгари - Священный меч Будды

— А между тем до Хуншуйхэ не очень-то далеко, — заметил Крекнер.

— Какие горы приходилось переходить! Негодяй проводник обманывал нас и вел по непроходимым горным тропинкам через леса и болота, по таким местам, где, каждую минуту рискуя жизнью, нам ровным счетом нечего было делать в смысле розысков меча.

— А куда же вы смотрели? — спросил капитан Джорджио.

— Ни я, ни Родни не знали той страны.

— Какие храбрые путешественники! Отправиться в совершенно незнакомую страну и не потрудиться хотя бы по картам изучить ее.

— Хотел бы я посмотреть на вас там, господин капитан! — гневно ответил боливиец.

— Я пошел бы прямо и нашел священный меч! — воскликнул Корсан.

— И вы, и ваш капитан также дали бы провести себя за нос!

— Сомневаюсь в этом, господин Кордонасо! — сказал Джорджио. — Какой же вы после этого моряк?

— Что?!

— Ого! — воскликнул Ольваэс. — Вы хотите затеять ссору? Потерпите немножко!

— Смирно! — закричал Крекнер. — Дайте же дослушать до конца рассказ об этом чудесном путешествии!

— Рассказывайте, Кордонасо! Опишите ваш путь! — торопили его игроки.

— Вы правы, друзья, — сказал боливиец. — Итак, продолжаю. Я сказал, что мы подошли к Хуншуйхэ, реке, изобилующей водоворотами, шириной равняющейся десяти Темзам и…

— Что вы говорите! — вмешался англичанин Родни, задетый за живое. — Вы неправы, друг мой.

Корсан грубо рассмеялся; многие последовали его примеру.

— Разве вам не нравится, что я сравнил Хуншуйхэ с десятью Темзами? — спросил боливиец, покраснев до корней волос.

— Не совсем, каюсь в том. Я, напротив, заметил, что царица английских рек шире китайской Хуншуйхэ.

— Браво, охотник за бегемотами! — воскликнул Корсан.

— Вот и вы также возбуждаете ненужные страсти, — сказал боливиец с едва сдерживаемой яростью.

— Ну-ну, господа! — воскликнул Крекнер. — Вы точно взбесились все!

— Тише, тише! Рассказывайте! Рассказывайте! — кричали слушатели.

Боливиец, который стал краснее пиона, казалось, вот-вот готов был разразиться проклятиями. Ему пришлось опорожнить три стакана хереса один за другим, чтобы успокоиться и иметь возможность продолжать свое повествование.

— Переплыв Хуншуйхэ, — продолжал он, — мы пустились через громадные равнины Юньнани, проходя там, где двадцать человек должны были отступить, усыпая путь вражескими трупами…

— И золотом, — перебил его Родни.

— Пусть будет так, трупами и золотом. Не стану описывать вам наше шествие через леса Юньнани, кишащие тиграми, слонами и бегемотами, через болота, где нас одолевала страшная лихорадка…

— А между тем железные люди не должны бы были страдать от лихорадки, — заметил Ольваэс, с отвращением слушая его бахвальство.

— Эта лихорадка могла бы сломить и железных людей, — ничуть не смущаясь заметил боливиец. — Боже, какая лихорадка! У нас стучали зубы в шестьдесят градусов жары! На тонкинской границе, после страшнейшей битвы, мы попали в руки одного лютого бандита и пробыли в плену шесть долгих месяцев. Однажды ночью мы бежали, перебив всех этих мошенников.

Англичанин Родни, до сих пор куривший молча, поднял голову, с удивлением глядя на своего спутника. Этот взгляд не ускользнул от внимания игроков, и они больше уже не сомневались, что боливиец рассказывает им сказки.

— Во вратах Юаньяна, — продолжал Кордонасо, — мы схватились с китайской стражей, которая не хотела нас впустить. Но храбрость восторжествовала, и мы ворвались в город и настойчиво стали разыскивать священный меч. Все храмы были немедленно осмотрены, а бонзы подвержены пыткам… Но, к невыразимому удивлению, оружие не нашлось! Меч более не существует!

— Как?! — воскликнули картежники. — Священный меч более не существует?!

— Нет! Мы его не нашли, и я твердо уверен в том, что он был уничтожен.

— Уничтожение несколько сомнительно, — сказал капитан.

— Почему? — спросил боливиец, смотря на него сверху вниз.

— Потому что меч мог быть спрятан в каком-нибудь другом городе, который вам не пришло в голову осмотреть.

— Проклятье! — воскликнул Кордонасо, свирепо ударяя кулаком по столу.

— Разве вы никогда ничего не слыхали о Бирме, сеньор Кордонасо?

— О Бирме?!

— Бирма постоянно вмешивается в историю священного меча. Если вы не знаете, то я скажу вам, что, как подозревают китайцы, это оружие было укрыто в Амарапуре.

— В Амарапуре?! — переспросил Кордонасо, стискивая зубы.

— О! — сказал Ольваэс. — Как могла ускользнуть от вас такая интересная подробность, Кордонасо?

— Кто же утверждает, что священный меч Будды находится в Амарапуре? — спросил боливиец, гордо глядя на капитана.

— А кто уверил вас, что священный меч Будды должен был находиться в Юаньяне? — спросил в свою очередь капитан Джорджио.

— Как кто? Документы самих китайцев.

— Но те же самые документы говорят, что, вероятно, он находится в Амарапуре.

— Сеньор Кордонасо, а ведь капитан прав! — сказал Крекнер.

— Не может быть! — воскликнул боливиец.

— А между тем сами факты вам это доказывают, — подтвердили некоторые игроки.

— Не хочет ли кто-нибудь из вас сказать, что я не способен найти этот проклятый меч? — спросил боливиец с возрастающей яростью.

— Очень может быть! — вскричал Корсан, ударяя кулаком по столу с такой силой, что стаканы и бутылки чуть не слетели на пол.

— В самом деле? — отвечал Кордонасо. — Я хотел бы видеть вашего капитана на моем месте!

— Позвольте, это вы, кажется, обо мне? — сказал капитан, вставая

— Я говорю, что я бы добился успеха! — заревел американец, начиная горячиться.

— Да тише же, тише! — кричал Баррадо.

— Вы бы сделали в десять раз меньше того, что сделал я, — возразил боливиец.

— Вы так думаете, сеньор Кордонасо? — спросил капитан, побледнев от гнева.

— Думаю.

— А не желаете ли вы держать пари?

— Хоть десять.

— Хорошо, если так, то я бьюсь об заклад на какую угодно сумму, что через год я вернусь со священным мечом Будды.

— Вы?!! — воскликнули в один голос все игроки.

— Я, капитан Джорджио Лигуза!

— А я, в качестве вашей тени, буду вас сопровождать! — вскричал американец Корсан. — Хорошо! Назначьте сумму, сеньор Кордонасо, и завтра же мы направимся к Юаньяну. Согласны?

— Конечно, согласен, — отвечал боливиец. — Мне хочется посмотреть, что вы сумеете сделать в Юньнани.

— Итак, решено! — сказал капитан. — А вы все, господа, будьте свидетелями, что мы, Джорджио Лигуза и Джеймс Корсан, держим пари. А теперь назначьте сумму пари!

— Я назначаю двадцать тысяч долларов.

— Принимаем, — отвечали Джорджио и Корсан.

— И я принимаю, — сказал Кордонасо.

Капитан оттолкнул свой стул, пока Ольваэс и Крекнер наполняли стаканы.