Эмилио Сальгари - Человек Огня

— Не очень-то он красив, — заметил Альваро. — Наши европейские волки грациознее.

— Поторопитесь, сеньор Альваро, — сказал Диас. — Если волк не вернулся в лес, значит, там кто-нибудь скрывается. Это соседство может быть опасно.

— Неужели эти проклятые людоеды не оставят нас в покое? Мне это в конце концов надоело. Пора кончить с ними.

— Не забудьте, что я не могу вам помогать теперь и буду только стеснять вас, — заметил Диас.

— Если бы не ваша рана, то я бы показал этим канальям, что я — Человек Огня!

— Да, да, Карамура, — сказал, улыбаясь, Диас. — Это грозное имя, внушающее страх всем бразильским дикарям… Смотрите, вон еще бежит животное, и тоже ночное! Скверный признак!

— О, какая красивая кошка! — воскликнул Альваро.

Из леса выбежало стремглав красивое животное с тонким стройным телом, покрытое густым волнистым мехом с красноватыми и белыми переливами, похожее на обыкновенного кота.

— И он тоже чем-то напуган, — сказал многозначительно Диас.

— Через пять минут будет готов плот… Радостный крик Гарсиа заставил их обернуться.

— Вот плуты! Оставили здесь лодку. А мы до сих пор не видели ее! — кричал Гарсиа.

Альваро одним прыжком очутился на берегу.

Среди гигантских листьев Виктории Регии была спрятана прекрасная лодка, погруженная в воду до самых бортов и привязанная к берегу лианой.

— Тащи ее, Гарсиа! — крикнул Альваро. — Мы вычерпаем из нее воду банановыми листьями.

— Тут, возле вас, есть растение, которое даст вам черпак, — сказал им Диас. — Но прежде вытащите пирогу, и скорее!

Когда это было сделано, Диас указал им на дерево, сплошь заросшее поразительными растениями. Они увидели плоды, похожие на тыкву. Альваро сорвал один из них и попробовал ножом разделить его пополам, но он раскололся во всех направлениях. То же произошло со вторым и третьим плодом.

— Нет! — крикнул Диас. — Так ничего у вас не выйдет. Возьмите тонкую лиану, обвяжите плод и стяните его крепче, он разделится пополам. Так всегда делают индейцы. Ножом вы его не разрежете.

Действительно, этот плод, казавшийся чрезвычайно твердым, сразу разделился на две половины, как только Альваро стянул его лианой. Вычистив внутренность, Альваро воспользовался твердой оболочкой плода как ковшом и с помощью Гарсиа быстро вычерпал воду. Освободив лодку от водяных растений, опутывавших ее и свидетельствовавших, что она довольно долго пробыла в воде, Альваро отправился к Диасу, чтобы перенести его в лодку, где Гарсиа уже приготовил для него постель из пальмовых листьев. В это время из леса выбежал еще один ночной волк.

— Кто-то, несомненно, идет сюда. Поторопимся, — сказал Альваро.

Он поднял под мышки Диаса и перенес его в лодку. Туда же он положил запас глины и коры посудного дерева. Сделав это, он тотчас же оттолкнул лодку от берега.

— Гребите на середину саванны и немного к югу, — сказал Диас. — Там я нашел остров, который может служить нам убежищем.

Они отъехали шагов на шестьдесят от берега, когда вдруг из леса с оглушительными криками выбежали несколько дикарей, страшно разрисованных и украшенных головными уборами из перьев.

— Канела! — испуганно воскликнул Диас. — Они хуже аймаров. Мы должны их остерегаться.

— Налегай на весла, Гарсиа! — крикнул Альваро.

Дикари, увидев, что лодка удаляется, стали дуть в граватаны, надеясь поразить стрелами гребцов. Но, к счастью, те уже успели отъехать настолько далеко, что эти стрелы, вероятно отравленные ядом кураре, уже не могли их достать. Разъяренные неудачей, несколько дикарей мужественно бросились вплавь, чтобы достигнуть лодки. Но не успели они отплыть и десяти метров от берега, как вдруг раздался страшный крик. Два огромных каймана, по всей вероятности дремавшие под большими листьями Виктории Регии, внезапно бросились на пловцов и одного из них увлекли на дно. Другие, перепуганные до полусмерти, быстро поплыли назад к берегу, где их товарищи кричали во все горло, не смея, однако, напасть на кайманов и прогнать их.

— Они больше не посмеют плыть за нами, — сказал Диас. — Ни один индеец не решится окунуться в воду, где есть кайманы, и если они не найдут лодок, то мы избежим нападения.

— Но разве они не могут выстроить плот? — спросил Альваро, изо всех сил налегавший на весла.

— Не знаю, умеют ли они строить плоты, но они очень искусные лодочники, — отвечал Диас.

— Вы сказали, что они опасны?

— Да, они самые мужественные из всех племен, живущих в бразильских лесах.

Диас, проживший так много лет среди бразильских племен, сказал правду. Канела представляли могущественное племя, деревни которого находились как в глубине страны, так и на морском берегу. Они имели в своем распоряжении множество лодок, которые могли вместить до пятнадцати человек. Позднее португальцам пришлось испытать на себе смелость этих дикарей, которые в союзе с французами пытались завладеть частью Бразилии и в особенности великолепной бухтой Рио-де-Жанейро.

Благодаря усиленной и быстрой гребле лодка скоро достигла первого островка, покрытого густой зеленью, мешавшей дикарям следить с берега за направлением лодки.

— Держитесь все время позади этого острова, — сказал Диас Альваро. — Главное, чтобы канела не видели, где мы остановимся.

— А далеко отсюда островок, открытый вами?

— Мы будем там через несколько часов.

— Значит, эта саванна очень велика?

— Огромная. Я так и не мог увидеть противоположного берега. Островки следовали за островками, но большей частью это были

только скопления ила, едва возвышающиеся над водой и густо заросшие водяными растениями. Человек не мог бы ступить на такой островок, не рискуя провалиться. Там попадались и опасные мели, состоящие из зыбучих песков, и тот, кто попал бы на такую отмель, должен был бы неминуемо погибнуть.

Прошло еще около часа. Португальцы гребли без перерыва, несмотря на сильный зной, но чувствовалось, что они выбиваются из сил. Наконец они увидели остров, покрытый чудными и разнообразными деревьями, которые могли расти только на твердой почве, и тогда Диас воскликнул:

— Мы приехали!

Остров, к которому они пристали, был гораздо больше того, где раньше укрывались Альваро и Гарсиа после бегства с морского берега. — Это настоящий земной рай! — воскликнул Альваро, любуясь чудными красными деревьями, которые впоследствии приобрели такое важное значение в торговле, что в Бразилию снаряжались даже целые флотилии для вывоза этого драгоценного дерева. Но в то время, к которому относится наш рассказ, это дерево нисколько не ценилось туземцами, и даже европейские завоеватели, появившиеся в Бразилии, использовали его для костров, как это делал один из самых знаменитых флибустьеров, француз де Граммон.