Ян Мортимер - Века перемен. События, люди, явления: какому столетию досталось больше всего?

Реформы были приняты не сразу – многим очень не понравился запрет на вступление в брак, а некоторые правители вовсе не хотели отказываться от права назначать священников, – но их влияние оказалось огромным.

Кроме священников, служивших в этих конгрегациях, была назначена целая иерархия старшего духовенства. Архидьяконы подчинялись епископам и были духовными администраторами региона. Настоятели управляли коллегиальными церквями. Североевропейские епископы переезжали из глухой сельской местности в города, подражая своим южноевропейским коллегам. В Англии епископ Кредитонский в 1050 г. перебрался в Эксетер, епископ Дорчестерский в 1072 – в Линкольн, епископ Сельсейский в 1075 – в Чичестер, епископ Шерборнский в 1078 – в Олд-Сарум (ныне Солсбери); наконец, епископ Эльмгемский в 1072 г. переехал в Тетфорд, а около 1095 – в Норидж. К 1100 г. все английские епископы обосновались в городах, где инфраструктура была лучше, а связь – быстрее. Можно даже сказать, что если в 1001 г. священник был редким зрелищем, к 1100 г. от них уже некуда было деваться.

Кроме приходских священников, архидьяконов, епископов и архиепископов, папа римский руководил монахами, число которых росло невероятно быстро. В начале X в. герцог Аквитанский основал монастырь в Клюни, известный своими революционными взглядами. Как и другие монастыри тех времен, он следовал Уставу св. Бенедикта; в отличие от других монастырей, однако, он следовал ему с величайшей строгостью. Клюнийским монахам запрещались половые связи и любые формы коррупции, в том числе симония и кумовство, и они находились под непосредственным управлением папы римского. Впрочем, самым важным элементом клюнийского образа жизни стало возвращение к молитве как к главному виду деятельности монахов. Для обработки монастырских полей нанимали батраков, что давало монахам больше времени для литургии. Новая монашеская модель понравилась членам знатных семей, которые считали ручной труд недостойным занятием, так что Клюни не испытывал недостатка ни в новых монахах, ни в богатстве. А еще монастырем управляли очень способные аббаты. Вскоре были основаны новые монастыри, связанные с главным домом Клюни, и в XI в. клюнийцы стали первым настоящим христианским монашеским орденом. На пике могущества орден клюнийцев управлял почти тысячей монастырей по всей Европе. Этот проект показал, насколько мощной может быть организация религиозных домов под управлением одного лидера. Вскоре были основаны еще более строгие монашеские ордена – картезианцев (в 1084) и цистерцианцев (в 1098).

Если вам показалось, что армия монахов и священников пришла в движение, возглавляемая верховным главнокомандующим-папой, то вы недалеки от истины. В 1095 г. во французском Клермоне папа Урбан II устроил собор, который стал важной вехой для роста влияния римской церкви. Византийский император Алексей Комнин был уже не в силах сдерживать натиск тюрков-сельджуков в Анатолии и попросил Урбана II повлиять на западную аристократию, чтобы та отправила военную помощь своим христианским братьям на Востоке. Вот это поворот! В начале XI в. Константинополь считал Рим нецивилизованным; в 1054 г. патриарх Константинопольский отлучил от церкви папских легатов; а вот в 1095 г. Византия уже видела в папе потенциального спасителя. Урбан II, который хотел снова объединить греческую православную и римскую католическую церкви и надеялся наконец-то распространить папскую власть на весь христианский мир, с удовольствием согласился помочь. 27 ноября он прочитал проповедь перед большой толпой, в которой призвал мужчин-христиан перестать сражаться друг с другом и отправиться в Иерусалим, чтобы освободить святой престол Господа Иисуса Христа из-под власти халифа из династии Фатимидов. Его призыв вызвал экстатическую реакцию и запустил несколько волн вооруженного паломничества в Святую землю, в частности Первый крестовый поход. Эта экспедиция франкских и норманнских аристократов пронеслась через Анатолию и Сирию; они завоевали большой город Антиохию и отправились к Иерусалиму, который пал под натиском их армии 15 июля 1099 г. Это уже само по себе невероятно. Просто представьте, как вы сегодня отправляетесь пешком из Франции в Иерусалим. У вас нет никаких путеводителей, разговорников и денег, и вам приходится бороться с сильнейшей жарой и многочисленными хорошо вооруженными врагами. А теперь представьте, что вы сделали все это, хотя раньше не отходили от родной деревни и на несколько миль. Мы просто не можем сейчас себе представить, насколько невероятным событием тогда был крестовый поход. Зато мы можем представить, насколько сильной и влиятельной стала церковь – она призвала людей пойти в поход на край земли, и они пошли.

