Михаил Александр - Шесть экспедиций

Алтай. Река Шавла в среднем течении

Вероятно, на другом конце этой шкалы – скалолазание, чистый адреналин. Многие из моих друзей стали любителями этого прекрасного спорта, но он никогда не привлекал меня, во всяком случае, никогда не казался логичным продолжением того, что мы искали в горах. Разумеется, если говорить об интенсивности ощущений, скалолазанию практически нет равных. Но трудности продвижения для человека «средних способностей» здесь настолько велики, что итоговый путь – в сравнении с пройденным пешком – оказывается слишком короток. Я прекрасно понимаю, что совершенству нет предела, и многочисленные примеры великих альпинистов вроде Райнхольда Месснера убедительно доказывают, что жертвовать пройденным расстоянием из-за какой-то отвесной скалы совершенно необязательно. И всё же даже самые упорные из нас должны быть реалистами. Упорство, стремление к идеалу всегда вызывало во мне горячую симпатию, но, выбирая маршрут, я должен был помнить о границах своих возможностей. В этих границах я старался увеличить сумму впечатлений, а не их насыщенность. Чаще всего мы избегали отвесных скал.

За десять лет многое изменилось. Распространение интернета устранило ночные очереди к железнодорожным кассам на канале Грибоедова. Теперь требуется только проснуться вовремя, а затем быстро и безошибочно ввести данные пассажиров в поля электронной формы. Новая информационная система «Российских железных дорог» позволила покупать билеты с промежуточных станций, избавив от неудобств при возвращении. Доступная аэрофотосъёмка, впервые появившаяся на Google Maps, подарила возможность просматривать спутниковые снимки дорог и перевалов, отмечать озёра и ледники, точно рассчитывать расстояния. GPS-навигаторы донельзя упростили ориентирование на местности, позволяя даже отыскивать (правда, не без некоторых усилий) оставленные в лесу вещи и продукты для обратной дороги. Практически по любому маршруту можно найти достаточно отчётов и фотографий, часто настолько подробных, что само путешествие уже кажется ненужным после такого чтения. Разве что хорошие карты до сих пор остались старыми. Их – бережно отсканированные руками других путешественников – мы печатали с максимальным разрешением и ламинировали, то есть помещали под прозрачную плёнку, чтобы защитить от воды и грязи. Нумерованные пластинки оказались настолько удобными и надёжными, что использовались даже в качестве разделочной доски. Теперь они служат моим детям в качестве подставки для их пластилиновых шедевров.

Снаряжение тоже стало другим. Остались далеко в прошлом тяжёлые брезентовые палатки. Повсеместно распространились газовые горелки, заменив старые бензиновые примусы. Стала легче одежда, которую нынче стараются сделать тёплой, непромокаемой и дышащей одновременно. Сильно изменились рюкзаки, готовые теперь, кажется, подстроиться под любую фигуру. Специальная обувь, над которой – на ногах иностранцев – мы некогда смеялись в зарубежных поездках, норовит вытеснить с полки привычные кроссовки. Впрочем, с новой обувью отношения мои всегда складывались сложно. Сублимированное мясо и овощи теперь можно купить в магазине, и они – после размачивания – действительно напоминают о вкусе натуральных продуктов. Вместо тяжёлых и твёрдых сухарей – плоские хлебцы, удобные в транспортировке. Нельзя отрицать, что все эти изменения сильно упростили жизнь путешественников. Став легче и удобнее, наши рюкзаки теперь позволяют планировать более долгие маршруты, взбираться на более крутые склоны, проникать в самые дикие места. Впрочем, совершенству нет предела: в руках французского врача на одном испанском склоне я видел лёгкий спальник, обещающий выдержать температуру до -50 градусов. Когда-нибудь такой спальник будет, наверное, умещаться в кармане.

С годами, набираясь опыта, мы учились всё лучше организовывать наши поездки. Этим сложно гордиться: думаю, более способные ученики были способны к более быстрому обучению. Всё же мы проделали большой путь. Хорошо помню, как во время первой экспедиции мы взяли с собой три одолженные у знакомых палатки, только одну из которых удалось поставить удовлетворительно, причём я не уверен, что в том была хоть малейшая вина палаток. Соевое мясо напоминало губку и приобретало вкус всякой приправы, добавленной в бульон. Химические обеды быстрого приготовления в хрупких пластиковых коробочках рассыпались по рюкзакам, прижатые объёмными мешками с каменными сухарями. Самодельное сублимированное мясо даже после суток замачивания оставалось глухо к нашим мольбам восстановить прежние свойства. На Полярном Урале мы узнали, как дорого может обойтись неточное описание маршрута. Тогда же, выходя из поезда, едва не забыли одну палатку из двух – в условиях даже летнего Заполярья с его полчищами гнуса и частыми дождями это событие могло бы иметь незабываемые последствия. На Алтае мы выяснили, что связь по рации между первым и замыкающим не защищает от потери участника группы, и затем нужен целый день на его поиски. Две последние экспедиции представляются мне наиболее успешными в плане организации, но и в Прибайкалье пройденный нами маршрут сильно отличался от намеченного. А ведь это тоже ошибка организации: недооценка препятствий, переоценка собственных сил, недостаточно точное представление о тропах и перевалах. Опыт подобного планирования оказался ценен в обычной жизни, несмотря на все очевидные особенности жизни экспедиционной.

Мою повесть легко обвинить в бесчеловечности в том буквальном смысле, что на её страницах почти не будет людей, во всяком случае, нас – отдельных участников тех событий. Вообще, местоимение «мы», наверное, окажется самым частым словом в тексте. Естественно, что конкретный состав этого «мы» менялся от похода к походу: в шести описанных экспедициях, в общей сложности, приняли участие около тридцати человек. Каждый из них достоин отдельного рассказа, но эти рассказы трудно совместить с повествованием о природных красотах, ведь люди так уникальны, переменчивы и недолговечны. Всё же мне хочется закончить вступление словами благодарности в адрес всех тех, без кого случившееся не было возможно – без преувеличения, поскольку я никогда не решился бы на одиночный поход. Я должен извиниться за то, что, используя «мы», говорю в какой-то степени и от их имени, хотя уверен, что в чём-то они воспринимали происходящее иначе. Я очень надеюсь, что они не жалеют о содеянном, и оно составляет ценную частичку их опыта. Мой опыт подсказывает, что трудности – и физическая усталость, и недостаток комфорта, и даже ссоры – забываются, но воспоминания о покорённых вершинах (пусть высотой всего пару сотен метров) остаются в памяти надолго.