Наталия Пащенко - Река жизни глазами Ра

–Теперь иди за мной и наступай точно по моим следам, – велел Ирбрус.

По берегу они дошли к первым лодкам торговцев, и Ирбрус постучал в ту, где раньше жил сам, она принадлежала Уда из рода Шин – самому старому торговцу в деревне, ему в эту зиму поставили шестидесятую рыбу на спине.

–Входите, – донеслось изнутри, и Ирбрус открыл дверь. За ним шла Гея Ра, стараясь не производить лишнего шума, а побыстрее проникнуть в лодку, чтобы не возникло подозрений.

– Мой мальчик, – воскликнул Уда из рода Шин. —Рад тебя видеть!Я не выхожу уже несколько дней на торги, видимо, твое лекарство перестало помогать мне. Наверное, время нельзя остановить. Даже целебными мазями твоей матушки.

–Но ведь в ту зиму, когда я вас встретил, вы чувствовали себя хуже, чем сегодня, – засмеялся Ирбрус. Гея Ра в первый раз слышала его смех. Слышать его было странно, ей казалось, он вообще не способен радоваться. О каком времени говорит Ирбрус, думала Гея. Что нельзя остановить? Ей многое было непонятно.

В лодке она отогрелась, что показалось необычным для нее, в ее доме согреться было практически невозможно зимою. Жилище торговца было похоже на все остальные лодки в деревне, но все-таки отличия существовали. Полы, потолки, стены драпировались пестрой теплой тканью, перина под хозяином лодки не была тонка, и скорее всего, в ней находились не водоросли, которые похрустывают при каждом движении. Также в лодке имелось много красивых ракушек и мешочков. Все они аккуратно были выставлены на полках. Бросилась в глаза и посуда, не из дерева, как у всех остальных обитателей Гай, а из какого-то другого материала с узорами разных цветов внутри и снаружи.

– Ты прав, мой мальчик, – сказал Ирбрусу Уда. – Ты торопишься? Я смотрю, у тебя уставшее лицо и задумчивый взгляд.

– Да, Уда, я тороплюсь. Я сегодня должен покинуть тебя. Еще не знаю, на сколько, быть может, навсегда. Я пришел за вещами. И мне нужно уходить.

– Мне жаль это слышать, я привык к тебе, да и мои дети огорчатся. Но ты вольный человек и можешь идти куда пожелаешь. Ты всегда говорил, что в нашем селении ничего не происходит, – улыбнулся загадочно Уда. – А вот теперь собрался уходить как раз в тот момент, когда здесь творятся интересные события.

Ирбрус начал собирать вещи, лежащие на полках, видимо, принадлежащие ему, и как ни в чем не бывало, между прочим, спросил у старика:

– Да? И что же произошло особенного?

– За время твоего отсутствия в деревне произошло больше, чем за время твоего присутствия в ней, – лукаво улыбнулся старик. – В тот вечер, когда ты пошел в караульную лодку, река Сома забрала у нас Иду Ра, может, ты не помнишь ее, но ей только поставили четырнадцатую отметку на спину. Совсем юная девушка, еще ничего не успела увидеть.

– Я думаю, – буркнул себе под нос Ирбрус, – суть жизни в поселке она успела понять. – Замечание было брошено вскользь и на рассказ старика не повлияло. Он продолжал:

– В тот вечер пропал еще сын Ушия Мир – Окат. Его отец разбит горем и болезнью окончательно и, если так пойдут дальше дела, ему некому будет передать исполнение своих обязанностей: внук слишком мал еще, ему-то всего одиннадцать зим. Думаю, уже к весне Рок Хэм займет место в лодке рода Мир. По крайней мере, я не знаю никого, кто бы лучше подходил для выполнения таких обязанностей. Да и нам от этого не хуже – одна выгода. – И старик погладил седую редкую бороду.

Ирбрус мог бы ничего не отвечать Уде. Он понимал суть разговора и пояснений не требовал, но вот Гея, о присутствии в лодке которой знал только он, ничего не понимала. А ведь именно для того, чтобы она всё осознала, он привел ее снова в деревню. И для того, чтобы разговорить старика и растолковать Гее чужими устами истину, Ирбрус, не прекращая собирать вещи с полок, спросил:

– Значит, вам выгодна отравленная рыба?