То было потрясающее столетие для католической церкви. В начале века папу мог в любой момент нанять и уволить император. Папа не мог полагаться на королей и герцогов христианского мира, которые в основном воевали между собой. Он не мог проявить власть, потому что необходимые административные и коммуникационные структуры были в зачаточном состоянии или вообще не существовали. Священники часто нарушали религиозные предписания: пользовались собственным языком и обычаями, покупали и продавали должности, женились и в целом вели себя как обычные светские мужчины.Однако к концу века католическая церковь уже была единой, централизованной, организованной, влиятельной и все больше расширялась. Она могла заставить императора перейти босиком через Альпы и даже отправить армию на завоевание Святой земли. Она стимулировала развитие грамотности, сочинение книг и интеллектуальную деятельность на всем континенте. Но самым главным триумфом стало влияние, приобретенное на низовом уровне. Именно в XI в. католическая церковь превратилась из простой веры, в которую людей обращали крещением, в огромную организованную систему, управляющую всей человеческой жизнью от рождения до смерти.

Есть определенная ирония в том, что сразу после описания Первого крестового похода я говорю, что одной из главных перемен, случившихся в XI в., стала более мирная жизнь. Еще ироничнее – то, что одной из причин этой более мирной жизни (или, если точнее, отсутствия конфликтов) стала деятельность церкви, которая в 1095 г. призвала своих прихожан на войну. Тем не менее если сравнить Европу 1001 г. с Европой 1100-го, то вы увидите, что насилия в последней стало настолько меньше, что мирную жизнь без всяких оговорок можно назвать одной из главных перемен, случившихся в XI в.

Чтобы разобраться в этом кажущемся противоречии, насилие нужно рассматривать в определенном контексте. Да, в XI в. произошла целая череда войн, но само слово «война» здесь очень важно. Когда в 997 и 1001 гг. викинги нападали на Девон, они не вели войну: они проявляли ежедневную агрессию, которая прославлялась в обществе, где насилие считалось общепринятым образом жизни. Точно так же, когда мадьяры вторглись в Священную Римскую империю, а мусульманский генерал Аль-Мансур (Альманзор) напал на королевство Леон, это было всего лишь частью продолжавшихся межкультурных конфликтов. Каждая сторона естественным образом считала себя смертельным противником другой. Когда языческие княжества по периметру Европы тоже обратились в христианство, они сменили откровенную враждебность на культурное братство и осторожное сосуществование. Они, конечно, все равно могли развязать войну – как мы видели, друг с другом воевали даже римские папы. Но это уже были политические войны с целью разрешения конкретных споров, ограниченные по времени; конфликты больше не были частью повседневной жизни. Норманнское завоевание Англии (1066–1071) и Южной Италии (в течение XI в.) стали одними из последних вторжений в христианские королевства «в стиле викингов». Постоянные, регулярные убийства, которые когда-то были неотъемлемой частью жизни в христианском мире, удалось вытеснить на периферию, в земли неверующих язычников: кордовских мусульман, тюрков-сельджуков, литовцев, славян.