Андреа Жапп - Палач. Да прольется кровь

– Так, значит, насколько я понял, между баронессой Маот и Мари де Сальвен существует родственная связь?

– Ну конечно, они единокровные сестры.

Ардуину едва удалось скрыть изумление, когда он услышал то, что последовало за этим:

– Жеранвильские волки, очень хорошая семья – великодушная, покровительствует искусствам. Уроженцы Труа, они посодействовали строительству аббатства Сен-Лу-де-Труа [56] В 841 г. , епископ которого был их дальним родственником [57] Святой Лу родился в городе Туле примерно в 383 г., с 426 г. являлся епископом Труа. Он сопровождал Германа Осерского в Англию и участвовал в защите города от завоевателей – армии Атиллы; впрочем, по этому поводу разные историки придерживаются различного мнения. Умер примерно в 479 г. Ему молятся об излечении от эпилепсии, паралича и одержимости демонами. , чем объясняется то, что они носят то же самое имя. Впрочем, мадам Констанс де Госбер является тетушкой им обеим и дальней родственницей нашего дорогого святого отца Климента Пятого. Очень почитаемая семья. Если я правильно помню, мадам Маот, баронесса, на несколько лет младше Мари де Сальвен.

Судя по всему, помощник бальи ничего не знал об аресте Маот де Вигонрен, урожденной Ле де Жеранвиль.

Внезапно Ардуин ощутил нечто вроде головокружения и поспешно закрыл глаза. Судьба. Снова и всегда судьба, которой он доверил свою жизнь, не задавая вопросов, не проявляя излишнего любопытства и не питая особых надежд, не испытывая дурных предчувствий. Судьба – или чистая и успокаивающая рука Мари, которую та положила на его пылающий лоб в ту ужасную горячечную ночь, указывая дорогу к не известной тогда судьбе?

Сокровенный путь, начертанный обожаемой умершей женщиной и ведущий в Клерет…

Ардуин поднялся на ноги, говоря:

– Я должен вернуться и сделать распоряжения. Завтра я буду ждать вас на рассвете неподалеку от своего дома. До очень скорой встречи, мессир бальи.

Женское аббатство Клерет, ноябрь 1305 года

Решение о строительстве монастыря на опушке леса Клерет в сотне арпанов [58] Арпан (фр. arpent) – старинная французская единица измерения длины, равнявшаяся 180 парижским футам, то есть примерно 58,52 м. – Прим. пер. от прихода Масл, предложенного бернадинкам ордена цистерцианцев, было принято июльской хартией 1204 года [59] Строительство было закончено в 1212 г. . Инициатива исходила от Жоффруа III, графа Перш, и его супруги Матильды де Бринсвик, очень набожной сестры императора Отона IV. Благодаря их усилиям и щедрым дарам женское аббатство за семь коротких лет стало одним из самых значительных в королевстве. Будучи освобожденным от налогов и обладая исключительным правом сеньора, аббатисы Клерет имели право вершить низшее, среднее и высокое правосудие, не испрашивая согласия старшего бальи шпаги и даже короля. В нескольких сотнях туазов от стены, ограждающей аббатство, на развилке дороги стояла виселица, так называемая Жибе [60] Жибе состояла из двух рогатин, вкопанных в землю и поддерживающих перекладину, на которой висели тела казненных. Название сохранилось до наших дней. , где висели тела не только людей, но и медведей и волков, обвиненных в преступлениях против овец [61] В Средние века такие процессы над животными были нередким явлением. .

Также монастырю было даровано множество других привилегий. Например, монахини могли рубить деревья на дрова и для строительства в лесах, принадлежащих графам де Шартр. Стоит добавить, что сумма очень щедрой ежегодной ренты с земель Масла и Ле-Тея увеличивалась щедротами буржуа, сеньоров и зажиточных крестьян, желающих замолить грехи либо снискать божественной милости или за существенный вклад поместить в аббатство старую деву или вдову.

Более двух сотен монахинь, полсотни послушниц и сто пятьдесят мирских слуг неустанно трудились, делая Клерет огромным ульем, предназначенным для труда и молитвы и по своей мощи намного превосходящим земли окрестных сеньоров.

Группа зданий представала перед взором, подобно темным скалам посреди леса. Большинство из них, таких как монастырская церковь Нотр-Дам с клиросом, развернутым в сторону Гроба Господня, было построено из темного камня, представлявшего собой природную смесь темно-коричневого с вкраплениями кремня, кварца, глины и железной руды. Монастырь окружала высокая неприступная стена. Главным из трех проделанных в ней входов считался северный. Сразу же за ним находились здания, где принимали мирских гостей; зачастую там останавливались паломники или родственники, приехавшие навестить кого-то из монахинь. Здесь же находились гостиница, приемная и конюшни. Гостям аббатства предоставлялась некоторая свобода перемещения, но они ни в коем случае не имели права заходить ни во внутренние покои, ни в зал с реликвиями, ни в библиотеку. Хотя они могли присутствовать на церковных службах в аббатстве, принимать пищу в столовой или по приглашению аббатисы, за ее столом. Справа располагалось жилище старшей настоятельницы [62] Старшая настоятельница – второе лицо после аббатисы, управляла аббатством в случае ее отсутствия. и ее помощницы. Дальше находился аббатский дворец, где жили и трудились аббатиса и ее секретарша. Согласно уставу, так назывался приземистый одноэтажный домик, который был не намного уютнее монастырских дортуаров [63] Дортуар – общая спальня. – Прим. пер. . Но мадам де Госбер с первых дней весны радовал вид, открывающийся перед застекленными окнами ее рабочего кабинета. Это были террасы аббатисы – единственное украшение, разрешенное скрупулезным исполнением правил святого Бенуа, которые позже были несколько смягчены. Аббатиса готова была без устали любоваться цветочными клумбами [64] Сад, исключительно декоративный, скромных размеров, где выращивали цветы, предназначенные для украшения или для букетов, которые ставили в комнатах. В ту эпоху это были в основном лилии, дамасские розы, маттиолы. и ничего так не любила, как иногда присоединиться к садовникам и собирать лилии или мальвы, подправлять изгородь [65] Низкие изгороди, сплетенные из каштановых, ивовых деревьев или веток вербы, которыми окружали цветники. или сажать гравилат [66] Гравилат – как его называли, «трава хорошего солдата» – Geum urbanum, молодые побеги которого клали в суп. и посконник – прекрасное средство поднять настроение и прогнать все страхи. Скромные золотистые цветы пробуждали в ней нежность, особенно когда они расцветали все разом. Констанс де Госбер позволяла молодым мирским служанкам плести четки из цветов роз для себя и своих милых сестер. Она с умилением слушала, с каким радостным смехом те предавались этому занятию. Как грустно, что этот очаровательный обычай постепенно выходит из употребления… Роскошь, которой становится все больше и больше, с презрением отвергает прекрасные и недолговечные украшения, которые дарует Госпожа Природа, в угоду бантам в волосах, брыжам, украшенным драгоценными камнями, и, что, с точки зрения аббатисы, было гораздо хуже, накладкам. Фальшивые волосы! [67] Фальшивые врлосы – пряди, которые прикрепляли на виски или на уши. Слово, обозначающее этот предмет туалета, нередко употреблялось в смысле «обман». Куда катится этот мир… А в то же время, что может быть драгоценней и трогательней, чем хрупкое совершенство цветка, в котором ощущается рука Господа?