Анна Устинова - Кладбищенский фантом

– Три класса или три человека? – не понял я.

– Естественно, класса, – откликнулась Жанна.

Тут снизу раздались грохот и громкие вопли.

– Кажется, Федор, тебя наконец хватились, – сказала Жанна и вдруг оглушительно крикнула: – Помогите! Мы застряли!

Я от неожиданности вздрогнул.

– В следующий раз, когда соберешься орать, предупреждай.

– Какие мы, оказывается, пугливые, – ничуть не смутилась Жанна.

– Просто ты меня оглушила. До сих пор в ушах звенит, – скороговоркой выпалил я.

– Зато у нас появилась надежда, – и на сей раз нашлась моя новая знакомая.

Здесь она была совершенно права. Я услышал уже вполне внятный голос отца:

– Ребята! Вы где?

Видимо, отчаявшись дождаться лифта, предок сам поднялся по лестнице.

– Мы тут! Застряли! – заорал я в ответ.

– С диспетчерской связались? – осведомился отец. Он тяжело дышал. Укатали сивку крутые горки, как говорит в таких случаях моя мать.

– Связи нет, – пояснила Жанна. – Вам надо позвонить по телефону.

– А номер кто мне скажет? – грянул отец.

– Там, на первом этаже, возле кнопок табличка висит со всеми нужными номерами, – услужливо проинструктировала Жанна.

Отец тяжело вздохнул, пробормотал что-то про «эту чертову лестницу» и, велев нам сидеть спокойно, с громким топотом понесся вниз.

– Что я люблю в предках, так это их полезные советы, – не преминула заметить Жанна. – Интересно, как тут можно еще сидеть, учитывая все это барахло?

– Никак, – согласился я.

Какое-то время мы помолчали.

– Ну, Федя, рассказал бы что-нибудь интересное, – первой не выдержала Жанна.

– Лучше сама расскажи мне про новую школу.

Жанна поморщилась. Тема явно не увлекла ее.

– Школа как школа, – скучным голосом начала она. – Не вижу в ней ничего выдающегося. Учителя есть нормальные, а есть так себе. Ребята тоже разные. Одни нормальные, а другие придурки.

– Ясно, – пробормотал я. Тема и впрямь, казалось, была исчерпана. Да и что, собственно, еще интересного можно рассказать про школу.

Все-таки я счел своим долгом задать еще один вопрос:

– А бассейн-то хороший?

– Когда воду заливают, нормальный, – с какой-то странной улыбкой произнесла Жанна. – Только, Федя, это бывает очень редко. Потому что у них там все время чего-то ломается. В общем, на водные процедуры особенно не рассчитывай.

– Да я, знаешь, пока вообще ни на что особенное не рассчитываю, – постарался как можно более равнодушным тоном произнести я. А про себя подумал: «Ну и вредная девица. И мне теперь с такой в одном классе учиться».

«Вредная девица» очень внимательно посмотрела на меня своими зелеными глазами, а затем принялась рыться в пакете с продуктами.

– Вот, – вытащила она оттуда пачку печенья «Юбилейное в шоколаде». – Угощайся. А то неизвестно, сколько мы еще тут с тобой просидим.

Едва взглянув на «Юбилейное в шоколаде», я вдруг сообразил, что просто умираю от жажды.

– А попить у тебя случайно ничего там нету? – с надеждой воззрился на пластиковый пакет я.

– Только молоко, – ответила Жанна.

– Годится! – воскликнул я.

Жанна вытащила литровую пачку молока. Теперь у меня внутри просто все горело. Я потянулся к пакету, но она решительно отвела руку.

– У тебя среди вещей чашка найдется?

– А на фига?

– Он еще спрашивает! – возмутилась Жанна. – Напустишь мне слюней в пакет, а нам с матерью потом допивать.

Логика у нее была просто железная. Я наугад полез в одну из картонных коробок и обнаружил там небольшую кастрюльку.

– Лей сюда.

Жанна, с трудом надорвав пакет, налила молока. Я жадно припал к кастрюле.

– Феденька, ты еще здесь? – послышался сверху голос моей родной матери.

– Куда ж он денется, – ответила за меня Жанна.

– Я уже приехала, – снова заговорила мать. – А папа дозвонился в диспетчерскую. Ему обещали прислать мастера.

– Когда? – спросил я.

– Да говорят, мастер сейчас в другом месте лифт чинит, – объяснила моя родительница. – А как в диспетчерскую вернется, так его сразу к нам и пошлют.

– Значит, точно будем сидеть до самого вечера, – вздохнула Жанна.

– Девочка, это ты мне? – не поняла мать.

– Нет, это я ему, – пояснила Жанна.

– Тогда вы еще потерпите, а я пока кое-что занесу в квартиру, – сказала мама, и мы услышали ее удаляющиеся шаги.

– Хорошо, Федя, я хоть с продуктами, – и Жанна вновь протянула мне пачку «Юбилейного в шоколаде».

На сей раз я не отказался.

Час спустя нас спасли. Правда, лифт остался на том месте, где застрял вместе с нами. Верней, мастер вручную подтянул кабину до восьмого этажа, не преминув сообщить радостное известие. Мол, на услуги лифта до завтрашнего утра можете не рассчитывать, все равно бесполезно.

Грузчики, естественно, давным-давно уехали. Так что вещи нам пришлось тащить до десятого этажа на себе. Спасибо еще, Жанна помогла. Пока мы таскали, она караулила оставшееся.

Квартира ее оказалась рядом с нашей. И даже выяснилось, что кухни у нас соединены общей лоджией.

– Ладно, Федор, – сказала напоследок она. – Сегодня, конечно, тебе уже некогда. А завтра, если будет время, забегай. Могу тебе наш район показать.

– Согласен.

И я кинулся на помощь отцу, который волок по коридору последнюю коробку.

Когда наконец все вещи перекочевали в квартиру, я отправился на детальную экскурсию по нашему новому жилищу. Естественно, больше всего меня волновала собственная комната. Тому, кто всю осознанную жизнь провел в уголке за родительским шкафом, нетрудно понять мой восторг при виде светлой комнаты с новой, тоже светлой, мебелью, новым диваном, широким письменным столом и, наконец, собственным телевизором-двойкой.

Конечно, если бы предки со мной посоветовались, я бы предпочел компьютер. Но они, видно, хотели сделать мне сюрприз. Впрочем, собственный телик – тоже совсем неплохо. Родителей вечно интересовали одни передачи, а меня совсем другие. Теперь с этим покончено. Отныне у нас будет полный суверенитет. Пускай мать смотрит свои любимые сериалы.

– Ну? – показались в комнате отец с матерью. Лица у обоих сияли. – Ты доволен?

– Ага, – кивнул я. – Спасибо.

– А компьютер чуть позже получишь, – будто прочел мои мысли отец.

– Когда? – захотелось знать мне.

– Вот разберусь немного с долгами и… В общем, скоро, – ответил предок.

Словом, жизнь вроде бы складывалась совсем неплохо. Видимо, даже слишком неплохо. Потому-то на следующий день все и началось.

Утром меня разбудили громкие звуки. Ничего толком спросонья не понимая, я босиком подбежал к окну. Звуки неслись с улицы. Большой духовой оркестр старательно наяривал громкий похоронный марш. Перед оркестром медленно двигалась траурная процессия, несущая полированный гроб с медными ручками и отделкой тоже из меди. Все это двигалось от нашего дома по направлению к видневшемуся вдали кладбищу. Оркестр играл от души. Звуки труб надрывали сердце.