Ольга Овчинникова - Автостопом до алтайского яка

– Солнце, – мой Ангел опять обращается ко мне так: Он только что исчерпался, стандартно вправляя мозг словами «вопреки» и «ради», в попытке заставить меня жить: – В конце концов у тебя есть такой весомый аргумент, как кошка!

Аргумент с яхонтовыми от старости глазами лежит у него на коленях, блаженно жмурясь и периодически шоркая лапой по шуршащим перьям, стоит только им показаться в зоне её досягаемости: в остальное время она делает вид, что спит.

– Он… Живёт в моей голове, – уныло говорю я про того самого мужчину. – И он ошибся во мне: я не настолько сильная, чтобы каждый раз переживать это разочарование собой.

Джая молча гладит меня по плечу, шмыгая носом – утешает, как умеет – другой рукой при этом параллельно и с тем же темпом гладя кошку.

– Я хочу не так уж и много! – почти кричу. – Любви!

– Любви, – поддакивает Джая, демонстрируя слушание, и достаёт из кармана огромный белый носовой платок, украшенный изысканными тонкими кружевами: бумажные салфетки закончились ещё вчера.

– Я завидовала сама себе, поверив в чудо, в саму вероятность его. А теперь что? У меня даже пустырника нет! – беру платок, погружаю в кружева красный распухший нос и смачно сморкаюсь. Аргумент про пустырник звучит как главная составляющая счастья.

В ответ на это Джая отпивает из своего бокала и отвечает:

– Есть в тебе что-то недобитое…

– Ещё он сказал, что в одиночестве человек сходит с ума, становится злым чудовищем и начинает слышать голоса, которых слушать не надо!

– Это факт, – улыбается Джая. – Не надо меня слушать. Не слушай меня! Не слушай, не слушай, не слушай меня!

Демонстративно кашлянув, Он патетически вещает:

– «Нет, поминутно видеть вас, повсюду следовать за вами, улыбку уст, движенье глаз ловить влюблёнными глазами» 14 14 Пушкин А. С. «Евгений Онегин» (прим. автора). !

О, нет, только не это!

Джая пропускает несколько строк, промычав что-то взамен, и завершает, добавив наигранных чувств:

– Желать обнять у Вас колени!

– Колени… – повторяю я. – Если кто и сведёт меня с ума, то это – Ты! – улыбаюсь и вытираю слёзы. – Объясни лучше, почему и на этот раз Вселенная не поняла мой запрос правильно?

– Сформулируй-ка ещё раз, – просит Джая, скрипуче очертив пальцем круг по краю своего стакана. После чего откидывается назад, внезапно очутившись в большом кожаном кресле психолога и, слегка наморщив лоб, внемлет.

– Я заказала, что хочу любить и быть любимой, – и я повторяю смачное сморкание в белоснежный платок.

– И? Ты и любишь, и любима. Что не так-то? – спрашивает Джая, невинно глядя мне прямо в глаза.

Да, есть мужчина, который безответно любит меня.

– Но это два совершенно разных человека! А не один! – громко возмущаюсь я, не заботясь о том, что сейчас ночь.

– Об этом не было сказано ни слова, заметь! – Ангел смотрит, как я прозреваю.

– Но это же… очевидно! – с возмущением говорю я.

– Для тебя, но не для Вселенной, – Он берёт трубочку, опускает её в свой коктейль и начинает громко булькать.

Я какое-то время тупо созерцаю свой стакан.

– Хорошо, – терпеливым голосом выдаю наконец. – Но как же с моим запросом о том, чтобы он был свободен? Почему он женат? Для меня это принципиально важно!

– Он транслирует свободу. Идеально подошёл, – буль-буль-буль…

Да нет, похоже, Вселенная иногда делает вид, что не расслышала…

– Правда состоит в том, – глухо говорю я, – что любить безболезненно невозможно, да? Вселенная устроена так, что только конфликты, только разница температур рождают движение. А движение – это и есть сама Жизнь. В понятие гармонии не включено поедание друг друга, физическая и душевная боль, голод и прочее. Я верила в то, что понимаю правила игры, в то, что у Вселенной есть и справедливость, и честность, и доброта… Нет, с нейтральностью она убьёт, причём в жестокой форме! С нейтральностью, безэмоционально она возродит новую жизнь! Просто! Потому! Что!

Зло хватаю сахарницу и кидаю её в кафельную стену: пока она летит, сахар белым веером расхлёстывается в воздухе, взметнувшись к самому потолку. С грохотом сахарница стукается об стену, падает на пол, но остаётся целой.

Не моргнув и глазом, Джая продолжает невозмутимо пускать пузыри в стакане. Кошка, даже не вздрогнув, блаженствует на Его коленях.

И тут я случайно бросаю взгляд на свои запястья и вижу глубокие шрамы, как будто я когда-то вскрывала себе вены, причём глубокими мощными разрезами. Вдоль и поперёк. О, фа-а-ак! Пялюсь на это круглыми глазами и замечаю ещё несколько на локтевых сгибах. Откуда? Пока я смотрю, бордовыми уродливыми линиями они проявляются всё ярче, после чего тускнеют и исчезают, как не бывало.

Джая замечает мои мысли и осторожно поясняет:

– Твоя прошлая жизнь, – таким тоном, что понятно: подробностей не будет.

Выпиваю залпом вино, и морщусь: вкуса давно не осталось, только переживание едкого спирта. Ангел в свою очередь пьёт через трубочку, потихоньку опустошая свой стакан с Пина Коладой. Так и сидим.

– Я хочу понять одну простую вещь, – продолжаю как будто торговаться я, потирая руки там, где только что были шрамы. – Можно ли любить безболезненно?

– Не можно, а нужно. Показать? – сочувственно спрашивает и одновременно предлагает Джая.

– Да, давай.

– Глаза закрой, – говорит Джая серьёзным голосом.

Закрываю. Жду. Мягкий серебристый ветер с розоватым отливом начинает спирально закручиваться вокруг меня, окутывает и постепенно усиливается. И вдруг я ощущаю себя внутри огромного столба из мощной энергии, наплывающей снизу и текущей вверх. Это похоже на перемещение неких частиц, как песчинок при песчаной буре, но в виде цилиндрического коридора, который ведёт на небо. Завораживающий поток мурашек настолько захватывает своим участием, что я перестаю дышать. Меня колотит, как от тока; трясёт так, словно я в аэродинамической трубе и коллайдере одновременно. Ощущения фантастические. Хочется быть в них вечно, но всё заканчивается так же внезапно, как и началось.

Открываю глаза. Ощущения божественные. Мне так хорошо, что хочется улыбаться и просто быть, – резкая метаморфоза.

– Лучше скажи мне, – вдруг замечает Джая, – почему ты пьёшь одна? Это признак алкоголизма, между прочим.

– Я же по чуть-чуть… – удивляюсь я. – И потом… Нас же двое!

– Уверена?

– А с кем я тогда разговариваю? С призраком, что ли?

Джая пожимает плечами и плавно растворяется в воздухе. Я вижу светло-зелёную штору, перед которой Он только что сидел. Кресло тоже исчезает. На табуретке продолжает сонно лежать кошка, мирно глядя свои кошачьи сны. Исчез, даже не потревожив её!

Затем Джая появляется вновь, кошка снова оказывается на Его коленях, и Он, глядя мне в лицо, констатирует: