Линкольн Чайлд - Меч карающий

Спуск завершился. У основания Колодца стены сузились, воздух стал тяжёлым, несмотря на вентиляционные системы. По центру располагался новый колодец, поуже, недавно вырытый. Тот самый, что вёл к самой сокровищнице. Стритер жестом велел доктору спуститься по лестнице. Вцепившись в поручни, Хатч миновал сложное переплетение титановых прутьев и брусьев. Снизу донеслись треск и шипение ацетиленовой горелки.

И затем он очутился на дне шахты, в самом центре острова, нетвёрдо стоя на ногах. Стритер спрыгнул на землю за его спиной. Хатч отметил, что грунт уже счистили, и теперь перед ними лежала огромная ржавая железная плита. При виде неё в нём угасли последние проблески надежды. Джерард Найдельман на коленях склонился над плитой, ацетиленовой горелкой вырезая узкий прямоугольник в три квадратных фута. Затем к вырезанному куску приварили болт и кабелем прикрепили к огромной бадье. В дальнем углу шахты, сложив руки на груди, стояла Магнусен – стояла и молча смотрела на Малина с выражением холодной ненависти и презрения.

Найдельман закрутил пламя на горелке, оно с яростным шипением угасло. Отложив её в сторону, капитан поднялся и поднял маску сварщика, безо всякого выражения уставившись на доктора.

– Жалко выглядишь, – сухо заметил он.

И повернулся к Стритеру.

– Где ты его нашёл?

– Они с Бонтьер пытались вернуться на остров, капитан. Я догнал его в Бостонской шахте.

– А Бонтьер?

– Их ялик налетел на риф. Есть некая вероятность, что она выплыла, но крайне маленькая.

– Понятно. Жаль, что она тоже оказалась во всём этом замешана. Но всё равно, ты молодец!

Стритер вспыхнул от похвалы.

– Капитан, можно на минутку одолжить ваш пистолет?

Найдельман с озадаченным выражением вытащил из-за пояса оружие и подал Стритеру. Последний навёл его на Малина и передал Найдельману свой.

– Сэр, можно попросить перезарядить мой? У меня кончились патроны.

И криво ухмыльнулся в лицо Малину.

– Вы упустили свой шанс, доктор. Другого не будет.

Хатч повернулся к Найдельману.

– Джерард, прошу – выслушай меня!

Капитан щелчком загнал в пистолет новую обойму, после чего заткнул оружие за пояс.

– Выслушать тебя? Я слушал твои речи неделю за неделей. Это утомляет.

Он содрал с головы защитную маску и передал её Магнусен.

– Сандра, будь добра, поработай горелкой. Батареи проживут не больше двух часов, может быть, трёх. Тянуть нельзя.

– Ты должен выслушать, – сказал Хатч. – Меч Святого Михаила радиоактивен. Открыть ларец – самоубийство!

Лицо Найдельмана перекосило от ярости.

– Нет, ну посмотрите, какой неугомонный. Миллиарда тебе недостаточно?

– Подумай, – настойчиво продолжал доктор. – Хотя бы на миг выбрось из головы сокровище, и подумай, что случилось на острове. Это объясняет всё: проблемы с компьютерами, торможение в сетях. Излучение из сокровищницы вызывало те аномалии, которые описывал Вопнер. А болезни в команде? Радиация подавляет иммунную систему, понижает число лейкоцитов, позволяет сдаться на милость первой попавшейся болезни. Держу пари, самые тяжёлые случаи – среди тех, кто постоянно торчал в Колодце, день за днём. Кто копался в земле и устанавливал подпорки.

Капитан уставился на него. В его взгляде было невозможно что-либо прочесть.

– Радиация вызывает облысение, у людей выпадают зубы. Точь-в-точь как со скелетами пиратов. Что ещё могло быть причиной такого захоронения? На скелетах нет признаков насильственной смерти. А почему остальные бросились отсюда сломя голову? Они бежали от невидимого убийцы, которого не понимали. А почему, как ты думаешь, корабль Окхэма нашли брошенным, почему погибла вся команда? Да потому, что они мало-помалу получили смертельную дозу радиации – утечку из ларя с Мечом Святого Михаила.

Стритер жестоко прижал дуло пистолета к раненому уху, и Хатч безуспешно попытался освободиться.

– Разве непонятно? Бог знает, насколько радиоактивен меч. Должно быть, он излучает как не знаю что. Если ты его достанешь, то убьёшь не только себя, но многих. Ты…

– Я выслушал достаточно, – произнёс Найдельман и посмотрел в глаза доктору. – Забавно. Я и не думал, что это можешь оказаться ты. Когда я продавал идею раскопок инвесторам, показывал им цифры оценок риска, ты был самым стабильным фактором. Ненавидел сокровище. Никогда никому не позволял вести раскопки. Чёрт, да ты даже не возвращался в Стормхавэн! Я знал, что если заручусь твоим согласием, мне не придётся беспокоиться насчёт алчности.

Он покачал головой и добавил:

– Больно думать, как я в тебе ошибался.

Последнее шипение горелки, и Магнусен поднялась на ноги.

– Готово, капитан! – сказала она, снимая маску и протягивая руку к пульту управления лебёдкой.

Кабель со звоном натянулся. В следующее мгновение железный прямоугольник, протестующе заскрипев, оказался в воздухе. Магнусен передвинула его в дальний угол шахты и опустила на землю, после чего отцепила кабель от основания бадьи.

Взгляд Малина непроизвольно, даже вопреки его воле, притянуло к неровному квадрату, вырезанному в железной плите. Из тёмного отверстия в сокровищницу пахнуло слабым запахом амбры, ладана и сандалового дерева.

– Опусти фонарь, – велел капитан.

Плотные телеса Магнусен задрожали от возбуждения. Инженер сорвала с лестницы лампу и опустила в отверстие. Затем Найдельман опустился на четвереньки. Медленно, внимательно он всмотрелся внутрь.

Некоторое время никто не издавал не звука; тишину лишь подчёркивала капель воды, слабое шипение вентиляции да далёкий раскат грома. Наконец, капитан поднялся. Он слегка качнулся, но восстановил равновесие. Лицо сделалось строгим, чуть ли не похожим на маску; вспотевшее лицо побледнело. Подавляя эмоции, он промокнул его платком и кивнул Магнусен.

Женщина моментально опустилась на колени, засовывая голову в отверстие. Хатч услышал, как её непроизвольный выдох отдался в сокровищнице странно гулким эхом. Она несколько минут оставалась словно намертво приклеенной к полу. В конце концов встала и нетвёрдо шагнула в сторону.

Найдельман повернулся к доктору.

– Твоя очередь.

– Моя?

– Ну да. Я же не бесчувственный. Все эти богатства могли наполовину стать твоими. И мы смогли взяться за раскопки лишь с твоего позволения. И за это я тебе по-прежнему благодарен, несмотря на все трудности, которые ты создавал. Конечно же, ты хочешь увидеть, из-за чего мы так трудились.

Хатч глубоко вдохнул.

– Капитан, в моём офисе есть счётчик Гейгера. Я не прошу верить мне на слово, просто…

Найдельман наотмашь ударил его в челюсть. Несильно, но боль, пронзившая рот Малина и отдалась в ухе, оказалась настолько невыносимой, что он упал на колени. Хатч смутно осознал, что лицо капитана внезапно сделалось красным, перекошенным от нестерпимой ярости.