Array Эсхил - Античная драма

Веди меня скорее в дом!

Клянусь я Дионисом, в мире боги есть!
Ты отказался, святотатец скаредный,
Дать богомольцам котелок. Так выпей же
Всю воду из колодца, не делясь ни с кем!
Вот нимфы наконец по справедливости
Ему воздали. Кто обидел повара,
Уйти от наказанья не надейся, нет.
Священно наше ремесло. Не страшно лишь
Рабами помыкать, что блюда подают.

Ах, жив ли он? Ужель отца любимого
Я потеряла?

Кто-то плачет. Вряд ли плач
………………………………………………
………………………………………………
………………………………………………
………………………………………………
Конечно, ……………………………………
Так вытащи …………………………………
Ну, и хорош, клянусь богами ………………
Сейчас он будет: мокрый, изувеченный,
Дрожащий. Я б с великим удовольствием,
Клянусь вам Аполлоном, на него взглянул.
Так совершите возлиянье, женщины,
И помолитесь, чтоб старик был вытащен
Хромым, увечным: только так и станет он
Соседом безобидным богу этому
И богомольцам здешним.

Я пекусь о том
На случай, если снова здесь наймут меня.

Друзья, клянусь Деметрой, и Асклепием,
И прочими богами, никогда еще
Не видел я, чтоб кстати так и вовремя
Стал человек тонуть. Какой счастливый миг!
Как только в дом вошли мы, Горгий сразу же
Полез в колодец. Ну, а я и девушка
Остались наверху без дела. Правда ведь,
Чем мы могли помочь? Она лишь волосы,
Рыдая, на себе рвала и в грудь себя
Нещадно била. Я же — я поблизости,
Счастливый, этаким ее защитником
Стоял, моля красавицу утешиться,
И любовался ею. На тонувшего
Плевать мне было, хоть его вытаскивать,
Как ни противно, все-таки и мне пришлось.
Свидетель Зевс, я чуть не погубил его:
Веревку, заглядевшись на красавицу,
Я раза три, наверно, выпускал из рук.
Но Горгий как Атлант: он поднатужился
И старика извлек. Тогда, не мешкая,
Оттуда убежал я: ведь владеть собой
Не мог я больше и вот-вот бы девушку
Расцеловал. Так страстно я люблю и в брак
Хочу вступить с любимой.

Дверь, однако же,
Там скрипнула.

Что вижу я, о Зевс-отец!

Чего, Кнемон, ты хочешь?

Что сказать тебе?
Мне худо.

Не сдавайся.

Вот умрет Кнемон
И от докуки вас на веки вечные
Избавит.

Вот что значит одиночество!
Ты видишь, ты на волосок от смерти был.
В такие годы надо под опекою
Дни коротать.

Я знаю, что дела мои
Нехороши. Ты, Горгий, мать зови сюда.
Уж так ведется, видно, — только горести
Воспитывают нас. Тебя же, доченька,
Я попрошу дать руку мне.

Счастливейший
Ты человек!

А ты-то здесь зачем стоишь?
………………………………………………………
………………………………………………………
………………………………………………………
………………………………………………………
………………………………………………………я хотел
………………………………………………пусть Миррина, Горгий пусть
……………………………………………………………………предпочел.
……………………………………в этом никому из вас меня
Разуверить не удастся. В этом я, признайтесь, нрав.
Но в одном я ошибался: думал я, что и один,
Обособившись от мира, преспокойно проживу.
А теперь, когда воочью смертный свой увидел час,
Понял я, как заблуждался, как от правды был далек.
И жена, и сын-помощник — оба жить должны со мной.
Но таким, Гефест свидетель, черствым стал я оттого,
Что на низость человечью, на корыстный ум людской
Нагляделся в жизни вдоволь. Я уверен был: никто
Никому на свете блага не желает. Это мне
И вредило. Только Горгий, да и то с большим трудом,
Мне глаза открыл, поступок благородный совершив.
Старика он спас, который на порог его пускать
Не велел, ни разу в жизни не помог ему ни в чем
И к нему с учтивой речью никогда но подходил.
Мог сказать бы он но праву: «Не велишь мне приходить —
Не приду к тебе; не хочешь помогать нам — ну, и я
Помогать тебе не стану». Знай же, мальчик, буду ль жив
Или, что всего вернее, — слишком скверно мне, — умру,
Я тебя усыновляю, все имущество свое
Отдаю тебе отныне и тебе вверяю дочь.
Мужа ей найди. Ведь я бы, и поправившись вполне,
Не нагнел его: никто мне все равно не угодит
Никогда! А мне позвольте жить, как я того хочу.
Сам веди теперь хозяйство: не обижен ты умом
И сестре защитник верный. Разделив добро мое
На две части, половину ей в приданое отдай,
А себе возьми другую да корми меня и мать.
Помоги мне, дочь, улечься. Тары-бары разводить —
Не мужское это дело. Но одно запомни, сын:
О своем тебе я нраве вот что коротко скажу.
Если б все такие были, мы не знали бы вовек
Ни судилищ, ни узилищ, где томится человек,
Ни войны. Достаток скромный всех бы радовал тогда.
Но, как видно, вас другое привлекает. Что ж, пускай!
Вам мешать не будет больше надоедливый брюзга.

Все исполню, как велишь ты. Так подыщем же с тобой
Жениха сестре скорее, с разрешенья твоего.

Что хотел сказать, сказал я. А теперь отстань, молю!

Говорить с тобой желает…

Нет, нет, нет, отстань, молю!

Он на ней жениться хочет…

Это дело не мое!

Он спасал тебя…

Вот этот?

Этот.

Подойди сюда!

Загорел неплохо, вижу. Земледелец?

Да какой! Не из тех он белоручек, что весь день баклуши бьет!

Не моя — твоя забота.

А теперь, Сострат, скажи:
Ты на ней жениться хочешь?

Ну конечно. И отец
Разрешит мне, знаю твердо.

Я тебе сестру свою
Отдаю, Сострат. За нею при свидетелях возьми
То приданое, с которым ей положено уйти.
Дело вел ты без лукавства, ты с открытою душой
К нам явился. Белоручка, на любой тяжелый труд
Ты готов был ради свадьбы. Взял мотыку, стал копать,
Не щадил себя. А в этом познается человек,
Если он, живя в достатке, стать на место бедняка
Не боится. Это значит, что превратности судьбы
Не страшны ему. Отлично ты себя нам показал.
Будь всегда таким.