Array Гомер -  Античная лирика

Горе, увы! Если мальвы в саду, отцветая, погибнут,
Иль сельдерея листва, иль аниса цветы завитые,
Снова они оживут и на будущий год разрастутся;
Мы ж, кто велики и сильны, мы, мудрые разумом люди,
Раз лишь один умираем, и вот — под землею глубоко,
Слух потеряв, засыпаем мы сном беспробудным, бесцельным.
Так же и ты под землею лежишь, облеченный молчаньем,
Нимфам же было угодно, чтоб квакали вечно лягушки;
Им не завидую я. Ведь поют некрасивую песню.
Грустный начните напев, сицилийские музы, начните!

Яд, о Бион, прикоснулся к устам твоим [457] Яд, о Бион, прикоснулся к устам твоим . — Никаких других сведений о том, что Бион был отравлен, нет. ; как же отрава
Этих коснулася губ и тотчас же не сделалась сладкой?
Кто был тот смертный жестокий, который осмелился яду
Дать тебе, даже по просьбе твоей? Его имя сокрыто.
Грустный начните напев, сицилийские музы, начните!

Все это Дике [458] Дике — богиня справедливости. откроет. А я в моей горести слезы
Лью, и с рыданьем пою я надгробную песнь. Если б мог я
В Тартар спуститься, как древле Орфей, Одиссей нисходили
Иль еще раньше Алкид [459] Алкид — Геракл, чьим двенадцатым подвигом было сошествие в подземное царство. ! Я вошел бы в обитель Плутея,
Там бы увидеть я смог, ты поешь ли Плутею напевы,
Я бы услышал опять, что поешь ты. О, спой же для Коры
Песнь сицилийскую ты, сладчайшую песню пастушью!
Родом она сицилийка. [460] Родом она сицилийка . — Кора (Персефона) названа сицилийкой, по-видимому, потому, что Плутон (Плутей) похитил ее на склонах горы Этны. Когда-то на Этны утесах
В детстве играла она и дорийские знает напевы;
Будешь ты петь не напрасно, и так, как обратно Орфею
Встарь Эвридику [461] Орфей, Эвридика — герои известного мифа. Когда Эвридика умерла от укуса змеи, ее муж, певец Орфей, спустился в подземное царство и растрогал музыкой владычицу преисподней Персефону, которая разрешила ему вернуть Эвридику на землю. она отдала за игру на форминге,
Так же, Бион, и тебя холмам возвратит. На свирели
Если б играть я умел, сам сыграл бы я песню Плутею.

Факел и лук отложив, взял рожок, чем волов погоняют,
Бог пышнокрылый Эрот вместе с наплечной сумой
И, возложивши ярмо на затылки волов терпеливых,
Тучную стал засевать ниву богини Део́ [463] Део — одно из имен богини Деметры. .
Зевсу ж, на небо взглянувши, сказал: «Ороси мою ниву,
Чтобы Европы быка [464] Бык Европы — Зевс, который похитил финикиянку Европу, превратившись в быка. я под ярмо не подвел!»

Где красота твоя, город дорийцев, Коринф величавый,
Где твоих башен венцы, прежняя роскошь твоя,
Храмы блаженных богов, и дома, и потомки Сизифа —
Славные жены твои и мириады мужей?
Даже следов от тебя не осталось теперь, злополучный.
Все разорила вконец, все поглотила война.
Только лишь мы, Нереиды, бессмертные дочери моря,
Как алькионы, одни плачем о доле твоей.

Видел я стены твои, Вавилон, на которых просторно
И колесницам; видал Зевса в Олимпии [468] Зевс в Олимпии — Имеется в виду статуя работы Фидия. я,
Чудо висячих садов Вавилона, колосс Гелиóса [469] Колосс Гелиóса — Колоссальную статую Гелиоса на острове Родосе Антипатр мог видеть разве что в развалинах: она была разрушена уже в III веке до н. э.
И пирамиды — дела многих и тяжких трудов;
Знаю Мавзола гробницу [470] Знаю Мавзола гробницу — Вдова карийского царя Мавзола, умершего в 352 году до н. э., воздвигла мужу огромный памятник, «Мавзолей». огромную. Но лишь увидел
Я Артемиды чертог, кровлю вознесший до туч, —
Все остальное померкло пред ним; вне пределов Олимпа
Солнце не видит нигде равной ему красоты.

Кто перенес парфенон [471] Парфенон — здесь в общем смысле: «храм богини-девы», каковой и была Артемида, а не как название известного храма Афины в афинском акрополе. твой, богиня, с Олимпа, где прежде
Он находился в ряду прочих небесных жилищ,
В город Андрокла [472] Город Андрокла — Эфес; его основателем считается Андрокл, сын последнего царя Аттики Кодра. , столицу ретивых в бою ионийцев,
Музами, как и копьем, славный повсюду Эфес?
Видно, сама ты, сразившая Тития [473] Титий — великан, которого поразили своими стрелами Артемида и Аполлон за то, что он оскорбил их мать, богиню Летó (Латону). , больше Олимпа
Город родной возлюбя, в нем свой воздвигла чертог.

Что подняла ты к Олимпу, о женщина, дерзкую руку,
С богоотступной главы пряди волос разметав?
Страшное мщенье Латоны увидев, теперь проклинаешь
Ты, многодетная, спор свой необдуманный с ней.
В судорогах бьется одна твоя дочь, бездыханной другая
Пала; над третьей висит тот же удел роковой.
Но не исполнилась мера страданий твоих, покрывает
Землю собой и толпа павших твоих сыновей.
Жребий тяжелый оплакав, убитая горем Ниоба,
Скоро ты станешь, увы, камнем бездушным сама.