Александр Плотников - С прибоем на берег

Из люка вынырнул штурман.

- Товарищ командир, - доложил он официально и деланно безразличным тоном, хотя гордость из него так и выпирала, - через пять кабельтовое прямо по курсу полигонный буй!

Это означало: ахайте и удивляйтесь, товарищ посредник, столько миль за кормой, а в точку пришли, как по рельсам. Не лыком шиты!

Вскоре я действительно увидел среди волн продолговатый, похожий на дельфина поплавок.

- Подходим к точке погружения, - сказал я посреднику. - Можете спуститься вниз проверить координаты по карте.

Он кивнул и остался наверху.

- Готовить мостик к погружению! - скомандовал я, привычным движением убрав откидную площадку для ног.

Все ушли вниз. На мостике остались только мы с посредником. Слабая предутренняя дымка совсем рассеялась, и на западе показались корабли.

- Идут, супостаты. Ваши? - спросил я у капитан-лейтенанта, передав ему бинокль.

- Ага, - подтвердил тот. - На головном сам комдив. А вторым идет двести четвертый! Я его издалека узнаю по такелажу. Бывший мой. - Он вздохнул, и уголки егр губ на мгновение опустились вниз, как у обиженного ребенка.

- Теперь вниз, - сказал я посреднику. Затем еще раз посмотрел в сторону противолодочных кораблей, над которыми уже обозначились тоненькие мачты, и крикнул в переговорную трубу:

- По местам стоять к погружению!

Громко клацнул над моей головой кремальерный замок крышки рубочного люка. Пять секунд - и я уже внизу. Еще несколько команд -и ухнула вода в балластные цистерны/ Лодка устремилась вниз под . спасительную и в то же время грозную толщу моря.

Я заглянул в выгородку штурмана. Порядок, заведенной с незапамятных времен, был нерушим. В желобе стола аккуратно, один к одному, разложены карандаши, очиненные «волосинкой» и «лопаточкой», клочок замши - смахивать с карты карандашные стружки. Ох и консерваторы эти штурмана! О двадцатом веке свидетельствовал лишь гирокомпас и несколько других приборов, гудевших и пощелкивавших на переборках.

Штурман потеснился, давая мне возможность стать рядом. На ходовой карте перед ним паутинкой вытянулся пройденный путь^ почти на самой линии прилепились кружочки определений. Я прикинул на планшете возможные способы маневрирования.

- Будет жарко, - сказал я штурману. - Справимся?

Он откинул со лба прядь волос:

- О чем разговор, товарищ командир!

Выждав положенное время, я подвсплыл на перископную глубину. С сожалением отметил, что неверная союзница - погода - переметнулась па сторону Петрова. Ветер переменил направление и, прибив старую волну, новую еще не успел разогнать. В голубоватых линзах перископа колыхалась белая, словно покрытая инеем поверхность моря. Противолодочные Корабли остались где-то сзади за линией горизонта, поблизости не видно ни дымка, пи силуэта.

Через полчаса у меня уже болели подушечки больших пальцев. Думаю, я сразу определил бы подводника по мозолям на его ладонях: длинная подковообразная в центре - от поручней трапа, поменьше и поплотней под большим пальцем - от рукояток перископа.

- Наблюдаем три малых щели!-доложили локаторщики.

«Вот оно, началось», - подумал я, подавая команды:

- Опустить выдвижные устройства! Боцман, нырять на глубину!..

Метр за метром мы погружались все глубже и глубже. Воздух в лодке загустел. Началось сильное отпотевание. Отсечные переборки и подволок пустили «слезу».

Глазами, а вернее, ушами лодки стали сейчас акустики. В их маленькой, всего в одно отделение хорошего гардероба, рубке шорохами и всплесками говорило море. Но вот в его привычный шум клокотанием кипятка ворвался посторонний звук.

- МПК, пеленг двести сорок! - доложил акустик. - Контакта с нами не имеют!

- Стоп оба мотора! Штурман, будем идти толчками! Боцман, докладывать изменение глубины!

Я мысленно проверил себя. Уверен? Да. Спокоен? Вряд ли. Лихорадочное чувство азарта охватило меня. Выиграть во что бы то ни стало! Противопоставить расчетливой, «академической» тактике свою, доморощенную, основанную на личном опыте и дерзком риске. Прорваться и уйти незамеченным, а если обнаружат, закатить такие заячьи петли и восьмерки по курсу и глубине, чтобы у операторов там, наверху, глаза на лоб от удивления полезли. Пусть тогда попробуют рассчитать прицельное бомбометание!

Впрочем, лично против этих парней, таких же молодых, чубастых и задорных, как, мой штурман, я ничего не имел. Но они готовили исходные данные для Петрова, помогали ему принять верное решение, в конечном счете помогали ему одолеть меня. Я вдруг представил, как он будет дома рассказывать жене о своей очередной удаче, п злой азарт охватил меня. Ну нет же, не бывать этому!

В отсеках ни звука. Все в напряжении. Каждый матрос сейчас участник поединка, в котором не может быть ничьей. Мы или они - это для всей команды. А для меня вопрос стоит еще и так: я или он.

По корпусу вдруг ударила горошина, за пей вторая, третья, четвертая… Они ударялись и отскакивали, совсем как комочки жеваной промокашки от классной доски, когда ее обстреливает и amp; трубки какой-нибудь озорник.

- Посылки гидролокатора, пеленг… - тревожный доклад из акустической рубки.

Обнаружены! Но не уничтожены! Это всего лишь легкий нокдаун, но не поражение.

Как всегда, четко работал штурман. На боевом планшете синей линией - маневрирование поисковой группы, красной - наше уклонение. Надо отдать должное Петрову - пока он не сделал ни одной ошибки. Ну что ж, подкинем ему первую петлю.

- Руль лево па борт! Боцман, ныряй на глубину!..

Может быть, удастся уйти под слой «скачка» - слой воды с пониженной звуковой проводимостью.

- Как дела, штурман?

- Ведем на хвосте, товарищ командир!

Не получилось. Петров настороже. Разноцветные линии на планшете сближаются. Оттого, верно, хорошее настроение у нашего посредника.

- Право на борт.

Еще одна петля. На этот раз удалось сбить корабли с курса сближения.

- Стоп моторы! Боцман, приготовься держать глубину на заднем ходу!

Теперь делаем восьмерку. Мою личную, рискованную восьмерку!

- Товарищ командир, контакт с нами потерян!

Отлично! Ну как, товарищ «академик», раскусите ли вы этот орешек? И не испортилось ли настроение у посредника? Смотри-ка, парень умеет выдерживать характер. Зато штурман сияет, как именинник.

- Все! Очистили хвост, товарищ командир!

Я опять принялся колдовать над планшетом. Попробовал прикинуть за Петрова. Пока он будет идти прежним ордером, контакта ему не восстановить. Единственно правильное решение - перестраивать корабли. Интересно, прорабатывали ли подобный вариант академические теоретики?

Я снова проверил себя. Странно! Вот сейчас я абсолютно спокоен. Куда девалась вся моя злость? Пришпорил свое самолюбие: слушай, ведь там наверху Петров! Понимаешь ли ты, Петров! Пусть. Но для тебя он сейчас только условный противник. А на самом деле товарищ по оружию. Сосед по окопу, как говорили еще наши отцы лет двадцать тому назад. А личное? Что же, личное всегда остается личным…