Линкольн Чайлд - Меч карающий

Стритер шагнул вперёд, сжимая в руке мобильник.

– Мы связались с вертолётом медицинской службы, – сказал он. – Он будет ждать на верфи Стормхавэна.

– К чёрту, – огрызнулся Хатч.

Стритер нахмурился.

– Но вертолёт…

– …Вылетит из Портленда. И ни один из тамошних бестолковых пилотов не сможет выбросить корзину, зависнув в воздухе.

– Но разве мы не отправим его на материк…?

Хатч резко повернулся к нему.

– Ты что, не видишь, что он не доживёт до того, как мы довезём его до материка? Лучше свяжись с береговой охраной.

Стритер вызвал из памяти аппарата номер, и безмолвно отдал телефон Малину.

Хатч попросил к телефону медика и принялся торопливо описывать состояние пациента.

– Двойная ампутация, одна выше, другая ниже колена, – начал перечислять Малин. – Обширная потеря крови, глубокий шок, пульс слабый – пятьдесят пять, немного воды в лёгких, до сих пор без сознания. Направьте к нам вертолёт с лучшим пилотом. Места для приземления здесь нет, потребуется сбросить корзину. Захватите солевой раствор и плазму, если она у вас есть. Но самое главное – давайте живее. Одна нога здесь – другая там!

Он прикрыл ладонью телефон и повернулся к Стритеру.

– Есть шанс достать ноги в течение часа?

– Не знаю, – ровно ответил Стритер. – Вода размоет стенки туннеля, он может обрушиться. Быть может, мы отправим водолаза на разведку.

Хатч покачал головой и снова заговорил в телефон.

– Пациента нужно будет прямиком направить в Медцентр Восточного Мэна. Предупредите отделение травматологии, пусть подготовят операционную. Есть вероятность того, что мы сумеем достать ноги. Так что пусть хирург из микрососудистой тоже будет поблизости – на всякий пожарный.

Он с хлопком сложил телефон и отдал его Стритеру.

– Если сможете достать ноги без особого риска, действуйте!

И снова вернулся к травмированному. Пульс слишком низкий, но ровный. Что более важно, мужчина начал приходить в сознание – засучил обрубками ног и застонал. Хатч снова почувствовал приступ облегчения: если бы тот оставался без сознания ещё долгое время, прогноз был бы неважным. Малин порылся в медикаментах и дал мужчине пять миллиграмов морфия – достаточно, чтобы облегчить страдания, но и не слишком много, чтобы не опустить пульс ещё ниже. А после бросил взгляд на то, что осталось от ног – и внутренне сжался при виде неровных ран и разбитых вдребезги костей. Да уж, тупое лезвие топора – совсем не то, что элегантные, аккуратные пилы операционной. Хатч обратил внимание на несколько кровоточащих сосудов, в особенности на бедренную артерию правой ноги. Порывшись в аптечке, взялся за иголку с ниткой и принялся накладывать петли на вены и артерии.

– Доктор Хатч? – обратился к нему Стритер.

– Что? – ответил Малин с лицом в дюймах от культи, пытаясь пинцетом вытянуть среднего размера вену, которая уже спряталась.

– Капитан Найдельман хочет с вами поговорить, если у вас найдётся время.

Хатч кивнул, затягивая петлю на вене, затем проверил жгуты и промыл раны.

– Да? – произнёс он, поднимая рацию.

– Как он? – спросил Найдельман.

– Неплохой шанс, что выкарабкается, – ответил Хатч. – Если не будет задержек с вертолётом.

– Ну, слава Богу! А ноги?

– Даже если их достанут, сомневаюсь, что их можно пришить. Вам с руководителем группы будет лучше пересмотреть технику безопасности. Несчастного случая можно было запросто избежать.

– Понимаю, – сказал Найдельман.

Хатч выключил рацию и посмотрел на северо-восток, в направлении ближайшей базы береговой охраны. Через три минуты, быть может, через четыре, они должны были увидеть машину над горизонтом. Малин снова повернулся к Стритеру.

– Расставьте сигнальные огни. И уберите людей с этой площадки, ещё один несчастный случай нам не нужен. Когда появится вертолёт, потребуется четыре человека, чтобы уложить его на носилки, не больше.

– Верно, – ответил Стритер, поджав губы.

Хатч отметил, что его лицо неестественно потемнело, а во лбу забилась жилка. Вот незадача , – подумал доктор, – но мы наладим отношения позднее. Кроме того, не он же собирается до конца дней своих жить без обеих ног .

Малин снова бросил взгляд на горизонт. Чёрное пятнышко быстро приближалось. Через считанные секунды воздух заполнило низкое глухое постукивание мощных моторов. Вертолёт резво пролетел над островом, затем заложил крутой вираж и приблизился к группе людей, что сгрудились у ямы. От потока воздуха от лопастей трава бешено закачалась, и глаза Малина залепила пыль. Дверь грузового отсека отъехала в сторону, и к ним, раскачиваясь, принялись спускаться носилки. Раненого привязали к ним, и он отправился наверх, после чего Хатч подал знак, чтобы носилки спустили ещё раз – за ним. Едва он, в свою очередь, очутился на борту, поджидающий медик захлопнул дверь и показал пилоту два больших пальца. Вертолёт мгновенно повернул вправо и зарылся в воздух носом вперёд, направляясь на юго-запад.

Хатч осмотрелся по сторонам. Отметил солевой раствор, баллон с кислородом и маску, а также полку с антибиотиками, бинтами, шинами и антисептиками.

– У нас не оказалось первой группы с отрицательным резусом, доктор, – сказал медик.

– Не беспокойтесь, – ответил Хатч. – Вы всё сделали как надо. Но нужно залить солевой раствор – он потерял слишком много крови.

Малин заметил, что медик странно смотрит на него, и затем понял, почему: без рубашки, покрытый коркой грязи и засохшей крови, он едва ли был похож на доктора штата Мэн.

С носилок донёсся новый стон, и раненый вновь принялся сучить культями.

Час спустя Хатч в одиночестве стоял в пустой операционной, вдыхая запах бетадина и крови. Кен Филд, пострадавший, теперь находился в соседней палате под присмотром лучшего хирурга Бангора. Ноги пришить нельзя, но мужчина будет жить. Дело сделано.

Хатч глубоко вдохнул и медленно выдохнул, пытаясь вместе с воздухом избавиться от того яда, что принёс ему день. Ещё вдох, затем ещё. Наконец, он тяжело опустился на операционный стол, наклонился вперёд и плотно прижал к вискам кулаки. Этого не должно было случиться , – прошептал холодный голос в голове. Одна лишь мысль о том, как он сидел там, на «Плэйн Джейн», лениво поедая ланч и играя с чайками, вызвала невыносимую боль. Хатч проклял себя за то, что его не было на острове в то время, когда там случилось несчастье, за то, что позволил им взяться за работу прежде чем его офис и оборудование готовы. Второй раз в жизни он снова оказался неготов, снова недооценил мощь острова. Больше никогда , – подумал Малин с яростью. – Больше – никогда!

Постепенно самообладание вернулось, и его пронзила ещё одна мысль. Сегодня он в первый раз ступил на остров Рэгид – в первый раз с того дня, как погиб брат. Пока он был занят, оказывал помощь – об этом не было времени подумать. А сейчас, в мрачном одиночестве операционной, один на один с мыслями, Малину потребовался весь контроль над собой, чтобы не задрожать от нахлынувшего ужаса.