Джон Эдгар Уэйн Персиваль - Безымянный странник

Пускай эта история принадлежит другому персонажу, пускай он играет важную роль в повествовании и является катализатором многих событий, но, как это часто бывает, все началось не с него. История безымянного странника берет свое начало в месте, о котором пока рано говорить, но оно реальнее, чем все, о чем вы прочтете дальше.

В не самые простые времена среди многочисленных народов случился разговор между несколькими людьми.

– Если отправишься, можешь застрять там и не вернуться. Это все изменит и будет сулить конец. Он победит, все начнется с самого начала, и тебя явно подправят. Больше ошибок он не допустит, ты ведь осознаешь это, Джон?

Мальчик уверенно кивнул, продолжая идти вперед по улице между торговых лавок. Кругом был рынок, действующий и богатый, забитый до краев пряностями и сладостями, драгоценностями и всяческого рода безделушками. Торговцы старались продать подороже, покупатели выторговать как можно дешевле. Стоял гам, в котором разговор героев напоминал легкий шорох.

– Старайся не вмешиваться. Можешь направлять меня или других людей, в ком ты точно уверен. Твои действия должны не менять судьбу, а скорее подталкивать человека к более быстрому решению, и только. Он почувствует, если кто-то начнет ковыряться в судьбе его мира.

– Да знаю я все и так! – возмутился Джон, ускоряя шаг, чтобы оторваться от спутников. – Меня волнует другое.

Все остановились, окружив мальчика.

– А если ответов на вопросы я там не найду?

– Найдешь!

Сказал как отрезал. Дэн Крамер отличался этой чертой и этим всегда радовал Джона. Иногда мальчику не хватало такой уверенности, как у генерала. Да и куда ему тягаться, ведь Дэн старше.

– Вернемся домой. Если я хочу отправиться в путь, нужно перейти на Землю. Оттуда будет проще пробить окно и проскользнуть незамеченным в его мир.

Компания ребят вспыхнула черно-зеленым светом и оказалась в старом доме Персиваль на Земле. Поместье ни капельки не обветшало, сад все так же цвел, а пыль чудесным образом растворялась.

– Спасибо, Адам! – в один голос закричали ребята, поскольку идея консервирования поместья принадлежала ему.

Первым делом Эрик и Малик кинулись на кухню, чтобы полакомиться едой, оставленной много лет назад в холодильнике. С ней ничего не сделалось, даже вкус и запах были приятными и манящими. Забыв об этикете, братья бросились уплетать немецкие галушки и обгладывать свиные ребрышки. Их бабушка любила тушить в большом казане мясо с капустой и делать галушки. Блюдо получалось сытным и вкусным. Эрик, Малик и Адам запомнили это лучше, чем Джон, который был слишком мал, чтобы наслаждаться такой едой много лет назад.

В это время Кирилл отошел с Джоном в сторону.

– Понимаешь, на что ты нас обрекаешь? Не хочу умирать, зная, что ты мог этого не допустить.

– Понимаю… Сам не хочу проколоться. Сложность в том, что я не знаю, что искать. А если его мир совсем не похож на наш? Хотя это очевидно, что не похож, но суть не в этом. Когда я окажусь там, мне нужно найти Идена, затем вас…

– Нас? – Кирилл рассмеялся так громко, что прервал трапезу Эрика и Малика. – Ох… а вдруг нас там нет? – он заговорил намного тише, чтобы никто, кроме Джона, его больше не слышал. – Тебе не приходило в голову, что там и Идена нет?

– От теорий и предположений у меня паника началась. Не знаю, чего ждать, но там явно кто-то есть. Сейчас меня волнует другое. Кирилл, справишься тут, пока я отсутствую?

– А есть выбор? Раньше мне с трудом удавалось справляться с бременем короны, заносило порой. Да кому я рассказываю. Тебе и так все известно. Первым делом мы бросим силы на оборону центральных миров, а сами встретимся лицом к лицу со старыми приятелями. Будем делать вид, что ты орудуешь в другом месте. Если они вдруг заподозрят неладное, нам придется не сладко. Без твоих сил мы неполноценные.

– Поэтому не сдерживайтесь. Не надо жалеть, бояться последствий. Всему может прийти конец, если вам вдруг вздумается контролировать себя. Из всех Персиваль только тебе дано вести людей вперед. Остальные не рождены для этого.

– Кроме тебя, – Кирилл лукаво улыбнулся и крепко обнял брата, словно они видятся в последний раз в жизни. Несколько слезинок пробежало по щеке старшего брата и упало на волосы Джона. – Не говори, что я плачу.

– Не буду, – прошептал Джон.

Он выпустил из объятий младшего брата, и оба направились на кухню, где вовсю орудовали Малик, Адам, Эрик и Дэниал. Они даже не ели, а просто дурачились, обсыпая друг друга мукой, куркумой и разными крупами, которые подворачивались им под руку. За всем со стороны наблюдали Дэн и Артур, генералы и близкие друзья семьи Персиваль.

– Ну хватит! – скомандовал Кирилл, и беспорядок прекратился. – Уберитесь. Превратили кухню в настоящий свинарник. Как так можно? Столько лет, а все дурачитесь.

– Дай им расслабиться. Война дело такое, выматывает, – вмешался Джон.

– Вот именно! – подхватили братья и продолжили дурачиться.

– Я немного пройдусь перед отправкой, – сказал Джон и вышел из поместья через черный ход на кухне.

Он любил проводить время в поместье. Гулять по саду, качаться на старой скрипучей качели, что стояла среди дубов. Эти благородные деревья много лет назад посадил его дед, он вместе с бабулей и вырастил все эти прекрасные кусты, деревья и цветы. Сад благоухал, наполняясь удивительными оттенками цветов и дивным запахом. Мальчик подолгу мог смотреть в одну точку и погружаться в негу воспоминаний. Когда его жизнь была совершенно обыкновенная, такая простая, что и позавидовать сложно. Но в этой простоте таилось множество богатств, о которых Джон и не подозревал раньше. Сейчас все как-то изменилось, словно перевернулось с ног на голову и вдруг обрело ценность.

Вот куст роз, например. В детстве он не любил эти цветы из-за шипов. Сколько он кололся о стебли, сколько проливал слез из-за любопытства и обманчивой красоты. А сейчас ему достаточно тайно подсматривать за цветком, ощущать легкие нотки аромата, исходящего от бутона. И былая нелюбовь переменилась, став любовью. Чтобы увидеть бесценные красоты мира, нужно всего лишь замереть. Перестать бегать взглядом, выискивать выгоду.

Сейчас он чувствовал себя обычным мальчиком, несмотря на свой возраст, а было ему так много лет, что думать страшно. Только тут, в саду бабушки и дедушки он мог не притворяться, не бояться своей наивности и присущего многим людям простодушия. И пускай где-то от него ждут твердых решений, смелости и настойчивости, тут он никому ничем не обязан.

– Вот ты где, – раздался голос у Джона за спиной. – Неужели я тебя напугал? Ты весь встрепенулся, когда меня услышал.