Николай Васильев - Прогрессор галантного века (продолжение)

– Мсье д, Аламбер, Вы ведь поняли, что я не силен в математике. Все, что у меня есть – это объемное представление пространства и умение выискивать подобия. Вот Вам новый пример подобия: мы знаем теперь, что Земля имеет форму шара, который вращается вокруг своей оси, а также летит в пространстве, вращаясь вокруг Солнца. Но что мы знаем о Солнце, кроме того, что это тоже шар?

– Что оно очень горячее и светится, А, да: со времен Галилея известно, что на Солнце возникают и исчезают темные пятна.

– Верно. А также установлено, что эти пятна движутся по солнечному диску, из чего можно сделать заключение, что Солнце тоже вращается вокруг своей оси.

– Да? Я об этом не знал. Откуда у вас эти сведения?

– В обсерватории Цюриха недавно стали вести ежедневные наблюдения за Солнцем – их астрономы и установили движения пятен. Предвосхищая Ваш вопрос, скажу, что в России об этом ничего не знают, я услышал об этих наблюдениях в Вене.

– Нет, Вы положительно кладезь знаний. И идей. Так что вы еще хотели сказать о Солнце?

– По теории подобий оно не только должно вращаться как Земля вокруг оси, но еще и лететь куда-то в пространстве, вместе со своими планетами. И полет этот, вероятно, будет опять вращением вокруг какого-то центра.

– То есть Солнце не является центром Вселенной?!

– Думаю, что нет. Оно, мне кажется, подобно звездам, которых так много на небе. И возле каждой звезды должны быть планеты подобные Земле, Венере, Марсу, Юпитеру и Сатурну

– Мой разум с трудом может это понять. И что, все эти звезды тоже летят, причем вокруг какого-то центра?

– Да! Еще один пример подобия: Вы ведь знаете, что планеты вращаются вокруг Солнца примерно в одной плоскости, называемой эклиптикой?

– Да, на этом сошлись все современные астрономы.

– Значит, по аналогии Солнце и звезды тоже должны вращаться как бы в эклиптике. И эту эклиптику на небе видно! Не догадываетесь? Это Млечный путь! Вот то кольцо, в котором сосредоточено большинство звезд нашей Вселенной.

– Но звезды окружают Землю со всех сторон, почти равномерно.

– Это объяснимо огромными масштабами Вселенной. Мы видим противоположную сторону Млечного кольца и видим еще, что она имеет значительную толщину. Сами же находимся внутри другой стороны и потому окружены звездами со всех сторон.

– Мне надо все сказанное Вами осмыслить. А Вам следует изложить эти данные на бумаге: со всеми фактами, догадками и следствиями из них. Я же приложу все усилия, чтобы Ваше феноменальное сочинение было издано.

– Мсье д, Аламбер. То, что я скажу, будет трудно понять Вам, человеку, живущему наукой. Мне элементарно лень. Идеи рождаются в моей беспутной голове как грибы, но собирать их я охотно предоставляю другим. Я – генератор идей, но не их реализатор. Впрочем, когда дело доходит до воплощения идей в сфере техники, тут во мне снова пробуждается интерес к творчеству. Хотите, кстати, я оборудую Вашу квартиру канализацией и центральным отоплением?

– Вы преступник, Алекс. Так распыляться нельзя. Вы ничего нигде не добьетесь.

– Зато мне легко идти по жизни, совершая то тут, то там разнообразные добрые дела. Знаете, какое в этой фразе ключевое слово? Разнообразные, мсье д, Аламбер.

Глава четвертая. Фурор в салоне мадам Жоффрен.

Спустя три дня, в среду, Алекс Чихачев с утра был занят созданием своего «светского образа», в котором важно было ни в чем не переборщить: мадам Жоффрен, в салон которой он был приглашен по протекции д, Аламбера, была чутка на фальшь. Значит прическа из своих темно-русых волос (им куафюр умудрился придать объем), отросший хвост которых задрапирован черным бантом, голубовато-синяя тройка (кюлоты-камзол-кафтан в комплекте с ослепительно белой рубашкой), черные чулки и туфли. Диковатый, но симпатичный мужчина «а ля рус» готов к лицезрению. Трость, конечно, при нем – куда без нее.

.Прибыл он в районе обеда, на обед и попал. Служанка отряхнула с него какие-то соринки, ввела в гостиную и, сказав «Мсье Алекс Чихачев», исчезла. В комнате было человек пятнадцать, в том числе три женщины. Навстречу с кресла поднялась эффектная статная дама лет под 50(?) с высоко зачесанными светлыми волосами, в платье веселого оранжевого цвета (с кринолином, разумеется), из которого выглядывала полная грудь, полускрытая батистовой косынкой, стянутой лиловыми бантами. Дама пристально взглянула в глаза Алексу (у него пробежал по спине холодок!) и через несколько секунд удовлетворенно улыбнулась.

– Добрый день, мсье Чихачев. Я – Мария-Терезия, хозяйка этого дома, а это мои почти постоянные гости. Но в моих правилах иметь по средам одного-двух новых гостей, которые способны взболтать стоячую воду нашего милого болотца и заставить обсевших его лягушек заквакать погромче. По силам Вам такая задача?

Сашка нарочито медленно обвел взглядом полукруг гостей (приметил вдруг среди них Гольбаха и чуть ему поклонился), вернулся к недоумевающей хозяйке, склонился в более низком поклоне и сказал с легкой улыбкой:

– Я попытаюсь. Только заранее прошу у Вас прощения: я недавно освоил французский язык и некоторые обороты, особенно двусмысленные, еще не понимаю.

– Жаль, мы, французы, без двусмысленностей в разговоре обходиться уже не умеем, – попеняла ему мадам Жоффрен. А потом обратилась ко всем:

– Господа, теперь все в сборе, прошу в столовую – отдадим должное моим поварам.

Обед из трех блюд оказался вполне достойным для того, чтобы быть поданным в самом известном парижском салоне, причем французы вполне в немецком духе за обедом почти не разговаривали – видимо, дифференцировали удовольствия. Даже кофе они смаковали, не отвлекаясь на пустой треп. Зато после обеда, когда все вернулись в гостиную и расселись по своим местам, речи из них потекли все более оживленными ручейками.

Как Сашка и ожидал, мадам Жоффрен не стала сразу наседать «на новенького», а предоставила слово Дидро, спросив, скоро ли мы увидим новый том «Энциклопедии». Отозвался поджарый господин в сером кафтане, стандартном напудренном парике и со значительным таким рубильником на месте носа, которого хотелось одновременно назвать и молодым и зрелым, то есть в возрасте около 45 лет. Говорил он энергично и долго, но его монолог вдруг прервала мадам Жоффрен:

– Довольно, Дени. Из Вашей речи понятно, что в ближайшее время пятого тома нам не видать. И повинны в том господа Гольбах и д, Аламбер, не способные найти консенсус. Что Вы по этому поводу можете сказать, Анри?

– Мсье д, Аламбер – человек добрый по натуре и не желает обижать церковных пиявок, паразитирующих на давнем заблуждении человечества, называемом религией. Но истина, Жан, одна: Бог либо есть, либо его нет. Пора бы Вам уже выбрать одно из двух и тогда продолжить нашу энциклопедию или уйти в раковину «чистой» науки.