Ивен Кейт - Боец Круга Поединков

Янтарный свет мягко струился сквозь листву невысоких клёнов, пытающихся своими густыми ветвями прикрыть викторианские фонарики, и падал на асфальт. Лила смотрела на это со звёздного неба, уже клонясь куда-то за горизонт - полночь давно прошла, и основной наплыв народу схлынул. А на Скулроуз-стрит, где хоть одно увеселительное заведение надо ещё поискать, народу вообще никогда не было много. Эту улицу, украшенную лишь утончёнными фонарями и невысокими деревьями, больше всего любят готы, потому что она ведёт прямиком к кладбищу Святой Екатерины. Не скажу, чтобы на самом этом кладбище ночью было так много готов - я во время последней прогулки вообще ни одного не встретила - но малолюдная Скулроуз никогда не была пустой. Несколько похоронных бюро, продуктовый магазинчик и пятиэтажные дома - вот краткое её описание.

А теперь добавьте к нему одну сумасшедшего вида парочку в виде меня и Эдуарда. Никогда не смогу понять, каким рыжим Макаром нас в третьем часу ночи занесло сюда, но факт остаётся фактом: мы бок о бок шли по асфальту и спорили.

– Смерть? - переспросил белокурый парень. - Амурчик, а что ты подразумеваешь под смертью? Нечто противоположное жизни с её ростом, развитием и размножением? Тогда получается, что вампиры тоже мертвы и ещё похлеще тех, кто столетьями гниёт на кладбище.

– Они не мертвы, - вздохнула я. - То, что они неживые, ещё не делает их мёртвыми. Почему ты впадаешь в крайности? Между смертью и жизнью есть ещё масса чего.

Белокурый парень устало помотал головой - кажется, я вкрай его достала за сегодняшнюю ночь - и ответил:

– На самом деле, не так уж много. Если ты жив, то ты жив, если ты мёртв, то ты мёртв. Даже вампиры - это какая-то извращённая форма жизни, быть может, симбиоз жизни и смерти. Амурчик, между белым и чёрным только серый, не больше. Оттенки - это уже совсем иное.

Раздосадовано пожав плечами, я решила не продолжать этот бессмысленный спор. Не то, чтобы я слаба в философии - хотя и это тоже да - просто белокурый ублюдок смотрит на вещи как-то вывернуто. В разговоре он всегда умудрялся находить середину и твёрдо останавливался на ней, так что спорить со своей позиции, находящейся либо ближе к правому, либо к левому, было проблематично.

Правильно, не забивай себе голову ерундой. Лучше подумай о ногах!

О ногах… Нет у меня уже ног, я их стёрла по самые уши!

А если серьёзно, мне надо поставить памятник за то, что я практически всю эту ночь проползала на каблуках и до сих пор на ходу. Разумеется, вон та пара макаронин, растущих из моего тела и обутых в босоножки, то и дело норовит подленько раскрошиться, да к тому же болит дико, но ничего, я ещё жива. Хотя мне очень хочется либо сдохнуть, либо просто сесть посидеть. Насчёт сдохнуть, кстати, здравая мысль: Скулроуз-стрит упирается аккурат в кладбище.

– Ты не устала, Лэй? - неожиданно поинтересовался Эдуард, и я ощутила на запястье его тёплую руку. Кажется, даже нервно дёрнулась, чтобы освободиться. Нет, ну вы только посмотрите, я сегодня просто эталон терпения! Ровно один килограмм!

– Устала, ноги уже болят от каблуков, - ни капельки не покривив душой, только другим местом, ответила я.

– Я могу проводить тебя домой, - четверть-оборотень неотрывно смотрел на меня и вроде как придвинулся ближе. Эй, а таможенная пошлина?

– Ты хочешь, чтобы я ушла? - неожиданно не то, что для себя - для своих чулков поинтересовалась я. - Тогда нам совсем в другую сторону. Скулроуз ведёт на кладбище.

