Владимир Тучков - Дважды не живут

Чику – это людьми для себя придумано.

Точнее, там, у вас, – все это клон. А вам

нужна своя истина, программоидная.

Усек?

Но ты-то тут при чем, козел старый?

Ох, и дурен же ты! Какая разница,

из какого топора варится абсолют!

В основе любого мифа находится

подсознание мифотворца, и ничего более!

Да, я старый, я – козел. Но я все это

придумал, запустил и скрылся в неизвестном

направлении. Так будь добр, принимай Меня

таким, каким Я стану для тебя, когда Меня

для тебя уже нигде не будет.

Кстати, береги Деда. Это крохотный кусочек

ногтя с мизинца Моей левой ноги, который

я отстриг и бросил в ваш неустроенный мир.

Вот так вот, брат, это тебе не Стрелку трахать/

Сейчас ты тянешь

максимум на козлоногого

Сатира!

Погоди! То ли еще будет!

Кстати, очень многие, поставившие

в тотализаторе на тебя,

уже поимели большие бабки.

Так держать!

На этом месте сеанс связи прервался. Танцор предельно грязно выругался. Из кухонного репродуктора выполз новый старый михалковский гимн, который, извиваясь бескостным телом и ощупывая воздух раздвоенным языком, добрался до комнаты. Стрелка с омерзением опустила на его членообразную голову свой тяжеленный каблук.

В репродукторе что-то жалобно пискнуло. Комната наполнилась серным зловонием.

В Москве наступила первая весенняя жара. С лезущим в нос тополиным пухом. С продавливающимся под каблуками асфальтом. С завывающими по ночам поливальными машинами. Без дуновения свежего ветерка. Без надежды открутить часы назад, хотя бы на середину апреля.

Следопыт стоял на перекрестке и, дожидаясь зеленого, давился сигаретным дымом. Раз начал курить смолоду, то нельзя прекращать это дело даже на час, каким бы противным, каким бы тягостным теперь оно порой ни казалось. Курить надо лишь потому, что ты курящий, потому что каждое утро покупаешь в киоске пачку сигарет и носишь в кармане шикарную зипповскую зажигалку.

Следопыт стоял и давился сигаретным дымом, перемешанным с миазмами испаряющегося асфальта и выхлопной вонью.

Вдруг слева негромко прозвучало удивленное «Эй». Следопыт повернулся и увидел рядом с собой в окошке служебной «Волги» чрезмерно растянутое по вертикали лицо майора Завьялова. С отвисшей нижней губой и округленными, опять же по причине чрезмерной вертикальной развертки, глазами.

– Ты жив? – спросил испуганно майор.

– Как видишь.

– Разве тебя тогда, в декабре, не убили?

– Да нет, майор, никто меня не убивал. В декабре ты сам же меня из управления уволил. – Следопыт уже не только не ощущал злости на своего бывшего начальника, но даже и раздражения не было. Однако был повод называть его не по имени-отчеству, а на «ты» и по званию. – Неужто у тебя из башки такая подлянка выскочила?

– Как? А разве… – Завьялов хотел еще что-то спросить, но бушевавшая в мозгах буря первобытного ужаса перемешивала все мысли, и вопроса не получалось. – Леша, я так рад за тебя!

– Спасибо, майор. Пойди и нажрись на радостях. Вот тебе десять баксов, – сказал Следопыт, протягивая зелененькую бумажку. Ход был сильный, рассчитанный на унижение человека, который еще совсем недавно держал лейтенанта Осипова на ролях денщика.

И воткнул сразу же третью скорость, отчего джип, словно бешеный, рванул на желтый свет, вскользь чиркнув о задний бампер какого-то зазевавшегося чайника.

Метров через сто со Следопытом вновь поравнялся Завьялов. Пытаясь перекрыть рев Садового кольца, он кричал в окошко, для убедительности зачем-то размахивая правой рукой:

– Леша, остановись! Поговорить надо! Дело есть!

«У меня с тобой все дела в декабре закончились!» – зло подумал Следопыт, продолжая молча жать на акселератор.

– Леша, – не унимался майор, – Трейд! Трейд-банк!

А вот это уже было крайне интересно. Даже, можно сказать, жизненно важно.

Джип по крутой дуге прижался к обочине и остановился, взвизгнув тормозами.

– Ну? – сказал Следопыт, как ему показалось, индифферентным тоном, стараясь не выдавать волнение.

Завьялов открыл правую дверь и сел рядом со своим бывшим лейтенантом. На него накатила какая-то совершенно несвойственная для милиционера робость. Он не вполне понимал, с кем имеет дело. То ли это зомби. То ли воскресший Осипов. То ли его собственная галлюцинация.

– Я уж не знаю, какие у тебя дела с Илларионовым, – начал он, прокашлявшись и отглотнув из пластиковой бутылочки «Аква минерале», – но на тебя и на твоих друзей он открыл охоту. Вас сейчас ищут по всей Москве, чтобы замочить. Такие дела. Так что будь поосторожней.

Собственно, для Следопыта это была никакая не новость. Однако было интересно узнать, откуда это известно Завьялову. И он спросил прямо в лоб:

– А у тебя с ним какие дела? Крысятничаешь? Погоны мараешь?

– Ну, ты не забывайся тут! – попытался вспылить майор. А потом понял, что рядом с загадочным явлением природы, каковым являлся воскресший, а может быть, и вовсе не умиравший Осипов, всю свою спесь необходимо засунуть в жопу. И быть шелковым, послушным, предупредительным.

– Да ты же сам знаешь, Лешенька, – начал он блеять сладенькой овечкой, – какие у нас оклады. Ну, я иногда помогаю людям бизнеса. Нет, ничего такого, конечно. Так, только консультации. Так вот тебя я, как сына своего, люблю. Поэтому и предупреждаю: побереги себя. Поосмотрительней будь.

– Значит, пока еще не всю совесть продал?! – Следопыту начала нравиться роль блюстителя нравственности. – А что конкретно этот хер против нас затевает?

– Да я совсем немного знаю. Знаю только, что Котляру, начальнику службы безопасности, приказано ликвидировать Танцора, Стрелку и тебя. Тебя он почему-то Следопытом называет.

– Все?

– Да, Леша, все.

– Врешь!

– Ну, еще попросил, чтобы я в Сети поискал вашу команду. Но ты ж меня знаешь!

– В том-то и дело, что знаю!

– Леша, зря ты так. Я, что ли, стал бы тебе все это рассказывать, если бы…

– Ладно, майор, не суетись… – И тут Следопыту пришла в голову неплохая идея. – А вообще-то можешь этому ублюдку сказать вот что. Дескать, нашел страничку, адрес http://www.card.online.ru. На ней какие-то жулики предлагают купить оптом сорок тысяч номеров пластиковых карт с ПИН-кодами. И ты, мол, сейчас это дело раскручиваешь. Один хрен, концов не найти. И тебе за это дело, может, баксов пятьсот отстегнут. Не помешает?

– Нет, Леша, конечно, не помешает. Главное, чтобы тебе не повредило.

– За меня не волнуйся. Ну, есть еще вопросы?

Завьялов собрал в кулак все свое мужество и выпалил, ожидая, что ответ может стоить ему очень дорого. Что вдруг Осипов скажет что-нибудь такое, что сделает дальнейшую жизнь совершенно бессмысленной. Однако удержаться было невозможно: