Уилбур Смит - Орел в небе

На ней было желтое платье, в блестящие темные волосы она вплела цветы. Дэвид ощутил их запах, когда, обняв Дебру за талию, прошептал ей на ухо:

– Следующая ты, моя красавица, – и она тоже шепотом ответила:

– Да!

Джо взял Ханну за руку, и они пошли на импровизированную танцплощадку. Оркестр заиграл легкий веселый мотив, и вся молодежь присоединилась к новобрачным, а старшие расселись за столами под сенью деревьев.

Но в этот смех и веселье вносили мрачную нотку мундиры; почти каждый второй мужчина был с шевронами, а у входа в сад и на кухню стояли десантники в форме, каждый с автоматом "узи" через плечо. Легко было распознать и агентов спецслужб. Они были в штатском, но не улыбались, держались настороженно и внимательно.

Дэвид и Дебра танцевали, и она была в его руках такой легкой, теплой и сильной, что, когда оркестр сделал передышку, Дэвид рассердился. Он отвел Дебру в сторону. Они стояли и в самом неуважительном тоне обсуждали гостей; после особенно непристойного замечания Дебра захихикала и шлепнула Дэвида по руке.

– Ты ужасен. – Она прижалась к нему. – Я умираю от жажды, принеси чего-нибудь попить.

– Стакан холодного белого вина? – предложил он.

– Прекрасно, – ответила она, улыбаясь.

Мгновение они смотрели в глаза друг другу, и неожиданно Дэвид ощутил, как в глубине его существа поднимается что-то темное, ужасное отчаяние, предчувствие безвозвратной потери. Ощущение было физическим: холод охватывал грудь, гасил радость, счастье.

– В чем дело, Дэвид? – Выражение лица Дебры тоже изменилось, она сжала его руку.

– Ничего. – Он вдруг отстранился, стараясь подавить это чувство. – Ничего, – повторил он, но странное ощущение не проходило, и к горлу подкатила тошнота. – Сейчас принесу вино, – сказал он и пошел прочь.

Он направился к бару, пробираясь сквозь толпу. На другом краю сада Бриг поймал его взгляд и улыбнулся уголками губ. Джо стоял с отцом, он окликнул Дэвида, смеясь; одной рукой он обнимал новобрачную. Ханна отбросила вуаль, под косметикой проступили веснушки, ярко выделяясь на снежно-белом лице. Дэвид помахал им, но продолжал двигаться к открытому бару в конце сада; он по-прежнему был охвачен странной печалью и не хотел разговаривать с Джо.

Он был отрезан от Дебры, когда в зеленые ворота сада вошла процессия официантов в белых куртках. Каждый нес большой медный поднос, от которого даже на теплом солнце поднимались облачка пара, и сад наполнили запахи мяса, рыбы и специй. В толпе гостей послышался одобрительный гул.

Гости расступились, открывая официантам проход к столу на террасе, откуда можно было пройти на кухню и в дом.

Процессия официантов прошествовала рядом с Дэвидом, и вдруг все его внимание привлекло лицо второго в цепочке официанта. Это был мужчина среднего роста, смуглый, с кожей цвета красного дерева, с длинными висячими усами. Он потел. Внимание Дэвида привлекло именно его блестящее от пота лицо. Капли висели на усах и скатывались по щекам. Он высоко поднимал большой поднос, и были видны мокрые подмышки белой куртки.

Когда он проходил рядом с Дэвидом, их взгляды на мгновение встретились. Дэвид понял, что этот человек во власти какой-то сильной эмоции – страха или возбуждения. Официант нервно отвернулся.

Дэвид внезапно что-то заподозрил; трое официантов тем временем поднимались на террасу и выстраивались за столом.

Официант снова посмотрел на Дэвида, увидел, что тот продолжает наблюдать за ним, и краем губ что-то сказал своему товарищу. Тот тоже посмотрел на Дэвида, перехватил его взгляд, и выражения его лица оказалось довольно, чтобы в сознании Дэвида прозвучали громкие сигналы тревоги. Он уверился: что-то затевается – что-то опасное и отвратительное.

Он быстро огляделся в поисках охранников. Двое стояли на террасе за официантами, еще один возле Дэвида рядом с воротами.

Дэвид начал отчаянно пробиваться к нему, не обращая внимания на сердитые замечания гостей. Он смотрел в сторону официантов и потому видел, как все произошло.

Очевидно, все было тщательно отрепетировано, потому что официанты под смех и аплодисменты гостей одновременно поставили подносы на стол и сняли пластмассовые пластины, на которых лежала маскировавшая их смертоносный груз пища.

Смуглолицый официант достал из-под пластмассовой крышки ручной пулемет и двумя короткими очередями в упор расстрелял двух стоявших за ним десантников. Грохот автоматных очередей оглушительно прозвучал в закрытом саду, поток пуль, как огромным ножом, почти надвое перерезал охранникам животы.

Слева от Дэвида официант со сморщенным обезьяньим лицом и яркими черными ягодами глаз тоже схватил со своего подноса автомат и выстрелил в десантника у ворот.

Сначала они выбивали охрану. Автомат в руках официанта взревел, пули с глухим звуком рвали плоть.

Десантник у ворот уже сорвал "узи" с груди и целился, когда первая пуля ударила его в рот и резко запрокинула голову; его берет высоко взлетел в воздух. Автомат выпал у него из рук и заскользил по плитам дворика к Дэвиду. Дэвид нырнул на нижние ступени террасы, а арабы в это время повернули оружие к гостям и принялись поливать толпу тройным потоком пуль. К треску очередей присоединились вопли и отчаянные крики.

Агент службы безопасности на другом краю двора выхватил пистолет, присел и с двух рук дважды выстрелил, попав в обезьяньелицего террориста и отбросив его к стене, но тот удержался на ногах и направил на агента автомат; агент упал и покатился по каменным плитам.

Во дворе метались охваченные паникой люди, кричали, падали, ползли и умирали под непрерывным огнем.

Две пули ударили Ханну в грудь, швырнули на стол, и вокруг нее разлетелись, разбиваясь, стаканы и бутылки. Яркая кровь ударила из ран, окрасив белоснежное свадебное платье.

Террорист, стоявший в центре, расстрелял все патроны, отбросил автомат и быстро схватил с подноса две гранаты. Он бросил их в толпу; оглушительно прозвучал двойной взрыв, взметнулись два столба пламени, засвистели осколки. Женские крики стали такими же оглушительными, как выстрелы, а террорист снова наклонился и достал очередные гранаты.

Все это заняло лишь несколько секунд, но за эти мгновения праздник превратился в бойню.

Дэвид покинул свое убежище на каменных ступенях, быстро перекатился по плитам к лежащему "узи" и, держа его, привстал на колени. Многочасовые тренировки сделали его движения почти автоматическими.

Раненый террорист увидел его и повернулся, пошатываясь, с трудом отталкиваясь от стены. Одна рука его была перебита и безжизненно свисала в разорванном окровавленном рукаве куртки, но другой он поднял автомат и прицелился в Дэвида.