Алексей Воронков - Здесь русский дух…

Сан-Пин с детства знала, что все, что делается вокруг, делается именно для нее. Для нее ткут знаменитые на весь мир тяньцзиньские ковры, чеканят золотые монеты, идут ранними утрами в поля, держа на плечах тяжелые лопаты и мотыги, и даже собирают дань… Ради девушки захватывают чужие земли, покоряют народы, строят большие города. Ее род – один из самых древних и самых уважаемых в империи, чем Сан-Пин невероятно гордилась.

В жизни никто не смел косо посмотреть на нее, не говоря уже о грубых словах, а тут эти русские мужланы не только перебили ее охрану, но еще хотели ограбить знатную особу. Откровенную ненависть в ней вызвал огромный светлобородый казак, который бесцеремонно вытащил ее из паланкина. Жаль, у нее нет с собой кинжала, не то бы она ему показала! Сам небось голь перекатная, а туда же. Хотя, если честно сказать, он недурен собой. Мало найдется в ее империи столь же сильных и красивых воинов, как он. Можно взять мужика к себе охранником и платить хорошие деньги. Тогда уж точно она забудет о волнении за свою жизнь.

– Ты кто? – когда девушка немного успокоилась, спросил Федор через переводчика.

Вместо ответа она фыркнула и отвернулась. Гордая, надменная азиатская красавица всем своим видом показывала, насколько ей неприятна эта встреча.

– Так как, сама назовешься, или я тебя начну пытать? – улыбнулся старшина и демонстративно разрезал воздух нагайкой.

– Не трогайте!.. Не трогайте мою госпожу! – неожиданно услышали казаки испуганный девичий голос, и в ту же минуту из зашторенного богатой тканью паланкина выскочила невысокая узкоглазая девчушка. На голове у нее присутствовали множество тонких косичек, туго сплетенных из смоляных волос. В каждой из них звенело множество серебряных и золотых монет.

– Так, у нас, оказывается, не одна, а две пленницы! – радостно воскликнул Федор. – Ну а ты, – обращается он к девочке-подростку, пытавшейся заслонить собою ту, которую она назвала госпожой. – Ты-то хоть скажешь, кто вы такие и куда держите путь?

Боясь пыток, она с испугом что-то залепетала.

– Давай, Егорша, перескажи-ка нам ее щебет, – попросил переводчика старшина.

Так казаки и узнали, кто такие эти две красавицы, как их зовут и куда они держат путь.

– Вот те на! Взяли в плен маньчжурскую принцессу! – крякнув, восхищенно воскликнул Гридя Бык. – Чего ж мы с ней будем делать? – обратился он к старшине.

Тот почесал затылок и вдруг произнес:

– Возьму-ка я ее, братцы, в наложницы! Тесто для пирогов будет месить…

Услышав подобное, казаки весело заржали.

– Вот тебе Наташка-то покажет наложницу! Ведь ты ж эту девку, поди, не только тесто месить заставишь, а и на сеновал потащишь, – подначил его Карп, вызвав тем самым новую волну смеха.

– Послушай, Федька, отдай мне эту красотку, – подъехав к Федору вплотную на своей лошади, негромко попросил его Ефим Верига. – Зачем она тебе нужна? У тебя жена, а у меня, сам знаешь, пустая изба… Отдай, прошу тебя! По гроб жизни буду благодарен.

Федор насупился, жестко отрезав:

– Не проси. Если хочешь – бери служанку.

– Так ведь она ж еще ребенок! – в сердцах бросил Ефим.

– И? – усмехнулся старшина. – Поверь, и не заметишь, как она бабой станет. Девки быстро растут. Взгляни на мою Аришку – вроде крошка, а уже жених нарисовался…

Девушкам дозволили сесть в паланкин, и Федор велел китайцам следовать в сторону русской границы.

– Куда вы нас ведете?.. – выглянув из-за занавески, испуганно спросила казаков Сан-Пин.

– В плен, девонька, в плен! – ответил ей за всех Карп. – Не бывала еще за Амуром? Вот и побываешь…

Девушка забилась в отчаянье.

– Мой брат все равно вас догонит и убьет! – заливаясь слезами, предупредила она. – Я послала своего слугу в Чучар, поэтому ждите погони.

Девица не врала. На следующее утро, когда казаки, позавтракав, снова двинулись в путь, они вдруг увидели далеко впереди, на невысокой горке, вооруженных конников. Их силуэты хорошо прорисовывались на фоне прозрачного осеннего неба.

– Маньчжуры! – снова в страхе закричал Фан.

– Вот тебе, бабушка, и юрьев день! – смачно выругавшись, с досадой произнес Федор. – Чего, братцы, делать-то будем? – спросил он товарищей. – Смотрите, сколько здесь маньчжуров. Сможем ли одолеть?

– Вряд ли, ведь у них не меньше ста сабель, – напряженно вглядываясь вдаль, произнес Гридя. – Может, бросим этих девиц? Тогда проще будет бежать.

Старшина нахмурил брови:

– Забудь!

– Хочешь на чужих холмах голову сложить? – удивился товарищ.

Федор покачал головой.

– Нет, помирать не хочу, но и девушек не оставлю! Скажи, когда казак оставлял трофей? – как-то вымученно улыбнулся он.

Завидев казаков, маньчжуры выставили вперед копья и, подбадривая себя громкими криками, бросились в атаку.

– Вот что, Мишка!.. – закричал Федор молодому казаку Мишке Ворону. – Ты давай, сажай в седло девочку, а эту принцессу я к себе посажу… Давай, давай, поторапливайся, а то у нас времени вообще нет.

Мишка быстро спрыгнул с коня и бросился к паланкину.

– Опускай носилки!.. – скомандовал он китайцам.

Те тут же подчинились молодому человеку. Подхватив на руки испуганную служанку, он усадил ее в свое седло. С Сан-Пин вышла осечка. Она не стала дожидаться, когда ее вслед за служанкой вытащат из убежища, и выскочила сама. Принцесса бежала по дороге навстречу маньчжурам, кричала и махала руками:

– Я здесь!.. Здесь!.. Спасите меня!

Федор какое-то время стоял в нерешительности. Зачем ему, казалось бы, эта девка? Стоит ли из-за нее так рисковать? – спрашивал он себя.

Вдруг в казаке что-то взыграло. «Нет, не дам этой красавице уйти!» – скрипнул зубами Опарин и, с силой стегнув коня плетью, помчался вслед за беглянкой. Миг, и вот она уже сидит у него в седле, подхваченная на скаку мужскими сильными руками. Девушка кричит, отбивается, пытается вырваться, но куда там!

– Давайте, братцы, за мной! – повернув Киргиза, велел старшина казакам.

Вот они уже мчатся на своих быстрых конях, пытаясь скрыться от погони.

– Давай, давай, товарищи мои! – кричал Федор. – Быстрее! Быстрее!

Где-то далеко позади осталась пыльная дорога со слугами-азиатами и паланкином. Упав грудью на крупы коней, казаки вихрем неслись над землей, минуя луга, невысокие горки, кустарники и дубравы, взбирались на крутые сопки и снова, не оглядываясь, скакали вперед. Никто – ни Федор, ни его товарищи – не знал, куда они скачут. Даже Фан ничего не мог сказать, и только кричал что-то на своем, все пытаясь не отстать от казаков. Ведь если маньчжуры его поймают, то обязательно убьют. Русских или монголов они иногда берут в плен, а азиатам полагалась только смерть, так как и азиаты не считали казаков за людей.