Владимир Торин - Тантамареска

– Дальше рассказывай. Что еще?

– Еще пресса. – Смирнов стал совсем краток и тих.

– А что пресса? Что пишут? – Тон генерала несколько смягчился.

– Много пишут, товарищ генерал. Я подборочку подготовил. Ну, про случай в парке…

– Как же так получилось? Может, там кто-нибудь этой девочке как-то из кустов помогал? – Генерал сделал неопределенное движение руками.

– Никак нет. Сама. Она очень хорошо подготовлена.

– Она сама… А ты сам… Ты сам-то понимаешь, что говоришь? – Генерал, ругаясь уже больше по инерции, решительно шагнул в полумрак кабинета, и тень Смирнова на стене, украшенной модной в семидесятые годы двадцатого века панелью из карельской березы, немножко съежилась. – Сам-то ты понимаешь? Это значит, что наши лучшие люди подготовлены хуже какой-то девчонки из парка? Вы вообще, что ли, всем управлением работать разучились? Почему до сих пор личность ее не установлена?

– Товарищ генерал, она действительно очень хорошо подготовлена и заслана к нам извне. Поэтому в базах и отсутствует.

– Ты думаешь, это они нам ее заслали? Вы хотя бы разобрались, где они базируются?

– Так точно, товарищ генерал, это выяснили. Оперативное донесение у вас на столе. Город Гаэта, это в Италии. Там у них военно-морская база НАТО. Собственно, там все и делается.

– Донесение… Тоже какой-то бред, если честно. – Верхотуров наморщил лоб. – А это правда, что этот итальянский герой, как его… Гарибальди, правда, что ли, что этот Гарибальди бывал в нашем Таганроге?

– Так точно. В 1833 году, – аккуратно ответил Смирнов.

– Давай попробуем еще раз разобраться. Наши умники научились как-то проникать в сон конкретных людей и заставлять их что-то во сне делать. Так? Американские умники тоже лаптем щи не хлебают и тоже давно умели это делать…

– Не совсем так, – аккуратно вставил Смирнов. – Это умели делать много лет назад высшие иерархи испанской и итальянской инквизиции. Это было древнее знание католической церкви. Тот же Гарибальди – один из удачных опытов по применению этого знания. Держалось все это в строжайшей тайне, пока американцы не добились, чтобы им открыли доступ к этим секретам. Теперь опыты проводят уже американцы.

– Ну хорошо, предположим. Наши тоже кое-что там нарыли в этой области, и помогал это «нарывать» какой-то юный паренек. Потом паренек тронулся умом и сбежал, но мы его быстро обнаружили и, несмотря на приказ «немедленно ликвидировать», сделать этого не смогли, так как он постоянно держался в многолюдных местах. Так? – Смирнов кивнул. – Потом мы получили приказ на его ликвидацию вне зависимости от места ввиду «высочайшего уровня террористической угрозы». И вот тут-то вы и лоханулись.

– Товарищ генерал, никто не мог предположить появления этой странной девушки…

– Вы приступаете к ликвидации опасного террориста, и вдруг приходит какая-то девочка, которая ломает нос чемпиону мира по боксу, лучшему нашему рукопашнику сворачивает шею, а олимпийского чемпиона по дзюдо просто укладывает на землю ударом в голову! И вы до сих пор не можете понять, что это за девочка, на кого она работает, откуда она взялась? Я правильно все излагаю?

– Кое-что у нас есть, Валерий Константинович. – Смирнов решительно шагнул вперед. – Мы «накопали» кое-что про эту девушку. Появились зацепки, но они несколько странные. – Подполковник Смирнов как бы замешкался, раздумывая, стоит ли говорить о «несколько странных зацепках». Этим приемом подполковник Смирнов владел в совершенстве, почему, собственно, и прожил такую долгую жизнь в Главном Здании.

Верхотуров перестал ругаться, быстрым деловым шагом направился к массивному дубовому столу, сел за него и посмотрел на Смирнова уже по-другому, по-доброму, и похлопал ладонями по почерневшей от времени дубовой панели.

– Эх, вот какие столы раньше делали! Видишь, какой стол, Смирнов? Никогда ни на какой другой не сменю! Знаешь, кто за этим столом трудился?

– Так вы же рассказывали. Генерал Цвигун.

– Да… Семен Кузьмич… Удивительный был человек… – Седой генерал посмотрел задумчиво куда-то в глубь кабинета. Кабинет действительно был «намоленный». Многие известные люди перебывали в нем с тех пор, как страшный революционный вихрь вынес из этих помещений тихое страховое общество «Россия», а занес на много лет зловещую Чрезвычайную Комиссию. И никто бы уже никогда не узнал этих известных людей всего через несколько суток допросов. Генерал Верхотуров помнил это здание еще в те времена, когда в его просторных подвалах располагалась тюрьма. Страшная тюрьма, из которой мало кто выходил живым. Потом молодой чекист Верхотуров служил в Туле, в Горьком, в Новосибирске, в Узбекистане и вот – надо же! – вернулся под пенсию обратно в Москву. Вернулся и не узнал родного Главного Здания. Сейчас его подвалы стали совсем не страшными, в них провели ремонт, одно крыло заняла большая столовая, находящаяся прямо под улицей Большая Лубянка, а другое крыло заселили сонмищем каких-то очкастых компьютерщиков. Из-за этих очкариков, собственно, и было непропорционально расширено Восьмое Главное управление, исторически занимавшееся прослушкой и всякими техническими нововведениями.

Вообще дело, из-за которого Верхотуров сегодня нервничал, было целиком зоной ответственности Восьмого Главного управления. Эти очкарики создавали там какой-то суперкомпьютер, способный проникать в сны. У них сбежал вольнонаемный компьютерщик, рыжий, молодой и глупый. Людям Верхотурова всего-то нужно было лишь найти и обезвредить этого человека. И надо же такому случиться, чтобы очевидный прокол соседей вдруг заслонила откровенная неудача самого Верхотурова, провалившего операцию задержания и вдобавок потерявшего троих лучших сотрудников!

Верхотуров многочисленных компьютерщиков не любил, ворчал, но понимал, что без них сегодня никак. Но свой личный компьютер – огромный «макинтош», непривычно разместившийся на древнем столе, когда-то принадлежавшем легендарному генералу КГБ Семену Цвигуну, Верхотуров никогда не включал, а при принятии решений ориентировался исключительно на свое чутье и совершенно уникальный служебный нюх. Генерал задумчиво погладил шершавую поверхность стола и по-деловому скомандовал:

– Ну, давай выкладывай, что там у тебя за зацепки.

Смирнов открыл папку, которую давно уже вертел в руках и которую справедливо считал спасением от неминуемого сегодняшнего нагоняя. Конечно, такой прыти от какой-то молоденькой девочки, которая прилюдно, в парке, за несколько мгновений расправилась с лучшими бойцами спецподразделения ФСБ «Вымпел», не ожидал никто из посвященных в детали операции. Сразу две группы вели опаснейшего преступника, которого необходимо было уничтожить, исключив возможность его контакта с другими людьми. А в итоге и преступник исчез, и странная девушка. Да еще теперь и личность этой девушки не удается установить! Что за наваждение? Смирнов поднял за ночь на ноги пол-Москвы и все-таки кое-что накопал.