Ирина Глотова - ВсеОттенки. Попытки отдаться искусству жизни в стиле ваби-саби

© Ирина Александровна Глотова, 2017

ISBN 978-5-4485-1937-6

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Пропою-ка гимн инстинкту!

Исследовательскому!

Мой верный и неизменный спутник, ты подобно напористому источнику, несущему воды из глубин, побуждаешь меня не коснеть в привычках, близоруко переминаясь на насиженном шестке. Принюхиваюсь, вглядываюсь, вслушиваюсь, вмысливаюсь. Новизна и одновременная узнаваемость вариантов целого. Звучи моя симфония в аранжировке ваби-саби!

Мой читатель, вектор момента, о котором говорится в аннотации к книге, струной натянут от гимна к заключительной Суперпозициина последней странице. Струна вибрирует, наполняя пространство чтения всеми оттенками ваби-саби.

Пока заваривается чай, наблюдаю сквозь прозрачность стекла поведение чаинок.

Первоначальный взлет к поверхности сменяется медленным погружением с отдачей чайной сути в раствор.

Элементарная последовательность действий с ритуальным оттенком позволяет возникать красоте, той, что можно именовать адекватностью ситуации.

Похоже на формулу впечатления прожитой недели.

Ночью настоящий, обильный и долгий дождь.

Утром совершенно вымокшая береза зеркалит крупными каплями влаги несмотря на приличный западный ветер.

Насыщенность помноженная на насыщенность сопрягает противоречия, образуя концентрат устойчивости, пусть и на короткое время.

В нынешнем сезоне нетяжкий покров снега незаметно испарился, оставив плотно заламинированный подстилающий слой из прошлогодних листьев, хвои, чешуек, травинок.

Полянка выглажена в одном направлении с тишиной.

Пространство замерло, отсутствует даже малейшее колебание воздуха.

Подлинная пауза межсезонья – зима окончена, весна ещё не наступила.

Тишина уравновешивает свет.

Туча полнится мартовской синью и фонит, фонит безбрежностью разлива.

Каскады березовых ветвей замысловатым штрих кодом оформляют утреннюю картину.

Самосбывающееся послание колеблется, танцует, воплощается.

Когда вытираю пыль с фотографий на моем столе, неизменно испытываю одно и то же чувство – бережность с пастельной тональностью вины.

Вины не в смысле угрызений совести, а какого-то смутного ощущения долга.

Зримое воплощение памяти, шлейф контекстов, былое-ушедшее, уложенное в фундамент личного бытия, включает неименуемые каналы струения жизни.

Старенькая мама с плюшевым мишкой на коленях, дед перед расстрелом, старшая дочь в свадебном платье, я, молодая, с малышами…

Рассветное округлое воркование горлицы слегка разметает воробьиное чиканье.

Комар застыл в з-з-з-зуме над моим лицом, раздумывая совершать или нет утреннее причастие:)

Аккуратно встаю по горизонтали, он же прозрачным звенящим телом продолжает зависать над ещё тёплой подушкой.

Выхожу на веранду, а лужайка вся в лепестках…

Когда в «ОвсянкеНаЗавтрак», не требующей варки, очищенной и тонко обработанной, нежданно-негадано язык ощутит невесть откуда взявшуюся чешуйку овсяного колоска возникает ощущение, будто получено послание или напоминание из мира Подлинности – «Зум-зум – Я здесь, всегда и до скончания всего, быть может меняю форму, но источник мой все тот же».

Чудесное такое письмецо, желтит на просвет нежный овал, выпускаю его в форточку в поток юго-западного ветра:)

Плотно вмороженная в предутренний час тишина заискрилась звуком шагов.

Мгновение – и все стихло.

Мое сонное и от того заторможенное внимание преложилось исключительно в слух, блаженная кристальность звука.

Рассвело, а на стекле энграмма:)

Один из самых коротких по продолжительности, но яркий по интенсивной солнечности день!

Графика тени моей любимой березы выстраивает галерею изображений краткости перехода от утра к повечерию.

Тональность таинственной интимности момента, вернее, чреды моментов.

Ночная заоконная капель резонирует с интонацией спокойного понимания и принятия казалось бы случайно-побочных событий.

Стиль считывается в формате подобия и по-ночному вкрадчиво ласкает ум.

Слушаю тишину.

В естественных декорациях зимнего вечера.

«НовоеДобавленное» в моем опыте подобно стоячей волне, когда внутренняя тишина переливается во вне, сливаясь с плотностью немотствования пейзажа.

Воронье карканье в сиропе из оттепели и дорожного реагента – погодное блюдо сегодняшнего дня :)

Моя плоть, истерзанная кашлем, всячески оттягивает дегустацию, при этом ум пытается внести хотя бы оптическую коррекцию приемлемости.

Ничья…

Вчерашняя обильная оттепельная воздушная влажность за время плотного ночного похолодания обратилась в тончайшую взвесь снежинок.

Движение их более напоминает танец мошек *, нежели робкий снегопад.

Собственно и «пада» никакого нет – лёгкость, завораживающая красотой хаотического движения.

=============

*недаром знакомая синица за окном пыталась пару раз склюнуть «будто бы мошку»:)

Одновременно снег и дождь, ночь, подсвеченная фонарями и светлость снега, затемненная стремительно стынущими лужами.

Столкновение двух фронтов – северного и южного, настраивает на струнный лад каскадную крону заоконной березы.

Гашу свет и любуюсь сквозь стекло, поймав волну, тонкой графикой переходного момента.

В вихрь листопада вплелась залетная орда дроздов, любителей прихватить рябиновую дань.