Юрий Гаврюченков - Кладоискатель и золото шаманов

Судя по спотыкающимся шагам, Гольдбергу совсем поплохело.

– Не шатайся, бля! Хуль ты шатаешься, сука? Пошел, бля!

Я улегся на пол, лицом к перегородке.

– Слава!

– Да, слышу тебя, Ильюха, – через некоторое время прошептал друган.

– Что там было?

– Ничего. Отдуплили.

– Просто так?

– Если ты весел и добр, приходи работать в СОБР, – сипло рассмеялся Слава. – Там целая комиссия заседает, в прокурорских кителях. Не прокатила легенда про геологов. Они все знают.

– О нас?

– О нас конкретно знают, что мы из Питера. Имена наши знают. Что золото искали в пещере. Про геологов не поверили. Когда я сдуру ляпнул, что мы из ГРУ, дуплить начали.

– Откуда?!

– Из ГРУ, геолого-разведывательного управления.

– Разведывательного… ой-е! Ну ты догадался.

– А какого?

– Разведочного. Геолого-разведочного.

– Как лучше хотел.

– Во-вторых, мы из Горного института.

– Про институт я забыл.

– И что дальше?

– После этого я стал бычить. Дали команду меня прессануть. Короче, под Проскурина они копают, но боятся его. Они сами не понимают, что происходит.

– Я тоже ничего не понимаю.

– Короче, Ильюха. Будут имена наши спрашивать, называй. Про патруль они ничего не знают. Начнут бить, не вздумай случайно сказать.

– Ерунда. Смерть, как и пиздюли, пугает только в первый раз, потом привыкаешь.

– Мудак ты, Ильюха, – хмыкнул Слава. – Тебе отдупляться скоро, а такую херню несешь. Ладно, метелят они не сильно. Так, для порядка, в присутствии прокурорских. Калечить не будут. Не бзди, Ильюха. Ночью убежим.

– Вадик далеко не уйдет.

– Придется оставить Вадика.

– Блин… – в голове промелькнула длинная череда проблем, возникающих от потери Гольдберга. С таким набором в Санкт-Петербург лучше не возвращаться.

– Нам все равно на дно ложиться, – правильно разгадал мои мысли корефан. – Будем тихариться в деревне. Главное отсюда выбраться.

– Как ты это думаешь сделать?

– Ночью убьем часового и пойдем на рывок через запретку. Она тут старая, я видел дырки в заборе.

– Застрелят!

– Если часового завалить по-тихому, в темноте можем проскочить.

– Как ты его снимешь?

– У меня нож в сапоге. При шмоне не нашли.

Я припомнил, что при поверхностном досмотре у вертолета ноги не прохлопывали. Не говоря уж о том, чтобы снять обувь и вывернуть носки, как при полноценном обыске. Вот и облажались маски. Да и не только они – у афганца всегда при себе был нож за голенищем берца, а я и не видел, чтобы он, разуваясь, оттуда что-нибудь вынимал. Молодец Слава!

Снаружи послышались голоса. В тамбуре затопали шаги.

– Э, бля, кто тут еще из ГРУ неотпизженный? – Дверь в мою клетушку открылась. – Вставай, пошли.

Я подчинился, машинально заложив руки за спину.

За мной пришли трое бойцов. Здоровенные, злые. Лица были затянуты масками.

– Пошел вперед!

Меня повели к длинному бараку, самому большому на запустевшей лесобирже.

– Ты тоже из спецназа ГРУ?

– Я не из спецназа! Мы геологи. Из Горного института.

– Ха-ха, а твой друг сказал, что вы из ГРУ. Борзый такой! – То ли это уже начался допрос и бойцы пытались меня разговорить, то ли просто глумились для собственного удовольствия.

– Мы из геологической разведки, только не из Красноярского управления, а из Петербурга. – Я упорно придерживался изначально выбранной версии, сожалея, что ничего не узнал заранее об административной структуре Горного института и геологии вообще. Один-два уточняющих вопроса легко могли разрушить легенду.

