Наталия Пащенко - Река жизни глазами Ра

– Куда вытащить? – испугался я.

– На берег. Куда же еще!

– Нам нельзя на берег, – строго сказал я. Нас за это могут…, – и тут я замолчал.

– Что могут? – усмехнулся великан. – Выгнать? Вас уже выгнали. Забыл?

– Помню, но откуда это вам известно? Вы за нами охотитесь? – с отчаянием в голосе спросил я.

– Можно и так сказать. Хотя есть охотники и пострашнее. – С этими словами незнакомец, согнувшись вдвое, подошел к двери и поглядел куда-то вдаль. – Бергеры уже вымотались, а рассвет еще не скоро, – проговорил он угрюмо. Ничего не поняв из этих слов, я засветился еще сильнее. Великан вернулся на прежнее место. Лодку раскачивало от каждого его шага, и я пошарил на полу руками, чтобы за что-то схватиться.

– Не бойся, не перевернемся, ваша лодка стоит около берега, да и неглубоко здесь, даже если упасть в воду.

Мое сияние хоть и освещало лодку, но не столь сильно, чтобы разглядеть этого странного человека. В лицо я ему смотреть боялся. По голосу было слышно, что он ухмылялся при словах о береге.

– Что произошло? – спросил я тихо, даже не рассчитывая на честный ответ, но к моему удивлению собеседник был готов к разговору.

– Когда? Теперь или вчера? – спросил он.

– То, что было вчера, я знаю. Мне мама рассказала. Что сегодня произошло?

– Ага, значит, ты светишься из-за сегодня. Отлично, мой рассказ будет короче, чем я ожидал, – сказал он. – Понимаешь, когда вас отправили из деревни, было раннее утро, а по утрам вы не светитесь. И волноваться не стоило, но вот вечером, когда вам было положено засветиться, а вы, как мы оба знаем, не приняли лекарств, с вами этого не произошло. Это меня насторожило.

– Почему? – спросил я. – И откуда вам известно, что мы не засветились? Вы следили за нами?

– Да, я следил от самой деревни и до того, как вас чуть ли не сожрали Искатели. Свет из лодки не так страшен, как темная от природы душа. Свет могут и не заметить те, кто за ним охотится, а вот пустоту и темноту трудно обойти стороной. Она притягивает. Ни ты, ни твоя мама не светились сегодня ночью. Вот и привлекли Искателей. Они чуют тех, кто не принимает черное лекарство и при этом не светится, а значит, не имеет желания жить. Вы бы стали для них отличной находкой сегодняшней ночью.

– Что это за Искатели? – подняв на пришельца глаза, спросил я.

– Это существа, духи, демоны, твари, как тебе угодно, которые очищают наш мир от тех, кому он надоел. Просто всасываются в пустого человека и растворяют его навсегда. Если бы я не подоспел вовремя, твоя мама уже растворилась бы в воздухе.

– А кто подпер дверцу лодки снаружи? Искатели?

– Нет. Это сделал я, вернее, мои маленькие помощники, чтобы вы не повыпрыгивали от страху наружу и не стали добычей реки Сома, как твоя сестра.

– Кто ты? – спросил я, понимая, что этот человек знает обо мне все.

– Послушай, – быстро ответил тот, – у меня есть время на рассказ про сегодня. Я думал, это будет быстрый разговор. Но ты не в меру любопытен. Твое сияние не гаснет от моих ответов, а наоборот разгорается. Сиди тут и жди, пока я не вернусь. Тебе Искатели больше не опасны. У тебя такой сильный свет, что они ближе, чем на милю не подойдут к этому месту. Но чтобы тебя не заметили ловцы душ, посиди в лодке до рассвета…

– Где мама и сестра? – спросил я, перебивая незнакомца.

– На свежем воздухе, приходят в себя после встречи с Искателями.

– Ответь мне на один вопрос, – сказал я тихо, но уверенно, – не опасен ли нам ты?

– Это от тебя зависит, но поверь мне, не больше, чем Искатели, ваше черное лекарство, ловцы душ или всеми вами обожаемый Рок Хэм.

Всё стало еще более непонятно. И свет из моего тела достиг лица незнакомца, тот зажмурился и прикрыл глаза и лицо поднятой вверх рукою.

– Да, ты не в меру любопытен, – сказал он. И отвернулся к выходу. Его суровое лицо было задумчиво. И он добавил, уже выходя из лодки, – что-то нужно будет с этим делать.

Я сидел посередине нашего неустойчивого дома, пригвожденный к полу, ничего не понимая и светясь, как фонарь над караульной лодкой. Все вопросы мучили меня еще сильнее. Но на один я знал точный ответ: великан – это Ирбрус. И он нам не друг. Ведь он сам сказал, что охотится на нас. Он нас выследил. Ушел из деревни. Унес куда-то моих сестру и маму. Скорей бы рассвет, чтобы можно было что-то предпринять.

9. Суша, мясо и костер.

Наконец, я дождался рассвета, в маленькое окошко заглянули первые лучи солнца, но я не торопился выходить из лодки. Во-первых, это было раннее время для прекращения свечения, во-вторых, я никогда не ступал на землю. И не спешил с первым разом, боясь нарушить то правило, которое соблюдал десять зим. Завернувшись в одеяло, как и в момент ухода Ирбруса, я колебался. Огромный интерес рождали во мне размышления о том, что там – снаружи. Но и ощущение было такое, будто ничего после этого выхода уже нельзя будет вернуть назад. Всё изменится, и правила, имевшие когда-то значение и регулировавшие всю мою жизнь, станут пустыми и не устрашающими. Я почему-то боялся потерять этот страх и эти правила, сидел и чего-то ждал. Уже рассвет порвал темноту окончательно, но я всё еще не мог решиться выйти. В это время снаружи лодки послышался грозный голос Ирбруса.

– Тан Ра, выходи! Или ты решил подождать особого приглашения?

Я встал и пошел к выходу. Солнце меня ослепило на несколько секунд, и я стал в полный рост на носу лодки. На берегу стоял Ирбрус, бородатый и рыжий, довольный собой и ночной вылазкой, судя по всему. Ноги он широко расставил, а руки скрестил на груди, положив на них пышную бороду.

Я, держась за край борта, спустился на песчаный берег, погрузив сначала одну ногу в набегавшую волну, потом другую. Ноги завязли в холодном песке, хоть берег реки и приморозило за ночь.

– Я никогда не чувствовал, как кусается суша. Она холодная и неприятная, не то что полированные доски пристаней, – сказал я Ирбрусу, подходя ближе.

– Жизнь, не только пристань, Тан. Но я это тебе говорю не для того, чтобы ты следующей ночью засиял всеми цветами радуги в лесу от своих глупых вопросов. А для того, чтобы ты понимал пристани, даже если они и будут в твоей жизни после вашего изгнания, станут только частью ее, но не будут твоим домом навсегда. Это понятно? – спросил Ирбрус командным голосом. На эту речь нельзя было ответить по-другому, и я ответил: «Да», подчиняясь этому сильному человеку.

Ирбрус пошел к деревьям, растущим около берега. Я направился следом. Вокруг лежали камни и шумели деревья – пейзаж странный для меня. Мы поднимались вверх от реки по песчаному склону. Ноги скользили, цеплялись за корни кустов. Моя обмотка с ног слетела, пришлось идти босиком. Было холодно и неприятно. Мы поднялись на ровную поверхность и направились к огромным деревьям.