Александр Тутов - Спартанец

– А чего? – сделал вид, что удивился, Орест. – Я не спартиат, мне лаконично говорить не надо. Я смесь илота с периэком, поэтому и могу болтать сколько вздумается.

– Да, твоей болтовни на троих хватит, – съехидничал Ксантипп.

– Иногда полезно послушать умного человека, – гордо заявил Орест (за многие годы, проведенные с хозяином в сражениях, он вел себя с ним как панибрат), – особенно вашей сумасбродной милости.

– Это ты-то умный?!

– Конечно. Кому-то ведь надо быть умным и осмотрительным. Это вы всё приключений ищете. Если бы не я, то давно где-нибудь свернули бы себе шею. Ладно бы армиями всё время командовали (почет все-таки!), как у тех же пунийцев, так нет – всё время в какие-то опасные походы тянет. То помогать кому-нибудь, то защищать кого-нибудь или что-нибудь. Ладно бы золото да серебро за это получали, а то одни синяки и шрамы. Разве что в последний раз с деньгами повезло.

– Ещё Ликург говорил, что лаконцам богатство противопоказано. Раньше у нас деньги были в виде железных прутьев. Драгоценностей в Спарте не было, зато имелись воины. Сейчас все наоборот. Когда сребролюбие проникло в Спарту, тогда и её боевая слава стала клониться к закату. Меньше стало равных в общине, меньше стало побед. Драться за богачей у истинных воинов мало желания. Защищать их кошельки и усадьбы? Вот уж нет! Никогда! Я дерусь ради воинской чести и славы! Хотя и стать царём какой-нибудь страны я бы не отказался! Воинское тщеславие и солдатское честолюбие – вот что двигает мной, и от плодов побед отказываться глупо!

– Одно то и утешает, что когда-нибудь вы завоюете себе государство и станете царём. Тогда и я отдохну. Надеюсь, вы и тогда не забудете про своего скромного, смиренного слугу.

Так, разговаривая, Ксантипп и Орест дошли до портовой таверны, где и решили перекусить. Денег пока хватало, служба Карфагену хорошо оплачивалась. Особенно такая, в какой отличился Ксантипп.

Кое-что, правда, пришлось отдать сиракузянам в благодарность за доставку до порта, поделиться с друзьями, оставшимися в Египте, но осталось ещё более чем достаточно.

Таверна не пустовала. Матросы с различных кораблей, заполнившие ее, громко горланили песни и пили неразбавленное вино.

Некоторые из посетителей, судя по виду, ничем не отличались от пиратов или разбойников с большой дороги.

Ксантипп и Орест нашли свободный столик в углу. К ним достаточно быстро подошёл кабатчик, нутром почуяв, что у его новых посетителей есть деньги.

– Чего изволят уважаемые господа? – спросил он и попытался изобразить дружелюбную улыбку. Так как его физиономия была такой же разбойничьей, как у ряда посетителей, то дружелюбие выглядело каким-то неестественным.

– Кувшин вина, оливок, сыра и жареной баранины, – заказал Ксантипп, доставая пару драхм из поясного кошелька.

– Осторожно, господин, здесь пьют неразбавленное вино! – предупредил Орест.

– Я не боюсь, – ответил Ксантипп, наблюдая за кабатчиком, торопливо выполнявшим заказ. – Если ты помнишь, то за годы наших странствий пришлось много чего попробовать. Особенно неразбавленного вина. И ничего! Здоровье не сильно пошатнулось!

– Конечно, помню, как и то, к чему приводило неумеренное употребление неразбавленного вина. Но, во-первых, приближаясь к Элладе, надо начать привыкать к её обычаям. Ведь неразбавленное вино – это для невоспитанных варваров. А, во-вторых, я хорошо помню, как в Египте, выпив вина, вы долго гоняли царскую стражу. После чего нам пришлось срочно покинуть службу и отправиться в Карфаген к пунийцам. Иначе все могло закончиться печально. Птолемей сильно гневался. Вы подорвали репутацию его отборных стражей.

– Подумаешь, один раз перебрал! Просто эти царские стражники вели себя слишком заносчиво, не подумав о том, что я не просто наёмник, а спартанец!

Тем временем кабатчик принёс заказ, поставил на стол большой глиняный кувшин с вином, тарелку с сыром, посыпанным свежей зеленью, плошку с оливками, которые оказались довольно крупными, и миску с аппетитно выглядевшими кусками баранины. Они дымились и приятно пахли.

– Молодец! – похвалил кабатчика Ксантипп и щедро расплатился, накинув сверху серебряный статер.

Он не обратил внимания, как при виде тугого кошелька алчно сверкнули глаза посетителей таверны.

Ксантипп и Орест принялись молча поглощать еду. Даже разговорчивый Орест примолк, чувство голода оказалось сильнее.

На сиракузском судне с едой были серьезные затруднения. Голодать – это не проблема для спартанца, но силы необходимо было подкрепить. Особенно не прошедшему школы спартиата Оресту.

Только насытившись, он вновь начал говорить. Ксантипп, за годы странствий изучивший привычки слуги, не обращал внимания на его рассуждения, продолжал расправляться с куском баранины. А тот долго и чуточку нудно вспоминал о голодной жизни на сиракузском корыте. Спартанцы еще со времен Персидской и Пелопонесской войн корытами называли корабли. В этом сказывалось их слабое умение управлять судами. Они хорошо дрались на суше и неуверенно чувствовали себя на море.

– Издалека ли, славный воин? – к ним за стол подсела неопрятная дама в потрёпанных одеждах. Возраст её определить было сложно. – Не желаешь отдохнуть в объятиях Афродиты?

– Издалека, – ответил Ксантипп, сначала заинтересованно глянув на даму, но, разочаровавшись, предпочел продолжить есть. – Нет, отдыхать в объятиях Афродиты сегодня мне что-то не хочется.

– Может, воин предпочитает мальчиков? – обиженно поджав губы, спросила дама.

– Я, как настоящий спартанец, предпочитаю женщин, но пока никакого желания у меня нет. Я просто хочу спокойно поесть, – ответил Ксантипп. Это жалкое подобие гетеры стало его раздражать. – Иди, женщина, не мешай!

Вспыхнув, дама резко вскочила со скамьи и ушла.

– Ах, да! – не удержался от шутки Ксантипп. – Орест, я забыл спросить тебя: может, ты хотел бы расслабиться в объятьях этой Афродиты?

– Стар я уже для любовных утех, – развёл руками Орест. И демонстративно сгорбился.

– Ты всего на несколько лет старше меня. А я себя старым не считаю, с какой другой Афродитой я бы с удовольствием пообщался. Только не с этой.

Так, пересмеиваясь, они доели всё и направились к выходу из таверны.

На улице их уже ждали.

Восемь крепких угрюмых личностей с разбойничьими рожами стояли полукругом. Вооружены они были дубинками и кинжалами.

– Деньги давайте! – сурово сказал вожак. Он был самым коренастым, с лохматой рыжей бородой и расплющенным носом (вид, как у человека, долго занимавшегося панкратионом) [2] Панкратион – древний олимпийский вид единоборства. .

– Возьмите! – лаконично ответил Ксантипп и атаковал первым, даже не снимая меча с пояса.