Лирика древней Эллады в переводах русских поэтов

Святая Сафо!
С нежной улыбкой Сафо!
С кудрями цвета
Темной фиалки, Сафо!

Слететь готово
С уст осмелевших слово...
Но стыд промолвить
Мне запрещает слово!

Когда б твой тайный иомысл невинен был,
Язык не прятал слова постыдного, —
Тогда бы прямо с уст свободных
Речь полилась о святом и правом.

Радужно-престольная Афродита,
Зевса дочь бессмертная, кознодейка!
Сердца не круши мне тоской-кручиной.
Сжалься, богиня!

Ринься с высей горных, — как прежде было;
Голос мой ты слышала издалече;
Я звала — ко мне ты сошла, покинув
Отчее небо!

Стала на червонную колесницу;
Словно вихрь, несла ее быстрым летом.
Крепкокрылая, над землею темной
Стая голубок.

Так примчалась ты, предстояла взорам,
Улыбалась мне несказанным ликом...
«Сафо!» — слышу: «Вот я! О чем ты молишь?
Чем ты болеешь?

«Что тебя печалит, и что безумит?
Все скажи. Любовью ль томится сердце?
Кто ж он, твой обидчик? Кого склоню я
Милой под иго?

«Неотлучен станет беглец недавний;
Кто не принял дара, придет с дарами;
Кто не любит ныне, полюбит вскоре —
И безответно...»

О, явись опять — по молитве тайной
Вызволить из новой напасти сердце!
Стань, вооружась, в ратоборстве нежном
Мне на подмогу!

Мнится мне, как боги, блажен и волен,
Кто с тобой сидит, говорит с тобою,
Милой в очи смотрит и слышит близко
Лепет умильный

Нежных уст ... Улыбчивых уст дыханье
Ловит он... А я. — чуть вдали завижу
Образ твой. — я сердца не чую в персях,
Уст не раскрыть мне!

Бедный нем язык, а по жилам тонкий
Знойным холодком пробегает пламень;
Гул в ушах; темнеют, потухли очи;
Ноги не держат...

Вся дрожу, мертвею; увлажнен потом
Бледный лед чела; словно смерть подходит..
Шаг один — и я, бездыханным телом,
Сникну на землю.

Мнится, легче разлуки смерть, —
Только вспомню те слезы в прощальный час.

Милый лепет и жалобы:
«Сафо, Сафо! несчастны мы!
Сафо! как от тебя оторваться мне?»

Ей в ответ говорила я:
«Радость в сердце домой неси!
С нею — память! Лелеяла я тебя.

«Будешь помнить? .. Припомни все.
Невозвратных утех часы. —
Как с тобой красотой услаждались мы.

«Сядем вместе, бывало, вьем
Из фиалок и роз венки,
Вязи вяжем из пестрых первин лугов. —

«Нежной шеи живой убор,
Ожерелья душистые —
Всю тебя, как Весну, уберу в цветы.

«Миром царским волну кудрей,
Грудь облив благовоньями,
С нами ляжешь и ты — вечерять и петь.

«И прекрасной своей рукой
Пирный кубок протянешь мне:
Хмель медвяный подруге я в кубок лью..

.. .. .. .. .. .. .. .. .. . .
.. .. .. .. .. .. .. .. .. . .
Издалече, из отчих Сард,
К нам стремит она мысль, в тоске желаний,

Что таить?
В дни, как вместе мы жили, ты
Ей богиней была, одна!
Песнь твою возлюбила Аригнота.

Ныне там,
В нежном сонме лидийских жен,
Как Селена, она взошла —
Звезд вечерних царицей розоперстой.

В час, когда
День угас, не одни ль струит
На соленое море блеск,
На цветистую степь луна сиянье?

Весь в росе,
Благовонный дымится луг;
Розы пышно раскрылись; льют
Сладкий запах анис и медуница.

Ей же нет,
Бедной, мира! Всю ночь она
В доме бродит ... Аттиды нет!
И томит ее плен разлуки сирой.

Громко нас
Кличет ... Чуткая, ловит Ночь
И доносит из-за моря,
С плеском волн, непонятных жалоб отзвук.

Я негу люблю,
Юность люблю,
Радость люблю
И солнце.

Жребий мой — быть
В солнечный свет
И в красоту
Влюбленной.

Уж месяц зашел: Плеяды
Зашли... И настала полночь,
И час миновал урочный...
Одной мне уснуть на ложе!

Ты, Киприда! вы, Нереиды-девы!
Братний парус правьте к отчизне милой!
И путям пловца, и желаньям тайным
Дайте свершенье!

Если прежде чем прегрешил. — забвенье
Той вине! Друзьям — утешенье встречи!
Недругам — печаль ... Ах, коль и врагов бы
Вовсе не стало!

Пусть мой брат сестре не откажет в чести,
Что воздать ей должен. В былом — былое!
Не довольно ль сердце мое крушилось
Братней обидой? —

В дни, когда его уязвляли толки,
На пирах градских ядовитый ропот:
Чуть умолкнет молвь — разгоралось с новым
Рвеньем злоречье.

Мне внемли, богиня: утешь страдальца!
Странника домой приведи! На злое
Темный кинь покров! Угаси, чтб тлеет!
Ты нам ограда!

.. .. .. .. .. .. .. .. .. . .
.. .. .. .. .. .. .. .. .. . .
Хмуришь бровь, на ласку мою не хочешь
Лаской ответить.

И друзей лишаешь стихов прекрасных,
Что под звучный строй семиструнпой лиры
Расцвели бы в устах: на меня в печали
Копишь обиду.

Горькой желчью ты про себя питаешь
Душный гнев. Внемли ж: у меня ни злобы
В мыслях нет к тебе, ни отравы в сердце;
Мира хочу я...

Венком охвати,
Дика моя,
волны кудрей прекрасных.

Нарви для венка
нежной рукой
свежих укропа веток.

Где много цветов,
тешится там
сердце богов блаженных,

От тех же они.
кто без венка,
прочь отвращают взоры.

О Правда! вттлотать
Любо тебе
Зелень живую в кудри,

П гибкие ты
Нежной рукой
Ветви кустов ломаешь.

Зане веселит,
Правда, тебя,
В круге харит блаженных,

Весенний убор,
Кто ж не венчан,
Тот не угоден вышним.

Что, Киприда, творить
Нам повелишь?
Никнет Адо́нис,
Нежный Адонис!

«Бейте в перси, взрыдав,
Девы, по нем!
Рвите хитоны!
Умер Адонис!»...

Плащаницей льняной
Ты повила
Тело, богиня!..
О, мой Адонис!

... Обрела я ныне
Сладкий строй, и песню спою подругам.
К вам, прекрасным, сердце мое пребудет
Ввек неизменным...