Персиваль Рен - Похороны викинга

– Я думаю, вы могли бы сказать: один из трех Джестов, – с внезапной дерзостью сказал Огастес.

– Придержи свой подлый язык, – спокойно ответила леди Брендон. – Итак, – продолжала она, – никто не должен об этом знать. Конечно, до тех пор, пока об этом не узнают репортеры и газеты не будут украшены портретом одного из вас. – И она еще раз обвела нас презрительным взглядом.

– Отлично, – продолжала она. – Теперь никто не выйдет из дома и не скажет никому ни слова… Кроме сыщика, когда тот явится…

Она повернулась и пошла к двери. У двери она остановилась и опять повернулась к нам.

– Можешь сказать что-нибудь, Майкл? – спросила она.

– Девочки и Огастес здесь ни при чем, – отвечал он.

– А ты Дигби?

– Нет, тетя. Очень сожалею и так далее, – ответил Дигби, и мне показалось, что он беззвучно говорит: нет, нет, ешь и беги…

– Джон?

И мне показалось, что взгляд ее стал еще более презрительным.

– Нет, тетя, – ответил я, – только то, что я совершенно согласен с Майклом.

– Огастес?

– Это позор, черт знает что… – закричал Огастес.

– Спасибо, – оборвала его тетя Патрисия.

– Клодия?

– Нет, тетя.

– Изабель?

– Нет, тетя, – отвечала Изабель, – только, пожалуйста, тетя, подождите еще один день и…

– Дайте вору возможность избавиться от камня. Ты это собиралась сказать? – прервала тетя Патрисия.

Она открыла дверь.

– Значит, разговоры кончены. Так? – спросила она. – Вам нечего добавить? Превосходно. – И она вышла, спокойно затворив за собой дверь.

– Не люблю дробить щебень на улицах и не выношу запаха тюремного супа, так, мой маленький Огастес? – любезно спросил Дигби. Мы стояли и совершенно ошеломленные смотрели друг на друга.

– Мерзавцы, гнусные, грязные скоты, – плевался Огастес, глядя на нас троих по очереди.

– Этим не поможешь, Огастес. Замолчи, – сказал Майкл совершенно спокойным и дружественным тоном и добавил: – Пойди поиграй с игрушечками, если ты не способен на серьезные разговоры… Идем, Джон. – И, обратившись к девочкам, сказал: – У меня к вам большая просьба, королева Клодия и Верная Собачья Душа.

– Охотно, – сказала Изабель.

– В чем дело? – спросила Клодия.

– Забудьте об этом проклятом деле. Успокойтесь моим торжественным обещанием и заверением, что я сегодня же его ликвидирую.

– Как? – спросила Клодия.

– Майкл, дорогой! – сказала Изабель и взглянула на меня.

– Сейчас тебе незачем знать это, Клодия, – ответил Майкл. – Верь и будь спокойна. Раньше, чем вы пойдете спать, все будет улажено… Пойдем, Джон.

И мы пошли в его комнату.

– Закури, брат Джон. Я хочу беседовать с тобой о неких темных делах, – сказал Майкл, когда мы вошли.

Закрыв дверь, он поставил банку с табаком на стол возле кресла, в котором я сидел.

– Ты слишком редко чистишь трубку, Джон, – начал он. – В твоей трубке слеживается зола, и от этого она трескается. Вероятно, здесь играет роль неравномерное расширение золы и дерева трубки от тепла. Надо хоть раз в месяц ее чистить.

Он сел против меня в низкое кресло и поднял колени выше головы.

– Я люблю хорошо прокуренную трубку, – отвечал я, – через золу дым вкуснее и прохладнее.

– Я не возражаю. Если только твое состояние позволяет тебе часто покупать новые трубки, – лениво отозвался он, и мы минуты две просидели молча.

Я совершенно поддался его очарованию и должен был искусственно раздувать свое негодование. Если он собирается вернуть сапфир сегодня вечером, то почему он этого не сделал до сих пор? С какой стати он ночью вернулся из гостиной, не положив его на место? Чего ради он вообще отрицал, что взял его?

– Ну, сынок, что скажешь? – внезапно спросил он.

– Да, Майкл, что скажешь? – ответил я.

Он с усмешкой на меня посмотрел.

– Как ты думаешь, Джонни, в чем заключается игра? – спросил он.

– Дурацкая игра, – ответил я.

– Совершенно правильно, – согласился Майкл. – Кроме того, довольно жестокая в отношении девочек и бедного Огастеса.

– Верно, – сказал я, – и в отношении тети Патрисии.

Последовало неловкое молчание.

– Ну? – спросил наконец Майкл.

– Положи его на место, Майкл! – взмолился я. – Бог знает, зачем ты играешь эту игру!

Майкл выпрямился и в упор взглянул на меня.

– Ты сказал: «Положи его на место». Ты так сказал, Джон? – проговорил он медленно и задумчиво.

– Да, Майкл, – ответил я. – Слушай, Майкл. Тетя очень тебя любит. Будет лучше для нее, если она не узнает, что это ты. Дай мне его сюда, и я… – Я покраснел и чувствовал себя глупо.

– Маленький герой, рассказ из школьной жизни… – бормотал он, но голос у него был теплый и мягкий. – Это становится занятным, Джонни, – продолжал он. – Значит, если я сейчас верну тебе «Голубую Воду», ты отнесешь ее к тете Патрисии и скажешь: я один и без сообщников сделал все это. Я не могу больше лгать…

– Именно, – улыбнулся я. – С одним условием: чтобы ты рассказал мне, в чем заключается игра.

Слава Богу, эта проклятая история подходила к концу. Но нет, я был совершенно уверен, что Майкл не позволит мне взять вину на себя, хотя и предпочел бы это. Ведь тетя может отказать ему от дома.

Майкл встал.

– Отнесешь? – спросил он. – Если я его сейчас достану, ты отнесешь его прямо к тете Патрисии и скажешь, что стащил его для смеха. Так?

– Я был бы очень счастлив, Майкл, если бы ты позволил мне, – ответил я. – Надо покончить с этим дурацким делом и выпутать из него девочек, Дигби и несчастного Огастеса.

– Хм, – сказал Майкл. – Значит, ты отнес бы…

– Никто, кроме меня, не знает, что ты был внизу, Майкл. Почему ты не положил его на место? – спросил я его.

– Жаль, что не положил, – ответил он.

Раздался стук в дверь.

– Кто там? – спросил Майкл.

– Я! – заревел голос Дигби.

Майкл отпер дверь.

– В чем дело? – спросил он.

– Изабель хочет с нами тремя поговорить. Она искала вас. Ей пришла в голову гениальная мысль. Можно выправить грустное положение вещей.

– Где она? – спросил Майкл.

– Я обещал ей привести вас обоих за уши в курительную комнату, если только кто-нибудь из вас не скрылся уже с добычей, – ответил Дигби.

– Пока что я еще не сбежал, но после завтрака мне понадобится расписание поездов, – сказал Майкл. – Пойдем, выслушаем блестящий проект Изабель.

Мы спустились и прошли в курительную комнату. Медная шкатулка бросилась мне в глаза. Мне показалось, что ее крышка и передняя сторона светлее остальных ее частей.

– Не разоблачай меня, Джон, пока что, – сказал на ходу Майкл.

– Джон тебя поймал? – спросил Дигби.

– Вчера ночью, – сказал Майкл.

– На месте преступления, – подтвердил я, и мы вошли в курительную комнату.

Изабель сидела у камина. Было видно, что она много плакала. Когда мы входили, она смотрела только на меня.