Марк Антонин - Наедине с собой с комментариями и иллюстрациями

Помни, что изменение своего мнения и согласие с тем, кто указывает правильный путь, отнюдь не умаляют свободы. Ведь это твоя же деятельность, отправляемая согласно твоему же разуму.

Если это зависит от тебя, то зачем ты делаешь это? Если от другого, то к кому обращаешься с упреками? К атомам или богам? И то и другое достойно безумца. Ни на что не следует сетовать. Если можешь, исправь того, кто действует, если не можешь, исправь хотя бы само дело. Если же и это для тебя невозможно, то какой для тебя прок в сетованиях? Зря ничего не следует делать.

Умирающее не выпадает из мира. Если же оно остается здесь, то изменяется здесь и распадается на элементы – те же, что и самого мира, и твои. Изменяются и сами элементы, но не ропщут.

Все существует для чего-нибудь, как, например, лошадь, виноградная лоза. Чему ты удивляешься? И солнце существует для какого-нибудь дела, да и остальные боги. Но для чего ты? Для наслаждения? Посмотри, выдерживает ли это критику?

Подобно бросающему мяч, природа во всем не менее направляет свое внимание на конец, чем на начало и пребывание. Что, в самом деле, хорошего для мяча в том, что он несется вверх, или дурного в том, что он стремится вниз или даже упал? Что хорошего для пузыря в том, что он вздулся, или дурного в том, что он лопнул? То же самое и о светильнике. Выверни его (тело) наизнанку и посмотри, каково оно и каким оно становится от старости, от болезней, от излишеств.

Кратковечны и тот, кто хвалит, и тот, кого хвалят, и помнящий, и о ком помнят. К тому же все это разыгрывается в уголке какой-нибудь страны, да и здесь не все согласны между собой и отдельные люди сами с собою. Да и вся земля – песчинка.

Пусть твое внимание будет поглощено своим настоящим предметом, будет ли то основоположение, деятельность или выражение.

По заслугам ты терпишь это, предпочитая стать хорошим завтра, нежели быть им сегодня. Делаю я что-нибудь? Я делаю это, считаясь с благоденствием людей. – Случается со мной что-нибудь? Я приемлю, считаясь с волею богов и источником всего, где берет начало все возникающее.

Каким представляется тебе омовение? Масло, пот, грязь, липкая вода – все вещи, возбуждающие брезгливость. Таковы же и каждая часть жизни, и каждый предмет.

Люцилла пережила Вера, затем скончалась и сама, Секунда похоронила Максима, чтобы последовать за ним, Эпитинхан – Диотима, и сам умер вслед за ним, Антонин – Фаустину, и затем и сам был погребен, Целер – Адриана, а затем опочил сам.

Люцилла – Домиция Люцилла, жена претора Анния Вера, мать Марка Аврелия.

Максим – Клавдий Максим, Секунда – его жена, умершая позже.

Эпитинхан и Диотим исследователям и историкам неизвестны.

Антонин – Антонин Пий, предшественник Марка Аврелия и его приемный отец, Фаустина – его жена, умершая раньше его.

Целер – Каниний Целер, греческий ритор, был секретарем императора Адриана и учителем Марка Аврелия.

И так – все. Где же все те мудрецы, провидцы, гордецы? Где, например, из мудрецов Харакс, Деметрий-платоник, Евдемон и им подобные?

Деметрий Платоник – о таком историческом лице упоминает Лукиан Самосатский, древнегреческий писатель, сатирик и один из первых авторов научной фантастики.

Евдемон – исследователи считают, что Марк Аврелий имел в виду друга императора Адриана.

Все мимолетно, все давно мертво. Некоторые были сразу позабыты, другие превратились в мифы, третьи исчезли уже из мифов. Следует поэтому помнить, что или всему, что входит в состав тебя, предстоит распасться, или жизненной силе угаснуть, или измениться и быть перенесенной в другое место.

Деятельность, свойственная человеку, есть для него источник радости. Человеку же свойственны благожелательность к себе подобным, презрение к чувственным побуждениям, различение убедительных представлений, созерцание природы Целого и происходящего согласно ей.

Важны три отношения: к облегающему тебя телу, к божественной причине, источнику всего случающегося со всеми, и, наконец, к живущим с тобою людям.

Страдание есть зло или для тела – в таком случае пусть тело и заявляет об этом; или же для души. Но душа способна сохранить свойственные ей ясность и спокойствие и не признавать в страдании зла. Ведь всякое суждение и стремление, склонность и отвращение внутри нас, а сюда не проникает никакое зло.

Подавляй воображение, постоянно говоря себе: «Теперь от меня зависит, чтобы в этой душе не было ни скверны, ни вожделения, ни вообще какого-либо смятения; но созерцая все так, как оно есть, я буду пользоваться всем сообразно его ценности». Помни об этой способности, свойственной тебе от природы.

И в сенате, и в беседе с частным лицом следует говорить с достоинством, но без напыщенности. Пусть речь твоя будет правдива.

Двор Августа, его жена, племянники, пасынки, сестра, Агриппа, родственники, домочадцы, друзья, Арей, Меценат, врачи, жрецы – весь двор вымер. Перейди затем к другому, к смерти не отдельных людей, а целых родов, например Помпеев.

Август – Октавиан Август, основатель Римской империи, был женат трижды, Марк Аврелий имеет в виду Ливию Друзиллу, пасынки – Нерон Клавдий Друз Германик (38–9 гг. до н. э.) и император Тиберий (урожденный Тиберий Клавдий Нерон (42–37 гг. до н. э.), сестра – Октавия (69–11 гг. до н. э)., является одной из самых известных женщин в истории Древнего Рима.

Агриппа – Марк Випсаний Агриппа (63–12 гг. до н. э.) – римский государственный деятель и военачальник, друг и зять императора Октавиана Августа.

Арей – Арий Дидим, философ-стоик из Александрии (1 в до н. э. – 1 в. н. э.), был ментором императора Октавиана Августа. Арий был так высоко оценен императором, что после завоевания Александрии город был пощажен ради Ария.

Меценат – Гай Цильний Меценат (около 70–8 гг. до н. э.), древнеримский государственный деятель, личный друг императора Октавиана Августа. Прославился как покровитель искусств, его имя сделалось нарицательным.

Помпеи – древнеримский род, из которого происходили различные военные и политические деятели, в том числе и весьма известные, Гней Помпей, прозванный Великим. Некоторые исследователи считают, что здесь Марк Аврелий говорит не о роде Помпеев, а о городе Помпеи, погибшем при извержении Везувия.

На надгробных памятниках бывает начертано: «Последний такого-то рода». Подумай, сколько усилий затратили предки, чтобы оставить себе преемника – и все же кто-нибудь да должен остаться последним. А затем уже – смерть всего рода. Жизнь следует строить как совокупность отдельных действий и быть довольным, если каждое из них отвечает своему назначению. Никто не может помешать тебе в этом. – «А внешние препятствия?» – Таких нет для деятельности справедливой, благоразумной и обдуманной. – «Но, может быть, в иных делах можно натолкнуться на непреодолимые препятствия?» – Тогда, благодаря спокойному отношению к самому препятствию и пониманию условий его возникновения, следует действовать иначе, но в соответствии с теми же твердыми жизненными принципами, о которых речь шла выше.