М. Ларина - Когда мы были взрослыми

Кирилл присел на ступеньку лестницы. Ему было стыдно встречаться с сестрой, ведь утром она говорила ему, что не нужно брать леденцы с собой, их так легко потерять… Вот и накаркала!

Тут дверь их квартиры неожиданно распахнулась, и на лестничную площадку вышла Аня, которая, видимо, собралась к подруге. Увидев брата на ступеньках лестницы, она удивилась:

– Кирюша, ты чего здесь сидишь? Почему домой не идешь? Иди скорее, там мама такой пирог сочинила… – весело начала она, но осеклась, заметив виноватое выражение лица брата.

– А ты почему такой?

– Я… Я… конфеты потерял.

Аня присела рядом с братом. Кирилл был благодарен сестре, что она не выговорила назидательную фразу «я же тебе говорила», а промолчала. Все-таки Анька была девчонка что надо…

– Ну ничего, не расстраивайся, подумаешь, конфеты. Мы же все равно станем взрослыми, вот только не сейчас, а со временем…

Аня не успела договорить, как на лестнице появился старичок, который жил над квартирой Андреевых. Старичок был немного странным – ни с кем не разговаривал, иногда без причины хихикал себе в седую бородку, не реагировал ни на какие приветствия – то ли был глухим, то ли притворялся, но на этот раз он приостановился и произнес неожиданно ясным, без старческой скрипучести, голосом, тоненьким и писклявым.

– Здравствуйте, молодые люди!

– Здравствуйте, – растерянно отозвались брат с сестрой, никогда не слышавшие, чтобы старичок разговаривал. Они встали со ступеньки, чтобы пропустить старичка. Но он и не думал проходить мимо них.

– Вы ничего не потеряли? – старичок протянул раскрытую ладонь, на которой лежала та самая, потерянная Кириллом коробочка с конфетами.

– Ой, это наша коробочка! Где вы ее нашли? А откуда узнали, что она принадлежит именно нам?

– Я вообще знаю об этой волшебной коробочке слишком много. Ведь на самом деле я не старик, а мальчик.

– Мальчик? Вы съели красный леденец? – догадалась Аня. – Вам просто нужно съесть конфету зеленого цвета, и тогда все станет на свои места.

– Дело в том, что конфеты мне уже не помогут. Если вы хотите, я могу рассказать вам свою историю. – Дети согласно закивали головами, он примостился на ступеньку между братом и сестрой и начал свое повествование.

«Когда я был маленьким, мне очень хотелось, как и вам, стать взрослым. Правда, мне было тогда меньше лет, чем вам, – я только пошел в первый класс. Но я был не по годам развитым ребенком, умел не только читать, писать и считать, нет, я уже брал из библиотеки отца большие толстые книги и зачитывался ими до утра.

Меня привлекали приключения, отношения между людьми, различные профессии, которые только существуют на земле, меня манила свобода, которой пользуется взрослый человек. Как я мечтал стать взрослым! И то, что я пошел в школу, казалось мне началом новой жизни – жизни, где я обрету еще больше знаний, смогу показать все, на что я способен (как мне тогда казалось), с легкостью решу все взрослые проблемы, которые с высоты моего возраста казались мне даже смешными.

В школе оказалось, что меня будут учить медленно и долго, целых десять лет, тому, что я и сам умел. Я был о себе тогда высокого мнения и потому в первый же день сбежал с уроков и решил больше никогда-никогда не ходить в школу, а вместо этого отправиться путешествовать.»

Старичок помолчал. Видно было, что рассказывать ему трудно, и он сейчас весь ушел в события тех далеких дней.

– Вы действительно стали путешествовать? – подала голос Анька.

Кирилл посмотрел на нее выразительно: «Не перебивай». Но старичок как бы не слышал ее вопроса и продолжал:

«С портфелем в руках я добрел до старого парка, сел на скамейку и стал размышлять, как мне, мальчику, осуществить свое желание.

Увлекшись мыслями, я не заметил, как рядом со мной присела старушка. Она выглядела очень аккуратно, с маленьким пенсне на носу, а в руках держала портфельчик, подобно тем, которые носят с собой старые учительницы».

– Кошкалда, – не в силах сдержать себя, шепотом сказала Анька. Кирилл, как бы не услышав ее замечания, во все глаза смотрел на старика и, казалось, внимал каждому его слову.

– Ты почему сбежал с уроков, мальчик? – обратилась она ко мне.

– А откуда вы знаете? – удивился я.

– Я все знаю, – хитро улыбнулась старушка и погрозила мне пальчиком.

Мы помолчали.

– Ты, наверное, очень хочешь стать взрослым? – задала она неожиданный вопрос.

– А откуда вы знаете? – опять вырвалось у меня, но так как на этот вопрос мне уже один раз ответили, я сказал прямо:

– Да, очень хочу.

– Я тебе помогу, – задумчиво произнесла незнакомка, – только ты мне должен дать слово, что не будешь во зло использовать этот дар – быть взрослым человеком. А готов ли ты к тому, чтобы оставить позади детство? – вдруг засомневалась она.

– Да, готов, готов! – закричал я. – Пожалуйста, помогите мне стать взрослым.

– Ну ладно, – согласилась старушка и достала из портфельчика коробочку. – Вот эту, – прибавил старичок, указывая на зажатую в Аньких руках коробку.

– А что было потом? – не выдержала Анька, – когда вы стали взрослым?

Старичок вздохнул.

«Видите ли, детки, я повел себя очень нехорошо. Прежде всего, я сразу вспомнил все обиды, которые мне нанесли, и отправился мстить обидчикам. Я поколотил всех мальчишек, которые когда-то имели несчастье обозвать меня, стукнуть или даже нечаянно наступить мне на ногу. Мне это было легко сделать, потому что я теперь был старше и гораздо сильнее каждого из них.

Потом я еще раз съел прибавляющую годы конфетку, стал еще старше и отправился путешествовать. Мне ни разу не пришло в голову, что мать и отец, конечно, будут беспокоиться о том, куда я исчез, и думать, что со мной случилось самое плохое.

Пока я путешествовал, я знакомился с разными людьми, овладевал профессиями, которые казались мне интересными, все время глотая только увеличивающие возраст конфетки.

Но с течением времени мне все больше и больше казалось, что я что-то потерял, упустил в жизни. Знакомства и общение с другими людьми не приносили мне ни тепла, ни удовлетворения. Сначала я думал, что все дело в возрасте, и понемногу все прибавлял и прибавлял его себе.

Но вдруг наступил момент, когда я понял: дело вовсе не в возрасте, а во мне самом. Я просто не умел любить, любить всех людей вместе и каждого в отдельности. Я любил только себя, но при этом не был нужен никому.

Тогда я вспомнил про отца и мать и возвратился в свой город. Мне так захотелось тепла и ласки, которые когда-то казались навязчивыми и ненужными. Я проглотил много уменьшающих конфеток, поднялся по лестнице такого знакомого и родного дома и позвонил в дверь. Мне открыла незнакомая девочка.