Владимир Поселягин - Новик

Но утешал я себя зря, склады, как впоследствии выяснилось, были пусты, рановато мы прибыли, подвоз должен был быть дня через три. Ну да ладно. Зато на другой сюрприз нарвались.

Уже полностью рассвело, поэтому редкие встречные были шокированы, глядя на спокойно, но быстро идущих вооружённых русских солдат. Причём, как выяснилось, не разбирались в национальной принадлежности, поэтому, заметив меня в японской офицерской форме, робко старались узнать, что это за подразделение, или проскальзывали мимо, видимо принимая за союзников. Любопытным я отвечал, что это английские кирасиры, и прокатывало.

До берега оставалось не так и много, мы уже сошли с местной центральной дороги, на которой располагался тот постоялый двор, на более узкую, хотя тоже неплохо укатанную, когда я заметил возвращение одного из разведчиков. Он доложил подъесаулу, и тот с явно встревоженным лицом направился ко мне. Сам Елисеев в это время распекал хорунжего, командовавшего авангардом: там порубили двух японских офицеров, что передвигались в двуколке, те и сами виноваты, за оружие схватились, но можно было это сделать более тихо. Хлестнул одиночный выстрел, вот подъесаул и помчался разбираться, всё же я приказал идти в полной тишине. Не на своей земле идём.

– В бухте у деревни японский миноносец стоит, – выдохнул Елисеев, натягивая поводья рядом с двуколкой, на которой я ехал со своим готовым к бою пулемётом.

Казаки уже вполне уверенно разбирались в типах военных кораблей, так что сомнений у меня не было: сказали миноносец, значит, действительно миноносец. Только что он тут делает? Никаких подготовленных мощностей в деревне не было. За водой зашёл? Вполне возможно.

Видимо, я задал этот вопрос вслух, потому что услышал предположение Елисеева:

– Может, отдыхают?

– Может, – задумчиво отозвался я. – А разведчики что?

– Как увидели миноносец, сразу выслали сообщение, чтобы мы не входили в деревню. Она рядом, в трёх километрах, лишь обойти тот холм.

– Сотня, стой! – скомандовал я. – Пока не будут точные разведданные, подождём. Если что, нас «Отрок» поддержит. А пока усильте разведку, и нужно выкрасть жителя деревни. Я хочу знать, что японцы здесь делают.

Сотня сошла с дороги, устраиваясь на отдых, были выставлены наблюдатели с биноклями, секреты, даже пулемёты сняты и поставлены на главные направления, чтобы прикрыть лагерь на случай внезапной атаки. С десяток казаков под командованием опытного урядника ушли к деревне. Там овраг был удобный. По нему можно незаметно добраться до деревни даже днём.

Буквально через сорок минут два казака притащили языка, паренька-рыбачка лет шестнадцати. За это время секрет перехватил на дороге местного торговца, который как раз и скупал товар на берегу и развозил его по окрестным деревням.

С парнишкой, моим ровесником, я общался недолго. Тот особо ничего и не скрывал, с удивлением рассматривая нас, так что обошлось без пыток, хотя сотник и начал готовиться, оказалось, он в этом дока был.

– И что он сказал, командир? – поинтересовался Елисеев, который всю мою беседу с молодым рыбаком простоял рядом.

– Это не из-за нас. Ночь, помнишь, ветреная была, когда мы шахту брали?

– Ещё бы.

– А на море сильное волнение, это серьёзное препятствие для миноносца, тем более старого проекта. Третий класс. Рухлядь. Японцы такие для береговой службы используют.

– Как называется?

– Названия нет, номерной. Французской постройки… Хм, а что, если нам захватить его? Правда, боевой ценности он не представляет, да и минные аппараты имеют другой калибр по сравнению с «Отроком», то есть фактически одноразовый, но можно что-нибудь придумать.

– Позвать ребят, чтобы описали, где он стоит и как?

– Не требуется, от рыбачка уже всё узнал. Хотя нет, зови, уточню кое-что…

Захват миноносца прошёл на удивление просто. О том, что был взрыв на шахте, да и о нас здесь не подозревали, не дошли ещё слухи, мы всех посыльных перехватить успели, трое связанных в одной из повозок лежат, в другие стороны слухи пошли, а в эту, благодаря нам, нет. Миноносец осадку имел небольшую, так что спокойно покачивался у пирса, где обычно стояли рыбачьи баркасы, джонки или грузовой лихтер. Местным ещё повезло, не у всех были такие склады на берегу, соответственно, и не до пирса им, вытащил джонку на берег, и нормально.

Строй в три десятка казаков, что шёл по дороге к берегу, привлёк, конечно, внимание местных, но поглядывали без узнавания, рыбаки просто не могли сообразить, кто мы. Часовой на пирсе у борта корабля забеспокоился. Но было поздно, слишком близко он подпустил неизвестный воинский отряд. Ещё и английские винтовки его с толку сбили, у самого на плече такая же висела. Одиночный выстрел снял часового, и казаки, бегом преодолев оставшееся небольшое расстояние, стуча сапогами по доскам настила пирса, взяли корабль на абордаж, сразу же заняв на палубе оборону, пока остальная сотня, цепью появившаяся на холме, прочёсывала деревню. Большая часть экипажа была на берегу, в единственной небольшой корчме обнаружилась, так что особо искать никого не пришлось. Разве что двоих из постели вдов рыбаков вытащили. Капитан миноносца спал в своей каюте, там его и разбудили.

Склады действительно были пусты, как мне доложил возбуждённый и радостный Елисеев – захват миноносца в зачёт сотни пойдёт. К нам как раз подкатил караван повозок, которым командовал мичман Карташов, и я, посмотрев на японца, указал ему на него:

– Принимайте командование.

– Есть, – козырнул тот, сверкнув глазами. Всё же это был его первый корабль с самостоятельным командованием.

Казаки повели пленных к складам, а мичман, забрав всех подчинённых, их было восемь человек, стал изучать миноносец, распределяя людей по местам. Плохо, что машинной команды у него не было, все моряки были минёрами, с минными аппаратами быстро разобрались, с тридцатисемимиллиметровыми пушками тоже, а вот в машинное отделение мичману пришлось самому спускаться и на примере показывать, как закидывать уголь в топку и держать давление.

Вскоре я тоже прошёл на палубу боевого корабля. Вахтенный, которого уже выставили, сообщил командиру корабля о моём прибытии, и Карташов, с помощниками изучавший запасы на борту, тут же выскочил наружу. Выслушав доклад, я кивнул и, осмотрев миноносец, спросил:

– Ну как вам приобретение?

– Честно, командир?

– Валяй, выкладывай.

Мои странные и незнакомые словечки у местных уже в притчу вошли, даже ожидали, что ещё такое я выдам. Но в этот раз мичман на незнакомое слово не обратил внимания, главное, понял его смысл и начал описывать состояние судна, упирая на его боевую ценность.

– Да всё понятно, рухлядь. Если не утопит противник, сам утонет. Раз больше двадцати узлов это корыто не даёт, используем его в разовой акции. Сейчас подойдёт Головизнин, с него вам передадут механика и несколько кочегаров. Где-то тут рядом, в районе Коти, находится «Такао», крейсер береговой обороны, и вот что мы сделаем…