Эдуард остановился как раз в потоке тусклого янтарного света. После нашей совместной прогулки он уже не так сильно напоминал мне Короля гоблинов, и вообще, пора завязывать с детскими фильмами. Проще говоря, пора со всем этим завязывать, потому как я устала до чёртиков и жутко хочу спать. А если учитывать, что отсюда топать до приюта - ого-го!… Вашу мать, пристрелите меня кто-нибудь!!!

– Я хочу, чтобы ты сняла маску, Лэй, - наконец произнёс белокурый парень. Ну и тормозит же он сегодня! Я уже три часа ожидаю от него именно этих слов, а он ни гу-гу. И теперь созрел, что называется! Пора собирать урожай, дамы и господа! Где тут мои коса, тяпка, лопата и садовые ножницы?

– Ты хочешь, чтобы я сунула руки в причёску и испортила её тормошением и дёрганьем завязок?! - чтобы изобразить ужас, я мысленно представила Крыс в кожаном нижнем белье. Правда, меня больше потянуло на смех, но своё дело моё больное изображение сделало.

– Ты там что, морских узлов навязала? - слегка хохотнул четверть-оборотень. Ну ничего, заранее я все его фразы распланировала и расчертила. Тут у нас ванная, а здесь мы устроим маленький фонтанчик, где будут плавать жёлтые уточки!

– Почти. Знаешь, самой закрепить маску не так-то легко, - пожала я плечами и почему-то вспомнила жаренную картошку в киарином приготовлении. - Давай я сниму её уже около своего дома, чтоб никого не пугать? И ты тоже покажешь мне своё лицо.

В этот момент мой желудок извернулся от голода, а белокурый парень опять рассмеялся.

– Ты ведь умная девушка, Лэй, - произнёс он, привлекая меня поближе к себе, - с тобой можно поговорить обо всём на свете. А вот бзики насчёт внешнего вида у тебя как у всех.

Интересно, мне это воспринимать как комплимент или оскорбление? Сложный вопрос… Что было раньше: курица или яйцо?

– Ну ты же сам сказал, что я девушка, - поспешно уточнила я. - У меня такая потребность. Функция. Ну так куда мы идём?

Эдуард на мгновенье задумался, и я почти услыхала шуршание процессора в его голове. Щас он сгенерирует супер-мысль. Как бы мне ещё после неё посуперовее выжить? Не исключено, что он как и я думает о жареной картошке, а не о том, что я ему приписываю. Но всё равно надо быть начеку.

– Знаешь, - наконец произнёс белокурый парень, - отсюда рукой подать до Парка. Пошли туда.

– И какой длины должна быть эта рука, чтоб ею можно было подать до парка? - поспешно уточнила я. Поймите правильно, это не моя стервозность изо всех щелей прёт, это элементарная забота о парочке собственных костылей. Ног у меня, увы, не осталось. Всё, это конец эры! Караул! Трагедия века!

– Внушительной, - с улыбкой кивнул Эдуард, - но ты не волнуйся. Мы сделаем проще.

И не успела я поднять вверх указательный палец и открыть рот для вопроса, как он немыслимо извернулся и поднял меня на руки.

Так, всё, унести маразм!

– Т-ты чего? - я не сумела скрыть того факта, что удивлена его выходкой. Возмущение мне ещё удалось затолкать в чью-то задницу, а вот удивление - никак, видимо, контейнер переполнен. Избыточность пофигизма налицо. Вернее, не совсем на лицо.

Вот только костыли мои радостно взвыли от счастья, как два добермана, наконец-то получившие свою порцию собачьего корма. М-да, таки очень сильно я их сегодня напрягла, хоть потом и вовсе ампутируй. Бьюсь об заклад каждой частью тела - за исключением ног - что завтра мои колени не прогнутся. А если прогнутся, то совершенно в другую сторону. В траве сидела Кейни, совсем уж как кузнечик, не в рифму, зато по делу!