– Из разведки? Хуль ты пиздишь, сука! – удар в спину чуть не сбил меня с ног. Я споткнулся и закашлялся.

– Руки за спину! – тут же послышался лай.

– Из разведки он, бля, сука! Из управления ГРУ! – возмущался боец.

Похоже, меня не слышали. Или понимали из моих слов только то, что хотели понять.

У барака курили спецназовцы в черных вязаных шапочках. Над ними кружились редкие комары.

– За ГРУ ты потом отдельно пизды получишь, разведчик хуев! – обещал боец.

Барак был обжитой. В коридоре, куда выходили двери некогда административных помещений биржи, стояли зеленые ящики, валялось какое-то барахло. Боец постучался в одну из комнат.

– Разрешите войти? Доставлен… – Он выслушал ответ и оглянулся на меня, недобро зыркнув через прорезь маски. – Заходи.

Я переступил порог и оказался в кабинете размером чуть больше моей клетушки. Это был именно кабинет. Теперь стало ясно, куда стащили всю самодельную мебель с биржи. Напротив двери за грубо сколоченным столом примостился тщедушный мужчина лет тридцати, похожий на бывшего генпрокурора Юрия Скуратова. Мужчина был одет в синий прокурорский китель с майорскими погонами. На меня уставились серенькие, ничего не выражающие глазки. Морда у следака была постная, душа бумажная.

Введший меня спецназовец закрыл дверь и остался в кабинете. За дверью в углу обнаружилась табуретка.

– Садитесь, – предложил следователь и достал из папки чистый бланк протокола допроса.

Я сел. «Лет на двадцать», – мелькнула суеверная мысль, но подчинился беспрекословно. Желания качать права в присутствии бойца СОБРа не возникало.

– Фамилия, имя, отчество? – следователь взял шариковую ручку.

– Потехин Илья Игоревич.

– Число, месяц, год рождения?

Я назвал.

– Место рождения?

Канцелярская рутина нагоняла страх. Внешне безобидная, она была сильна неотвратимостью движения колосса государственной машины.

– Место работы?

Из наезженной колеи деваться было некуда, и я сказал:

– Санкт-Петербургский Горный институт.

«Что я несу! – ужаснулся я. – Это же учебное заведение. Впрочем, ничего другого все равно не знаю».

– Должность?

– Старший научный сотрудник.

Формальные вопросы давили, как асфальтовый каток. Уже на них можно было срезаться. Я благополучно миновал первый этап. Следователь не спорил, загоняя меня в ловушку. Если Слава сказал, что они не поверили в геологическую легенду, да еще ляпнул о ГРУ, бесстрастность следака можно было объяснить лишь желанием поймать меня на противоречиях, запутать и расколоть.

– Ну, рассказывайте, – следователь смиренно поднял глазки и застыл, не меняя позы: согнувшись над столом, держа руку над протоколом. Посадка была прочной и удобной. Следователю было комфортно, он в ней жил. Он был законченной канцелярской крысой.

– Что рассказывать?

Я мог только прикинуться валенком и попытаться узнать как можно больше, а сказать как можно меньше. Все равно терять было нечего. Хотелось потянуть время. Чтобы сегодня от меня отстали, а завтра время покажет. Почему-то отсрочка казалась важной.

– Все рассказывайте.

– Я прибыл в поселок Усть-Марья в составе комплексной геолого-разведочной экспедиции. Целью экспедиции являлась повторная геологическая разведка района и отбор проб. От местного жителя, директора усть-марьского краеведческого музея Лепяго Андрея Николаевича я узнал о так называемой пещере шаманов. Мы посетили пещеру и нашли завал явно искусственного происхождения. Об этой находке мы доложили Проскурину Феликсу Романовичу, представителю местной власти. Проскурин предложил нам задержаться и принять участие в разборе завала, для чего выделил необходимую рабочую силу и технику.