Джон Джейкс - Любовь и война. Великая сага. Книга 2

Сердце бешено колотилось. Косой октябрьский свет напоминал о скорой зиме – печальной и одинокой. Боже, а если его нет дома? Она постучала еще раз, сильнее и дольше.

Дверь приоткрылась дюймов на шесть. От радости Бердетта едва не потеряла сознание. А потом внимательнее всмотрелась в своего любовника. Волосы у него были растрепаны, из-под бархатного вишневого халата виднелось голое тело. Не одет в такой час?

Сначала ей показалось, что он болен. Но уже скоро она осознала правду и весь масштаб собственной глупости.

– Бердетта… – В его голосе не было ни удивления, ни радости; дверь он по-прежнему не открывал шире.

– Ламар, ты не ответил ни на одно из моих писем.

– Мне казалось, ты поняла смысл молчания.

– Боже правый, ты же не хочешь сказать… ты не можешь вот так бросить меня… после шести месяцев невероятного…

– Я считаю наши отношения обузой, – сказал он, понизив голос; его тон был таким же твердым, как его потрясающий жезл, которым он ублажал Бердетту, тратя на это по четыре-пять часов кряду. – Для нас обоих, – добавил он, и его взгляд скользнул мимо нее к удивленному кучеру.

– И кто у тебя теперь? Какая-нибудь молоденькая шлюшка? Она сейчас там? – Бердетта фыркнула. – Боже, ну конечно! Ты как будто искупался в ее духах! – Уже едва не плача, она просунула руку в дверную щель. – Милый, по крайней мере, впусти меня. Давай поговорим. Если я в чем-то ошиблась или обидела тебя…

– Убери руку, Бердетта, – с улыбкой сказал он. – Или тебе будет больно. Я собираюсь закрыть дверь.

– Да ты просто выродок!

Ее шепот не возымел никакого эффекта, и дверь начала закрываться. Если бы Бердетта не отдернула руку, он бы непременно сломал ей запястье или пальцы.

Неужели шесть месяцев она рисковала своей репутацией, чтобы все вот так закончилось? Даже не пустил на порог, как будто она какая-то уличная девка!

Бердетта Сомс Халлоран была воспитана с южным изяществом, но ее учили также быть храброй и стойко выносить несчастья. И хотя ей могли понадобиться дни или даже недели, чтобы справиться со своим горем, ведь она не просто самозабвенно любила Ламара Пауэлла – он пробудил в ней какую-то невероятную чувственность, которой она прежде не знала, – с выражением своего лица она справилась за десять секунд.

– Готовы? – спросил кучер, хотя это было вовсе не нужно – она уже стояла возле кареты и ждала, пока он спрыгнет и откроет ей дверцу.

– Да. Мне понадобилась всего одна минута, чтобы завершить свое дело.

На самом деле она его только начала.

Той осенью на побережье Каролины было неспокойно. Седьмого ноября флотилия адмирала Дюпона вошла в пролив Порт-Ройал и обстреляла Хилтон-Хед-Айленд. Бомбардировка с канонерок Дюпона вынудила маленький гарнизон конфедератов отступить на материк еще до захода солнца. Два дня спустя маленький исторический порт округа Бофорт пал. Стали поступать сообщения о том, что дома белых жгут и грабят ненасытные солдаты-янки и мстительные чернокожие.

Каждый день приносил новые слухи. О том, что скоро сожгут Чарльстон и он станет городом черных беглецов; о том, что в штат приехала Гарриет Табмен [14] Американская аболиционистка. , или еще не приехала, но собирается приехать, чтобы подстрекать рабов к бегству или бунту; о том, что за поражение на западе Виргинии генерал Ли был назначен командующим вновь созданным объединенным военным округом Южной Каролины, Джорджии и Восточной Флориды.

Последний слух подтвердился. Как-то в сумерках на аллее Монт-Роял совершенно неожиданно появились трое всадников. Это был прославленный генерал вместе с двумя своими офицерами. Они провели в гостиной Орри час, а потом ускакали в сторону Йемасси.

Орри встречался с Робертом Ли только один раз, в Мексике, но благодаря репутации этого человека – и военной, и личной – считал, что хорошо его знает. И каким же потрясением стала для него эта встреча, когда он увидел, что генерал совсем не похож на свои газетные портреты. Ли было пятьдесят четыре или пятьдесят пять, но его морщинистое лицо, набрякшие веки, поседевшая борода и напряженное лицо делали его гораздо старше. Орри никогда не видел портрета Ли с бородой и сказал об этом своему гостю.

– О, я снова отрастил ее после Чит-Маунтина, – ответил Ли. – Хотя с таким набором прозвищ лучше бы я этого не делал. – (Его спутники засмеялись, но их веселье выглядело натянутым.) – Как ваш молодой кузен Чарльз?

– С ним все в порядке – насколько я знаю. Записался в легион Хэмптона. Я удивлен, что вы его помните.

– Его трудно забыть. В мою бытность суперинтендантом это был лучший наездник, каких я только видел в Академии.

Ли перешел к цели своего визита. Он хотел, чтобы Орри вернулся в армию и принял пост в Ричмонде, хотя сам генерал уже не служил там и не мог нанять его лично.

– Тем не менее вы можете быть очень полезны для военного министерства. Клеветники уверяют, что президент Дэвис постоянно во все вмешивается и что на самом деле командует в министерстве он, а не министр, но это неправда. – Ли немного помолчал. – То есть я хотел сказать, не совсем правда.

– Генерал, я поеду в Ричмонд, как только смогу. Просто я сейчас жду, когда на плантацию прибудет новый управляющий. Он должен появиться со дня на день.

– Отличная новость! Великолепная! Вы и все вестпойнтовцы бесконечно ценны для армии и для хода войны. Скажу вам доверительно: мистер Дэвис очень сильно заблуждается, считая, что в сецессии нет ничего плохого. Может, для Юга и нет. Но в Вашингтоне, поверьте мне, раскол приравнивается к измене. Я не большой знаток конституционного права и не берусь утверждать, что отделение было незаконным, но оно точно было ошибкой, значение которой начало проявляться только сейчас. И вне зависимости от того, что вы или любой из нас думает о сецессии, одно из ее последствий уже очевидно. Нам придется отвоевывать свое право на нее – право быть самостоятельным государством. И когда я говорю «отвоевывать», я имею в виду именно победу в войне. К сожалению, мистер Дэвис полагает, что это право будет даровано нам просто в награду за красивые речи. Это лишь фантазия идеалиста. Возможно, похвальная, но все-таки фантазия. Только силой оружия можно завоевать и удержать независимость. И выпускники Академии это поймут и будут сражаться в этой войне, как и должно быть, если уж мы в это ввязались.

– Будем сражаться, – решительно сказал один из его спутников.

Орри согласно кивнул.

– Вот это правильный настрой, – сказал Ли и встал, хрустнув коленями.

Он пожал Орри руку, сказал несколько любезных слов Мадлен на террасе, а потом ускакал исполнять свой долг.

Орри обнял жену и прижал к себе, защищая от прохлады наступавшей темноты. Разлука теперь стала неизбежной. И думать об этом было больно.