Array Гомер -  Античная лирика

В дни бурь и бедствий, друг неразлучный мой,
Былой свидетель Брутовой гибели,
Каким ты чудом очутился
Снова у нас под родимым небом?

Помпей, о лучший из собутыльников,
Ты помнишь, как мы время до вечера
С тобой за чашей коротали,
Вымочив волосы в благовоньях?

Ты был со мною в день замешательства,
Когда я бросил щит под Филиппами
И, в прах зарыв покорно лица,
Войско сложило свое оружье.

Меня Меркурий с поля сражения [751] Меня Меркурий с поля сражения… — намек на «Илиаду» Гомера (песнь III), где Афродита так спасает Париса от гнева Менелая.
В тумане вынес вон незамеченным,
А ты подхвачен был теченьем
В новые войны, как в волны моря.

Но ты вернулся, слава Юпитеру!
Воздай ему за это пирушкою:
Уставшее в походах тело
Надо расправить под сенью лавра.

Забудемся над чашами массика [752] Массик — одно из лучших италийских вин из виноградников горы Массика (в Кампанье). ,
Натремся маслом ароматическим,
И нам сплетут венки из мирта
Или из свежего сельдерея.

Кто будет пира распорядителем?
Клянусь тебе, я буду дурачиться
Не хуже выпивших фракийцев
В честь возвращенья такого друга.

Будешь жить ладней, не стремясь, Лициний,
Часто в даль морей, где опасны бури,
Но и не теснясь к берегам неровным
И ненадежным.

Тот, кто золотой середине верен,
Мудро избежит и убогой кровли,
И того, что́ зависть в других питает, —
Дивных чертогов.

Чаще треплет вихрь великаны-сосны;
Тяжелей обвал высочайших башен,
И вершины гор привлекают чаще
Молний удары.

Кто умен, тот ждет перемены ветра
И в наплыве бед, и в лукавом счастье.
И приводит к нам, и уводит зимы
Тот же Юпитер.

Пусть и горек час — не всегда так будет!
Не всегда и Феб потрясает луком:
Наступает миг — и струной он будит
Сонную Музу.

Силен духом будь, не клонись в напасти,
А когда вовсю дует ветр попутный,
Мудро сократи, подобрав немного,
Вздувшийся парус.

О Постум! Постум! Льются, скользят года!
Какой молитвой мы отдалим приход
Морщин и старости грядущей,
И неотступной от смертных смерти?

Хотя б трехстами в день гекатомбами [754] Гекатомба — Жертва в сто быков; здесь в смысле: очень большая жертва.
Ты чтил Плутона неумолимого,
Волной печальной Леты властно
Скован навек Герион [755] Герион — трехтелый великан, убитый Гераклом (десятый подвиг). трехтелый

И дерзкий Титий [756] Титий — гигант, оскорбивший Латону, мать Аполлона и Дианы, и низвергнутый за это в Аид, где коршуны терзают его печень. . Друг мой, увы, и мы,
Земли питомцы, переплывем предел
Реки скорбей — богов потомки
Иль обнищалые мы подонки.

Кровавой битвы зря избегаем мы
И волн громовых бурного Адрия
И зря оберегаем тело
От вредоносных ветров осенних.

Дано узреть нам мутный и медленный
Коцит [757] Коцит — озеро в подземном царстве. , во мраке ада блуждающий,
И Данаид [758] Данаиды — пятьдесят дочерей аргосского царя Даная. По приказу отца все они (кроме Гипермнестры) в брачную ночь убили своих мужей и за это обречены вечно наполнять водой бездонную бочку («бочка Данаид»). бесславных длани,
И нескончаемый труд Сизифа [759] Сизиф — строитель и царь Коринфа. Наказан в Аиде тем, что вечно должен вкатывать на вершину горы камень, который скатывается вниз, едва достигнув вершины. .

Дано покинуть землю, и дом, и плоть
Жены, и сколько б ты ни растил дерев,
За кратковременным владыкой
Лишь кипарис безотрадный [760] Лишь кипарис безотрадный… — Кипарис считался погребальным деревом: его сажали близ могил. сходит.

А мот-наследник, смело откупорив
Цекуб, хранимый в дедовском погребе,
Достойный кубка понтификов,
На пол рукою прольет небрежной.

Земли уж мало плугу оставили
Дворцов громады; всюду виднеются
Пруды, лукринских вод обширней,
И вытесняет платан безбрачный

Лозы подспорье — вязы; душистыми
Цветов коврами с миртовой порослью
Заменены маслины рощи,
Столько плодов приносившей прежде;

И лавр густою перенял зеленью
Весь жар лучей… Не то заповедали
Нам Ромул и Катон суровый, —
Предки другой нам пример давали.

Скромны доходы были у каждого,
Но умножалась общая собственность;
В своих домах не знали предки
Портиков длинных, лицом на север,

Простым дерном умели не брезговать,
И дозволяли камень обтесанный
Лишь в государственных постройках
Да при убранстве священных храмов.

Мира у богов при дыханье шквала
Молит мореход. Над Эгеем тучи
Месяц кроют тьмой, поглотив мерцанье
Звезд путеводных.

Мира! — Пыл бойца остудил фракиец.
Мира! — Мид устал колыхать колчаном.
Где же купишь, Гросф [761] Помпей Гросф — богатый сицилийский землевладелец, римский всадник. , этот мир за геммы,
Злато иль пурпур?

Роскошью прикрой, консуларским саном:
Крикнет ликтор: «Эй! Сторонитесь!» Тщетно:
Вьется рой забот под лепным карнизом,
Ум суетится.

Труженик простой упрощает счастье:
Отчая блестит на столе солонка, [762] Отчая блестит на столе солонка… — Серебряная родовая солонка, из которой высыпали жертву богам, — традиционная принадлежность патриархального римского дома.
Легких снов его не тревожит алчность,
Страх да оглядка.

Краток жизни срок, а желаньям жадным
Нет числа. Зачем? И зачем так манит
Свет иных земель? От себя едва ли
Бегством спасемся.

Всходит и на борт корабля забота,
Конников она, как ни шпорь, догонит —
Диких серн быстрей и быстрее бури,
Спутницы Эвра [763] Эвр — восточный ветер. .