– А почем бы и нет? Стоит она для нас недорого, а торговцы с земли покупают ее по хорошей цене. Сплошные выгоды.

– Но ведь Рок травит ею всю деревню.

– Мне важно, чтобы у меня шла торговля, и моя семья не ела рыбу из мешков Рока Хэма, а на остальных мне плевать, – начал сердиться старик.

– То есть вам все равно, что Рок заработал свой авторитет, кормя голодных и нуждающихся рыбой, которая всплыла брюхом вверх, а не была поймана?

– Мой мальчик, мы уже это обсуждали, и я знаю твою позицию в этом вопросе, но мне важна торговля, а всё остальное – тонкости. Чем больше он приносит нам рыбы, тем больше я могу получить хлеба, меда, орехов и соли с земли, тем сытнее будет жителям нашей деревни. И ты же знаешь, что лекарства тоже нам положены за хорошие уловы, а не за красивые идеи. Рок действует в своих интересах, я – в своих. Пока нам удобно такое сотрудничество, мы не мешаем друг другу.

– Вы продаете ему также яд для его «рыбалки». И это вам выгодно.

– Ты прав. Жаль только, его трудно достать. Но пока Року хватает. Хотя, – задумался старик, – в последнее время Рок начал брать всё больше и больше, а уловы не увеличились, думаю, просто яд немного выветрился. Ведь его делают из опавшего цвета дерева дружбы. А цвело оно в начале прошлой весны. Может, действие его ослабло?

Ирбрус больше ничего не добавил к этому разговору. Было ясно, что больше на эту тему говорить не будут. Он просто собрал странные, по мнению Геи, вещи и обратился к Уде Шин:

– Я не буду прощаться со всеми и заходить в лодку вашего сына. Я говорю вам спасибо за приют все эти зимы, надеюсь, я был не в тягость вам. Все вещи я оставляю у вас, как оплату за мое проживание, да и забрать я их не смогу. Пешком много не унесешь.

Уда Шин оперся о локоть на перине и молча смотрел, как Ирбрус надевает на себя пока еще непонятные Гее Ра вещи. Что-то на ремне через плечо повисло за спиной Ирбруса, какая-то стеклянная колба, суженая посередине, в ней был насыпан песок на дне. Несколько привязных мешочков и сумка через плечо, набитая чем-то тяжелым. Ирбрус направился к двери и, выходя, придержал ее открытой. Это был тот самый момент, когда Гея должна была выскользнуть на пристань, Ирбрус повернулся в этот момент к старику и повторил еще раз:

– Прощайте, Уда.

Почувствовав, как его руки коснулась проскакивающая в дверь Гея, он понял, что можно выходить наружу.

Свет снаружи был ярким после мрака лодки, Гея зажмурилась, а открыв глаза, она увидела, что ее спутник отошел уже далеко, и поспешила за ним, стараясь попасть своей ногой в следы, оставленные Ирбрусом. Но он направлялся почему-то не к берегу, чтобы уйти из деревни, а совсем наоборот. Они шли к лодке, в которой никто не жил. Двухэтажное чудище качалось на волнах и, видимо, уже сто зим ждало именно их. На пристанях находилось много знакомых людей, Гее Ра сначала хотелось здороваться с еще вчерашними соседями, а встреча знакомых людей озаряла ее лицо. Но сидящая на плече птица напоминала о том, что говорить не следует, да и мысли о том, что именно эти люди вчера хотели ее выслать из деревни, остановили ее душевный порыв. Она особенно помрачнела, когда вдалеке увидела пустующее место возле пристани между лодками Вердов и Доров. Подойдя к огромной лодке, Ирбрус перепрыгнул через борт и оказался в ней. Гея потратила чуть больше времени на то, чтобы забраться внутрь. Зайдя в лодку, Ирбрус достал белый шарик из кармана и протянул перед собой: