А. П. Бойко - В паутине проклятия

– Ха! Ищи дурака! – ответил его товарищ.

Тропа, ведущая через лес от крепости к городу, была Анри знакома. Она была своего рода мостом дружбы между его отцом и графом…когда-то. Сейчас тропа изрядно заросла, но все же двое всадников могли свободно по ней ехать. Они так и распределились по парам. Анри с Жоресом возглавляли отряд. Рысью бежали кони, угрюмо молчал Жорес, внимательно вглядывались по сторонам стражники.

Анри мысленно вернулся к разговору, состоявшемуся у него с Клодом д'Юпре возле конюшен, и одна неотвязная мысль вдруг тяжелым бременем повисла у него на сердце. А что если д'Юпре был искренен в своих словах? Может он и имел какие-то виды на Беатрис, но из благородных побуждений решил узнать у Анри, не встанет ли он, таким образом, у него на пути? Вот и граф, по его же словам, хранит в сердце светлые дни былой дружбы с де Бором. Да и с чего он вообще решил, что Шарль де Местр, поссорившись с его отцом, непременно и к нему будет относиться с неприязнью? Насколько он помнит, Беатрис никогда не говорила, что отец запрещает ей думать об Анри. Они вдвоем стали скрывать свои отношения чисто по наитию. Возможно, никаких преград их союзу и не было, а они сами их выдумали! А теперь получается, что своим ответом Анри расчистил Клоду д'Юпре путь к Беатрис. И тот с чистой совестью теперь может попросить у графа ее руки! А граф, узнав, что у Анри с Беатрис все осталось в прошлом, точно также с чистой совестью даст свое согласие! «О небо!», – неслышно прошептал Анри. Может еще не поздно повернуть назад? Но как он объяснит причину своего возвращения? От этих рассуждений его бросило в жар. Он машинально оглянулся назад и слегка замедлил ход.

– Ты не мог бы ехать чуть быстрее? – спросил Жорес, – Не ровён час опять небо затянется и…

– Послушай, Жорес, я, кажется, совершил ужасную ошибку.

– Я тебе сразу об этом говорил.

– Да нет, ты не понимаешь…

Анри почувствовал, что больше не в силах скрывать от друга правду. На протяжении всей его исповеди Жорес неотрывно смотрел впереди себя, не перебивая, и внимательно слушал. Когда Анри закончил, он лукаво усмехнулся.

– Ха! Так ты все-таки положил глаз на дочку графа!

– Перестань. Мне сейчас не до шуток.

– Знаешь, Анри, ты глуп как все влюбленные. Если все обстоит так, как ты предполагаешь, то волнения твои совершенно напрасны: когда приедешь, пойдешь к графу и попросишь у него руки его дочери. За те три дня, что мы будем отсутствовать, он все равно не успеет выдать ее замуж. А если ты, тем паче, привезешь ему предложение о мире от своего отца, то вдвойне доставишь ему радости. Даже если к тому моменту д'Юпре и заикнется графу о своих видах на Беатрис, тот скорее предпочтет родство с герцогом, чем с ним.

– А как быть с тем, что я соврал д'Юпре насчет истинной цели поездки?

– Ты не соврал! – убежденно сказал Жорес, – Ты сберег честь дамы сердца. Это разные вещи. Только ее отцу ты вправе открыть всю глубину своих чувств. Уверен, граф оценит твой поступок по достоинству.

Елейным бальзамом пролились на сердце Анри слова его друга. Мир снова обрел краски. Снова возникли былая решимость и убежденность в правильности своих действий.

– Спасибо, Жорес, – проникновенно сказал Анри, – Ты не представляешь, какой камень ты снял у меня с души.

– Ну ведь для того и существуют друзья, – улыбаясь, ответил Жорес.

Тем временем переменчивое сентябрьское небо снова стало затягиваться серыми облаками. Стало очевидным, что, из-за потерянного с утра времени на сборы, путникам предстоит заночевать в лесу. Выбрали место недалеко от тропы, спешились, соорудили навес на случай непогоды, привязали коней, разожгли костер. Действовали привычно и слаженно. Однако нельзя сказать, что такая перспектива не вносила некоторого напряжения и даже страха, которого, впрочем, никто явно не выказывал. Наконец, оставив двоих дежурить у костра, остальные положились спать.

Словно черным плащом окутала ночь маленький отряд. Но огонь костра дарил людям свет и тепло. Внешний мир за кругом света был для них чужд и враждебен. Надеяться можно было лишь на свои силы, твердость стали, да на плечо товарища. И люди знали это. Каждый из них, ночующих в этом чертовом лесу, знал, что на большее ему рассчитывать не приходиться. И мужественно принимал условия этой игры. А из внешней тьмы уже неслась к ним смерть. Слепая, безудержная, яростная.

Один из дежуривших, полноватый здоровяк Гуго поджаривал наколотые на ветку грибы. Другой, его звали Рауль, лежал, опершись на локоть, и вяло ворошил в костре палкой. Потрескивали поленья, мирно дремали на привязи кони.

– … А еще, Гуго, я слыхал, есть такой лесной колдун, который может превратить тебя в дерево. И вот многие деревья в лесу – это в прошлом люди. И будешь ты, как дерево, все видеть и чувствовать, а сделать ничего не сможешь. И будут черви жрать твои корни, а проезжие рыцари – рубить твои сучья…и жарить на них грибы, – закончил Рауль и тихо засмеялся.

Гуго молча продолжал жевать, мрачно поглядывая на собеседника.

– А колдун этот…

– Хрр! – внезапно тревожно всхрапнули кони. Один из них тихо заржал и рванул удила. Оба часовых быстро оглянулись вокруг. В руке у Гуго как-то само собой вместо наколотых грибов оказался обнаженный меч. Рауль уже держал лук наготове. Некоторые из спящих проснулись и нехотя подняли головы: «В чем дело?»

Если не считать подозрительного поведения коней, то все оставалось таким же спокойным и безмятежным. Даже кроны деревьев не шелестели. И вот эта-то тишина из умиротворенной как-то быстро переползала в зловещую.

Внезапно Рауль и Гуго отчетливо ощутили приближение чего-то страшного. Тьма еще безмолвствовала, но в ней что-то ожило, что-то наполняло ее. Она теперь словно смотрела на людей, словно дышала им в лицо, и ее ледяной оскал все ширился…

– Гуго, – тихо позвал Рауль, неотрывно глядя в одну сторону, – это оттуда.

Гуго проследил за взглядом товарища. Черная стена леса. Ничего. И все же…он уловил отдаленный шорох: не то слившийся воедино топот полчища гномов, не то шуршание змей в опавшей листве. Мелькнул зловещий огонек, другой….

В этот момент старший из охранников – Бриар – решил на всякий случай присоединиться к часовым. Он направился успокоить коней, стоящих за спиной Рауля по другую сторону костра. И тут Гуго все понял.

– Бриар! – заорал он, – Буди всех!!!

Но в этом уже не было необходимости.

Все, произошедшее в дальнейшем, весьма трудно поддается описанию. Ибо происходило все молниеносно и одновременно. В считанные мгновения островок света превратился в кровавый ад. Бриар видел: – как Рауль медленно натягивает лук, напряженно глядя во тьму; – как Гуго бросается к костру и вытягивает из него горящую головню; – как, позвякивая доспехами, Анри хватает свой щит; – как самый молодой из них, Кристоф, торопливо пытается вставить стрелу в тетиву, лихорадочно озираясь по сторонам и инстинктивно прижимаясь к огню. И только потом Бриар увидел, как из чащи один за другим выныривают ужас леса – волки.