Публий Назон - Элегии и малые поэмы

Спряталось солнце, и все облаками закрылося небо,

И полился проливной ливень тяжелый из туч.

495 Гром гремит, все бегут, небо, треснув, сверкает огнями:

И на отцовских конях взносится царь в небеса.

Скорбь наступила, отцов обвиняют облыжно в убийстве;

Так и решили бы все, кабы не случай один.

Прокул Юлий однажды из города шел Альбы Лонги,

500 Ярко светила луна, факел тут был ни к чему.

Вдруг неожиданно вся задрожала слева ограда:

Он отшатнулся и встал, волосы дыбом взвились,

Чудный, превыше людей, облаченный царской трабеей

Ромул явился ему, став посредине пути,

505 И произнес: «Запрети предаваться скорби квиритам,

Да не сквернят моего плачем они божества.

Пусть благовонья несут, чтя нового бога Квирина,

Помня всегда о своем деле — веденье войны».

Так повелел и от глаз сокрылся он в воздухе легком;

510 Прокул сзывает народ и объявляет приказ.

Богу возводится храм, его именем холм называют,

И учреждаются тут праздника отчего дни.

«Но почему ж этот день Глупцов также праздником назван?»

Слушай. Причины тому вздорны, по все-таки есть.

515 Не было в древности здесь привычных к сохе землепашцев:

Сила и ловкость мужей тратилась в ратном труде.

Больше хвалили за меч, чем за плуг с искривленной рассохой,

С пренебреженных полей мало сбирали плодов.

Сеяли полбу в те давние дни и полбу косили,

520 В жертву Церере неся первый ее урожай.

Пользу узнавши огня, они стали поджаривать полбу

И по своей же вине много наделали бед.

Ибо наместо зерна золу они полбы сметали

И поджигали порой хижины сами свои.

525 Стала богиней их печь — Форнака, Форнаку молили

Люди о том, чтоб она не выжигала зерна.

Главный теперь курион Форнакалии провозглашает

В разное время, а дня точного празднику нет;

И на висящих везде по форуму многих таблицах

530 Каждая курия свой видит особый значок. [370] Курия (во главе с жрецами-курионами) — религиозное объединение нескольких родов.

Но из народа глупцы своих собственных курий не знают

И до последнего дня праздника этого ждут.

Честь и могилам дана. Ублажайте отчие души

И небольшие дары ставьте на пепел костров!

535 Маны немногого ждут: они ценят почтение выше

Пышных даров. Божества Стикса отнюдь не жадны.

Рады они черепкам, увитым скромным веночком,

Горсточке малой зерна, соли крупинке одной,

Хлеба кусочку в вине, лепесткам цветущих фиалок:

540 Все это брось в черепке посередине дорог.

Можно и большее дать, но и этим ты тени умолишь,

И помолись ты еще у погребальных костров.

Этот обычай введен был благочестивым Энеем

В землях твоих в старину, гостеприимный Латин.

545 Духу отца приносил Эней ежегодные жертвы:

С этой поры и пошел сей благочестный обряд.

Некогда, впрочем, пока велись упорные войны

Долгие, был позабыт день почитанья отцов.

Но наказанье пришло: говорят, что за это несчастье

550 Рим раскалился огнем от пригородных костров.

Трудно поверить, но будто тогда из могил появились

Предки и стали стенать, плача в ночной темноте,

А по дорогам везде городским и полям завывали

Толпы бесплотных теней и ужасающих душ.

555 Как только стали опять воздавать почитание мертвым, —

Нет ни чудес никаких, ни мертвецов из могил.

Но в поминальные дни вы не думайте, вдовы, о браках,

Факел сосновый пускай чистых уж дней подождет.

Да и тебе, хоть твоей ты и кажешься матери зрелой,

560 Пусть не расчешет копье гнутое девичьих кос.

Светочи спрячь ты свои, Гименей, и от мрачных огней их

Скрой! Уныло огни при погребеньях горят.

Боги таятся пускай за дверями закрытыми храмов,

Пусть фимиам не дымит и не горят очаги.

565 Легкие души теперь и тела погребенных в могилах

Бродят, и тени едят яства с гробниц и могил.

Так продолжаться должно не долее дней, что осталось

В месяце: в наших стихах столько же числится стоп. [371] В элегическом дистихе (гексаметре и пентаметре) одиннадцать стоп.

День последний из них Фералий название носит:

570 Манам в последний раз в этот мы молимся день.

Тут среди жен молодых многолетняя сидя старуха,

Таците служит немой, но не немая сама. [372] Тацита — богиня молчания, отвратительница дурного слова.

Ладан кладет под порог, тремя его пальцами взявши,

Там, где мышонок прогрыз ход потаенный себе;

575 Темный вяжет свинец тройною заклятою ниткой

И у себя во рту вертит семь черных бобов;

Жарит потом на огне зашитую голову рыбки,

Что залепила смолой, медной иглой проколов;

Льет вино, нашептав, а остаток его выпивают

580 Или сама, иль ее спутницы, больше сама.

«Мы оплели языки и рты враждебные крепко!» —

Старица так говорит пьяная, вон выходя.

Спросишь ты, верно, меня, кто же эта богиня немая?

Слушай же, что услыхал сам я от старых людей.

585 Неукротимой к Ютурне любовью объятый Юпитер

Вытерпел то, что стерпеть богу такому нельзя:

То среди леса она в орешнике пряталась частом,

То она, в воду нырнув, к сестрам скрывалась своим.

Он созывает всех нимф, которые в Лации жили,

590 И таковые слова хору их он говорит:

«Ваша сестра сама себе враг, раз она отвергает

Высшего бога любовь, не отдаваясь ему.

Мне помогите и ей: ведь то, что мне будет усладой,

Страстно желанною, то будет на радость и ей.

595 Берега вы на краю удержите, прошу я, беглянку,

Чтобы она не могла в воду речную нырнуть».

Так он сказал, и его послушались тибрские нимфы

Все, что твой брачный чертог, Илия, верно блюдут.

Но среди них оказалась одна, по имени Лала,

600 Что за болтливость свою также Болтуньей звалась:

В этом ее был порок. Частенько Альмон [373] Болтунья — по-гречески «Лала». Альмон — приток Тибра. говорил ей:

«Дочь, придержи свой язык», — но не сдержалась она.

Только она подошла ко пруду Ютурны-сестрицы,

Как закричала: «Беги!», бога слова рассказав.

605 После к Юноне она подошла, участь жен пожалела

И говорит ей: «Твой муж в нимфу Ютурну влюблен».

В ярость Юпитер пришел и тотчас у нимфы нескромной

Вырвал язык, приказав строго Меркурию так:

«К манам ее отведи: для немых там пригодное место.

610 Нимфа, да будет она нимфой подземных болот!»

Отдал Юпитер приказ. Она входит с Меркурием в рощу,

Здесь предводитель ее чувствует к пленнице страсть,

Хочет он ей овладеть, она взглядом его умоляет, —

Тщетно: немые уста ей не дают говорить.

615 Матерью став, близнецов родила, что блюдут перекрестки.

Град охраняя у нас: Ларами стали они.