Ивен Кейт - Боец Круга Поединков

Ладно, пора бы уже начать эксплуатацию средневековых изобретений. Для этого мне пришлось залпом опрокинуть в себя остатки игристого, закусить чесночком - ладно, это шутка - и, подавшись вправо, шепнуть на ухо Эдуарду:

– Ты не мог бы принести ещё кофе?

"Пожалуйста" не вылезло из меня даже под угрозой четвертования на медленном огне. Надо будет поставить его дома у стенки и тщательно расстрелять из водного пулемёта.

– Конечно, амурчик, - кивнул мне в ответ четверть-оборотень и буквально тут же растворился в полумраке. Получи, фашист, гранату. Надо было ему ещё дать длинный список продуктов, а самой таки смыться под шумок домой и, засунув по кроссовку в каждое ухо, завалиться спать. Звукоизоляция спортивной обуви, разумеется, ещё никоим образом не подтверждена, но это дело левое и двадцатое. Про бируши у нас в доме отродясь не слыхала даже зловредная плесень за батареей.

Белокурый парень вернулся с двумя полными чашками на чистых блюдцах почти так же быстро, как и в первый раз. Наверное, у него в какое-нибудь интересное место вмонтирован турбо-двигатель. При такой-то скорости!

Он сел рядом, и мы возобновили наше молчание. Я уже начала нервничать: мало ли, какие мысли за это время рождаются в башке Эдуарда? По правде говоря, в тупости его особо ещё никто не уличал, так что из всего происходящего можно сделать элементарный вывод: эта скотина что-то удумала.

Ладно, забей. Что бы он ни придумал, это его проблемы.

Пригубив кофе, который был чуть хуже той сказки, которую варит по субботам Киа, я почему-то вспомнила вычитанные в "Звёздах мегаполиса" слова Ректора АНМ: "Кофе должен быть крепкий, как сон мертвеца, сладкий, как чувство мести, но в то же время горячий, как первая ненависть". М-да, кажется, именно так. А какая-то глупая баба вроде Сары Брушер осквернила сей напиток фразой: "Кофе должен быть чёрный, как ночь, горячий, как пламя, и сладкий, как поцелуй…".

Поцелуй?!! Этого в сценарии не было!!!

Блюдце в моих трясущихся руках резко накренилось. Чашка тут же съехала по нему в сторону и исторгла мне на ноги обжигающий поток.

И параллельно с этим от шеи и плеч, по которым ласково скользили губы и язык Эдуарда, разливалось облако сладостного занебесного блаженства.

С силой оттолкнув от себя четверть-оборотня, я вскочила на ноги. Музыка билась в такт моему пульсу и, оглушая, застилала сознание. Дёрнувшись назад, я налетела на столик. Несомненно, стоящая на нём посуда полетела на пол. Звона я уже не слышала, да и не могла услышать.

Я отчаянно расталкивала руками всех и вся на пути в туалет.

Пальцы онемели и по цвету мало чем отличались от баклажанов, но я всё равно держала их в потоке ледяной воды. Это должно было меня успокоить, остудить, но не успокаивало и не остужало.

Я была на грани истерики, и дело даже не в обожжённых ногах, хотя от них приятного тоже немного. Кофе был горячий, чашка полная, и хотя ткань моего платья плохо пропускает влагу, травма налицо. Точнее, набедро.

Пятно я уже успела застирать - оно охотно унеслось в сток вместе с моими плевками. Да, я плевалась как взбешённый верблюд, хотя на самом деле мне хотелось плакать от возмущения и злости. Ни на одну сволочь в мире - только на саму себя.

За то, что мне понравилось его прикосновенье.

От одной этой мысли мне враз не хватило воздуха. Перламутровые верёвки, которыми так любовно опутала меня Ким, больно врезались в тело на каждом глубоком вдохе, а так как делать глубокие вдохи мне приходилось очень часто, очередная травма мне просто обеспечена.

И вообще, скорее психическая, чем физическая.

Не выдержав, я несколько раз изо всей дури стукнула кулаками по раковине, но та отреагировала на это лишь снопом холодных брызг. Боль в руках не отрезвляла, а только злила. И я злилась, злилась и не могла найти себе отдушину.

Голова кружилась и горела от одного только воспоминания. Как такое может быть?!! Я ненавижу его вот уже всю свою сознательную жизнь, а моему глупому избитому телу нравятся его ласки!!! Вы когда-нибудь видели больший идиотизм?!! Бьюсь чем угодно обо что угодно, что нет.

Чёрт возьми!!!

Я нервно прошлась взад-вперёд и еле удержала себя от двух соблазнов: с воплями начать пинать всё вокруг себя, что только может быть выпинаным, и посрывать с себя крылья, чулки и это долбанное платье, которые высосали из меня последнюю ложку мозгов.

Так глубоко вляпаться - до этого не доходила даже я!

Врагов ненавидят, калечат и убивают. Согласна - иногда пытаются перехитрить различными идиотскими штучками, но никогда не радуются их прикосновению!!!

А вот моё тело - обрадовалось! Здрасте, приехали. Докатились!!!

В прямом смысле слова схватившись за голову, я нервно процокала каблуками ещё один круг по всей площади прокуренного туалета. Это была дамская комната, одна из трёх прилегающих к Залу Торжеств, и здесь были ещё относительно санитарные условия, хотя топоры висели в воздухе уже без помощи Копперфильда.

– Так, так, так, спокойно! - проговорила я, едва оказавшись у зеркала, и посмотрела на своё испуганное отражение. - Спокойно! Этому можно найти логическое объяснение.

И, шумно, глубоко и равномерно дыша, я искала это чёртово объяснение с подставленными под струю холодной воды руками.

Хорошо. Мне это понравилось. Точнее, не мне, а моему телу - разные вещи. Так?

Так.

Ему понравилось не то, что его коснулся Эдуард, а прикосновение в общем, чьим бы оно ни было. Так?

Так.

Из этого следует, что если бы ты, мать твою так, Кейни, не цеплялась за свой долбанный целибат как проводка за плинтус, то у тебя не было бы такой бурной чисто физиологической реакции на такие вещи!!! Вспомни-ка, монашка разнесчастная, когда тебя Ник касался, что было - ноль реакции?!

Ну так то был Ник!!! Не одно и то же!!!

Шумно вздохнув, я начала успокаиваться. Любое, хоть самое идиотское объяснение и оправдание наблюдавшегося на диванчике феномена меня несказанно обнадёживало, и я принимала его в том виде, в каком оно есть. Без анализа и теста на вшивость.

Это не прикосновение белокурого ублюдка мне понравилось, это гормоны поигрывали. И вообще, было бы странно, если б они молчали у меня лет до ста.

Ага, а потом вдруг ка-а-ак!…

– Лэй?

Подпрыгнув от неожиданности, я попятилась к стенке. Нервы у меня шалят основательно. Кажется, и впрямь на эту жизнь хватит. Всё, пора завязывать и уходить на тихую пенсию в монастырь.

Эдуард остановился в двух метрах о меня. Хорошо, что тактичности у него чуть больше, чем у Скотта, и он держит расстояние. Но объясните мне, какого хрена этот белоголовый сукин сын припёрся сюда?!! Мне и так проблем хватает!!!

– Извини, я не хотел пугать тебя, - четверть-оборотень говорил это вроде как искренно. Кому - мне что ли?! Да после моей выходки с торжественным кофейным омовением и битьём посуды весь приют понял, что я за камикадзе!!! А уж белокурый парень и подавно должен был догадаться!