Дмитрий Миропольский - 1916. Война и Мир

– Они считают, что Константинополь должен быть присоединён к России, – с готовностью отрапортовал Коковцов. – Таким образом мы, называясь де-факто наследниками Византийской империи, сможем стать Византией де-юре. Это политическая сторона дела. Стратегически необходимо овладеть проливами Босфор и Дарданеллы, хотя некоторые полагают, что достаточно и одного Босфора. Хорошей видится перспектива российского протектората над Балканами. Что касается Германии, то во избежание нового усиления надо разделить её на удельные княжества, числом около десяти…

Николай Александрович притворно изумился, вскинув брови:

– И только-то?! Остался сущий пустяк: заручиться согласием самой Германии да ещё Австрии. И для порядка Англию с Францией спросить: они всё же наши союзники! Но кто же осмелится нам возразить? Завтра же византийская Россия займёт пол-Европы и воцарится на Балканах, Адриатике и Чёрном море, а остальные страны станут жить по команде из Петербурга… Право, чудесно!

В сарказме император выплеснул накопившееся раздражение. У него порой складывалось впечатление, что министры и депутаты Государственной думы не в своём уме. Страна медленно приходит в чувство после позора войны с Японией и революции девятьсот пятого года. Армию предстоит перестраивать ещё несколько лет, промышленность – в сравнении с европейской – едва поднимает голову, а эти… С раздутыми щеками произносят пафосные речи о народе-богоносце – притом готовы сей же час принести в жертву многие миллионы жизней этого народа.

В жертву чему? Гордыне и стремлению чужой кровью вписать свои имена в историю? Подлости и алчному желанию нажиться на войне? Глупости, не позволяющей видеть дальше собственного носа? Тупому упорству, толкающему Россию к военной катастрофе?!

Коковцов между тем продолжал:

– Если позволите, Сербии ещё желательно по разделу Австро-Венгрии получить Боснию и Герцеговину. Румыния не станет вмешиваться в войну или даже выступит на нашей стороне, если предложить ей Трансильванию…

Император вдруг с удивительной отчётливостью понял, что ему не под силу остановить это безумие. Не предотвратить войны; не унять кровожадных генералов, хитрых союзников и беснующихся патриотов.

Приводить в порядок собственный дом – тяжёлая работа. За неё не дают ни чинов, ни наград. На ней не сколотишь состояния и не прославишься в веках. Со своими проблемами одна сплошь морока. То ли дело – подглядывать через забор к соседям! Вот и свора у его трона из таких. Им не до России, пропади она пропадом, ведь за забором сербов обижают и болгар…

…а царство Болгарское с королевством Сербским тем временем договор подписали. С гарантиями независимости, целостности территорий и взаимной помощи военными силами, если на кого-то из них кто-то нападёт… Понятно ведь, что имели в виду Австрию! И судьбу турецких земель решили: если кто попытается присоединить, оккупировать или временно занять участки Оттоманской империи, на которые сербы с болгарами положили глаз, – это casus belli , формальный повод для объявления войны. То есть снова пригрозили австрийцам.

Формально договор гласил: будет агрессия Австрии – вместе защищаемся. Но в секретном приложении речь шла совсем о другом: будет удобный момент – вместе нападаем на Турцию…

…и тогда России придётся воевать. Конечно, Болгария станет союзником Антанты. Конечно, ни сербы, ни болгары не имеют права объявлять войну без одобрения из Петербурга. Но кто сможет, и главное, кто возьмётся остановить славянина, уже решившего ввязаться в драку?

– Международный престиж вашего величества сейчас исключительно высок, – уверял императора Коковцов. – Союзники очень довольны Россией. Дипломаты умеют читать между строк, какие уж там секреты! И ситуация тем более прояснилась, когда болгары и сербы подписали военную конвенцию прямо во время Олимпиады…

Глава кабинета министров говорил правду. Англию очень устраивали успехи стратегического партнёра и новые союзники на Балканах. Франция с удовольствием зарабатывала на займе, немедленно выданном Болгарии, и радовалась притоку капиталов стран-союзниц на французскую биржу. Правда, Париж при этом втихую заигрывал с австрийцами, следуя британской мудрости – не складывать все яйца в одну корзину.

– Я бы не спешил праздновать, Владимир Николаевич. – Император устало помассировал глаза. – Сказано ведь в Евангелии от Луки: «От всякого, кому дано много, много и потребуется; и кому много вверено, с того больше взыщут». Соглашение болгар и сербов не для мира создавалось. Оно рождено войною – и рождено для войны. Судите сами. Если Болгария защищает Сербию от Австрии – она ничего не выигрывает. Зато договор ускоряет нападение на Турцию. А для нас это ещё один шаг к большой войне в Европе…

Война всегда начинается задолго до первых выстрелов. Военные только начали подготовку, а в олимпийском Стокгольме уже воевали спортсмены. Весной двенадцатого года силами мерялись команды из почти трёх десятков стран. Рядом с нейтральными Нидерландами и Швейцарией выступали воюющие друг с другом Италия и Турция. В схватке сошлись страны Антанты – Англия, Россия и Франция, их новые союзники – Сербия и Греция, и общие противники – Германия, Австрия и Венгрия.

Две с половиной тысячи атлетов готовы были на всё ради победы. Но за пределами стадионов делились опытом и спортивными хитростями, обменивались визитами и сувенирами, договаривались о встречах после Игр.

Впервые в Стокгольме провели олимпийский конкурс искусств, где состязались архитекторы, художники, скульпторы, музыканты и поэты. Впервые здесь опробовали последние новинки техники – фотофиниш и электронные часы…

…а в Берлине, Петербурге, Вене и Лондоне внимание уделяли совсем другим новинкам. Очень удобно оказалось держать связь с войсками по радио. Итальянские пилоты придумали облетать вражеский фронт для разведки позиций. Тридцать пять их аэропланов стали первой в мире военной авиацией и опробовали на турках прицельное бомбометание.

Химики сообщали об успешных опытах с боевыми отравляющими веществами – парами хлора и горчичным газом. Инженеры гордились вооружёнными бронированными автомобилями. Механики увеличивали скорострельность пулемётов. Карандашные фабрики учились выпускать патроны. Военные художники заново рисовали карты, уточнённые по направлениям вероятных ударов. Военные архитекторы мудрили над новыми укреплениями…

Фитиль войны был уже подожжён. И чем дольше он тлел, тем быстрее таяли сомнения: кто, с кем и против кого взорвёт европейскую пороховую бочку под названием Балканы. Предлог роли уже не играл.

В конце весны тысяча девятьсот двенадцатого года во время Пятой Олимпиады началась Первая мировая война.