Виктор Бурцев - Зеркало Иблиса

— Матерь божья, похоже, человек! Это лежит человек!

— Надо подъехать и посмотреть, что там такое, — предложил Брамилла.

— А если это ливийский партизан с гранатой? — опасливо спросил водитель.

— Успокойся, Артуро. Тут нет партизан. Партизаны западнее.

— Никогда не знаешь, где могут быть партизаны и что у них на уме, — резонно заметил водитель, но свернул с еле заметной дороги.

Спрыгнув на песок, Брамилла нагнулся над лежавшей фигурой, в то время как водитель с автоматом в руках страховал его.

— Эй, приятель! — сказал Брамилла. — Ты жив? Он потряс незнакомца за плечо, перевернул.

— Не араб, — заметил водитель. — Бритый и похож на европейца.

— Я итальянец, — прошептал лежащий человек потрескавшимися губами. — Я итальянец…

— Матерь божья, он из наших! — заорал Брамилла.

Вдвоем они перенесли снова потерявшего сознание соотечественника в крытый брезентом кузов.

— Я останусь при нем, — сказал Брамилла. — Гони назад, он совсем плох.

— Как скажешь.

— Парень, а тебе повезло, — заметил Брамилла, устроившись поудобнее среди сваленных в кузове шин. — Тебе очень повезло, и ты должен благодарить мадонну за то, что не проскочил немного левее или немного правее и что мы ехали мимо… Похоже, совсем скоро нас тут уже и не будет. Ну да оно и к лучшему. Ни дуче, ни фюрер не заставят меня подставлять задницу под пули в этом пекле…

Брамилла осекся и посмотрел, не пришел ли тот в себя. Но незнакомец лежал с закрытыми глазами, и Брамилла подумал, что, если он помрет в дороге, надо его хоть похоронить по-человечески, по-христиански… И перекрестился.

— Вы слышите меня? Как вас зовут? Голос доносился словно из-под большой пуховой подушки.

— Я итальянец, — сказал Альтобелли. Слова словно продирались наружу сквозь высохшие голосовые связки.

— Как вас зовут?

— Джанфранко… Джанфранко Иньяги.

Подполковник не стал называть свою настоящую фамилию. Почему? Он и сам не знал. Но что-то подсказало ему, что стоит поиграть в прятки. Тем более маловероятно, чтобы сейчас можно было что-то проверить…

— Иньяги? Хорошо. Вы рядовой?

— Да, господин…

— Капитан Мингоцци.

— Да, господин капитан… Я выполнял секретную миссию. Мне нужно встретиться с вашим старшим офицером.

— Со старшим? Вы можете сообщить все мне.

— Извините, господин капитан, но я хотел бы видеть старшего офицера.

Подполковнику наконец-то удалось разлепить веки. Мингоцци оказался молодым человеком с внешностью киноактера и новеньким немецким Железным крестом на груди. Он явно был недоволен тем, что какой-то подозрительный солдат, одетый к тому же в британскую форму, не желает с ним разговаривать.

— Вас устроит майор Тольдо, начальник штаба? — поджав губы, спросил капитан.

— Да, господин капитан. Спасибо.

Мингоцци удалился, видимо, за майором. Альтобелли огляделся. Он лежал на походной койке в большой палатке, неподалеку на такой же койке помещался кто-то забинтованный с головы до ног.

Майор Тольдо не заставил себя долго ждать. Толстый и неповоротливый, он напомнил подполковнику одного знакомого интенданта с военно-морской базы в Бари, который проиграл ему в бильярд отличный серебряный портсигар.

— Рядовой Иньяги? Что у вас ко мне?

— Я не рядовой, господин майор, — сказал Альтобелли и попытался сесть. Это ему, как ни странно, удалось. Голова сильно кружилась, но в общем он чувствовал себя совсем не так плохо, как ожидал. — Меня фамилия Альтобелли, подполковник Альтобелли. Вы можете проверить сведения, если свяжетесь со штабом Кавальери… Или с князем Боргезе…

Если фамилии и потрясли толстого майора, он никак этого не выказал.

— Подполковник? Допустим. И что вы делали здесь, да еще в этой форме?

— Я был проводником немецкого разведывательного отряда, майор. Отряд погиб.

— Когда это случилось?

— Я… Какое сегодня число? Майор молча указал на полотняную стенку, где висел календарь с видами Неаполя.

— Черт побери… — выдохнул Альтобелли. — Я полагал… Я думал, что прошло куда меньше времени…

— Подполковник Альтобелли. Хорошо, я проверю, — кивнул майор. — У вас есть какие-то сведения?

— Господин майор, я прошу вас об одном: пусть я останусь рядовым Иньяги и мне в ближайшее время нужно попасть в Триполи.

— Это вряд ли возможно в ближайшее время. Да и Триполи слишком далеко…

— А где мы? Что рядом?

— Мерса-Матрух вас устроит?

Это был еще один удар для подполковника. Прикинув на мысленной карте свой маршрут, он едва не застонал. Словно библейский Моисей, бродил он по пустыне, выписывая замысловатые кренделя, и забрел так далеко на северо-восток.

— Мерса-Матрух? Хорошо, пусть будет Мерса-Матрух. Вы можете выделить мне машину?

— Обстановка на фронте очень тревожная, господин подполковник, — пожевав губами, сказал толстяк. — Видимо, нам придется отступать. Так что не имеет смысла посылать вас туда специально. Тем более вам нужно прийти в себя, а я должен запросить штаб Кавальери.

— Что ж, вам виднее, господин майор, — согласился Альтобелли.

Песок под копытами коня не поет, как земля, не звенит, как булыжник. Песок под копытами шепчет. Нашептывает строки из Запретной Книги. Или из Святого Писания. Смотря что хочешь услышать, смотря как хочешь слышать… Песок мягкий. Его можно засыпать в любую форму, но убери стенки — и он рассыплется. Песок не сопротивляется стали, которая пронзает его. Но пули останавливаются в песке.

Четыре кинжала в мешке о чем-то говорят друг с другом. Им отвечает пятый, тот, что за поясом

Четыре кольца молчат. Вместе с пятым, тем, что на пальце.

Шепчет песок.

— Скоро мы встретимся, — шепчет песок.

— Скоро увидимся, — свистит ветер.

— Скоро вернемся, — неслышно шумит вода в небесных тучах.

— Скоро будем вместе, — отзывается пламя ночных костров.

— Я обещаю вам Школу, — отвечает сердце. — Мы все соберемся вместе.

Всадник в темных одеждах скачет через пустыню. От рассвета в закат и через ночь.

Посередине дороги стоял грязный и оборванный немецкий офицер. На голове его была кое-как намотанная окровавленная повязка. Чуть поодаль подполковник Альтобелли увидел еще одного немца, то ли солдата, то ли офицера, с автоматом в руке.

— Остановите машину, — сказал майор Тольдо.

Альтобелли снизил скорость и затормозил. Не доехав до немецкого офицера несколько метров, машина резко остановилась, так что ее даже немного развернуло на песке.

— Уйдите с дороги, лейтенант! — крикнул Тольдо, поднимаясь. Практически одновременно с ним закричали Чекиньи и Нето: