Полиэн - Стратегемы

Таким образом, Симон и Ксенофонт — по существу, основатели античной дидактической военной традиции, предназначенной обучить командира и помочь ему в сложной ситуации. Это — первый жанр античной военной литературы, который можно назвать стратегикой (στρατηγικά) или об обязанностях стратега.

Первая половина IV в. до н. э. — эпоха постоянных войн между греками — отличалась от предыдущих периодов тем, что не только полевые сражения играли важную роль в ходе кампании, но и осады городов получили особое распространение. На эту тенденцию не могла не откликнуться и военная наука. Эней Тактик, которого обычно сопоставляют с Энеем из Флиунта, стратегом аркадского союза 367 г. до н. э. (Xen. Hell., VII,3,1), составил настоящую энциклопедию военных наук, куда входили книги о перенесении осады, о сигнальных огнях, о приготовлении к бою, о замыслах (?), о лагере, возможно, даже о морском деле. Однако из всей этой энциклопедии сохранилась лишь часть из 41 главы, в которых автор рассказывает о приемах обороны и взятии города. Таким образом, этой работой было положено начало новому жанру военной литературы, полиоркетике (πολιορκητηκά) — искусству осады и взятия укреплений.

В период эллинизма (330-30 гг. до н. э.) полиоркетика достигла необычайной высоты. Появляются не только гигантские осадные башни, но и разнообразные метательные машины, которые при осаде использовали обе сражающиеся стороны. Для объяснения конструкции последних потребовались особые описания, которые положили начало еще одному жанру античной военной литературы — механикам. Уже царь Пирр (319-272 гг. до н. э.) написал несохранившееся до наших дней произведение по осадным машинам (Athen. Poliorc, 5). Из дошедших до нас работ этого жанра укажем на наиболее ранние из них. Некий Битон посвятил свое небольшое произведение «Устройство военных аппаратов и катапульт» (Κατασκευαὶ πολεμικῶν ὀργάνων καὶ καταπαλτικῶν) пергамскому царю Атталу I (241-197 гг. до н. э.). В этом сочинении автор описывает метательные машины знаменитых греческих механиков: камнеметы Харона Магнесийского и Исидора Абидосского, осадную башню-гелеполу Посидония Афинского, самбуку Дамия Колофонского и гастрафет Зопира Тарентинского. Автор середины III в. до н. э. Филон Византийский составил обширное сочинение «Свод механики» (Μηχανικὴ σύνταξις), в котором рассматривались различные вопросы, касающиеся рычагов, строительства гаваней, конструкции метательных аппаратов и фортификационных сооружений, снабжения провиантом, полиоркетики и пневматики. Из этого произведения полностью сохранилась четвертая книга о конструкции метательных машин. Герон Александрийский (II в. — начало I в. до н. э.) оставил нам два трактата по механике: «Белопойика» (Βελοποιικά) и «Изготовление и пропорции ручной баллисты» (Χειροβαλιστρας κατασκευὴ καὶ συμμετρία). Трактаты посвящены описанию конструкций различных метательных машин, причем второй из них описывает мобильные аппараты. Завершает череду механиков эпохи эллинизма Афиней (I в. до н. э.). Его произведение «О машинах» (Περἰ μηχανημάτων) базировалось главным образом на недошедшем до нас труде Агесистрата и описывает разные осадные машины и различные приспособления (Athen. Mechan., 7-8; Ps. — Heron. (= Anon. Byz.) Poliorc, 198)2.

В эпоху эллинизма окончательно оформляются основные жанры военной литературы. В этот период греческие стратеги должны командовать огромными полиэтническими армиями, управление которыми представляло особую сложность. В ответ на требование времени появляется новый жанр военной литературы — тактики (τακτικά). В них рассматривается деление армии, организация, вооружение и маневры различных родов войск. Именно данный жанр приобретает особую популярность в этот период. Возможно, первым или, по крайней мере, одним из первых, обратился к этому жанру не кто иной, как царь Эпира Пирр. Ведь именно Пирр стоит первым в длинном списке тактиков в трактате Элиана «Теоретическая тактика» (около 110 года), а кроме того, он является самым ранним из тех авторов, время жизни которых нам хотя бы приблизительно известно (Ael. Tact., 1,2; Arr. Tact., 1,1). Сам же Пирр считал, что военное дело важнее всякого другого для царя, вероятно, поэтому он и составил сочинения на данную тему (Plut. Pyrrh., 8). Пирр славился в древности тем, что он умел искусно выбирать место для лагеря, растягивать и стягивать фронт войска (Amm., XXIV, 1,3). Он мог даже строить в одной линии отряды италиков и фалангитов (Polyb., XVIII,28,10). Возможно, царю показалось полезным изложить свои знания и опыт в отдельном трактате по тактике.

Элиан в своем сочинении упоминает целый список авторов, вероятно, эллинистического периода, писавших о тактике (Ael. Tact., 1,2) — это и царь Пирр, и его сын Александр, и неизвестные нам Клеарх, Павсаний, Эвангел, Эвполем и Ификрат, знаменитый историк Полибий, известный философ-стоик Посидоний Родосский, введение в работе некого Бриона и другие неназванные автором сочинения. Все военные произведения этих писателей не сохранились, что говорит о существенных пробелах в нашем знании античной военной теории.

В эпоху эллинизма военная письменная теория переходит от практиков в руки теоретиков, чаще всего к тем же философам, что мы видим на примере единственного сохранившегося до нас от эллинистической эпохи сочинения этого жанра — «Тактическое искусство» философа Асклепиодота (I в. до н. э.), ученика Посидония Родосского. Естественно, данное произведение в большей части посвящено македонской фаланге — основному (по крайней мере, теоретически) роду войск эпохи эллинизма. Синтез греко-македонских и восточных элементов нашел свое выражение, кроме прочего, в описании различных видов конницы, колесниц, слонов и отдельных маневров (персидский контрмарш). Сама же военная наука, попав в руки теоретиков, превратилась лишь в голую схему, в которой люди выступали, как пешки в руках шахматиста. В таком же антикварном ключе написана и «Теоретическая тактика» Элиана, посвященная императору Траяну, который для реформирования римской армии и создания нового устава обращался к эллинистическим образцам. К этому же кругу сочинений принадлежит и «Тактическое искусство» Арриана (137 год), который, будучи военным, присоединил к теоретической греко-македонской части практические сведения о тренировке современной ему римской конницы.

Особое развитие схоластическая тактика получила в период эллинизма у философов. Так, известен перипатетик Формион, который считался знатоком военного дела. Один из лучших полководцев древности Ганнибал, прослушав в 195 г. до н. э. в Эфесе лекцию этого философа, посвященную военному делу и продлившуюся несколько часов, охарактеризовал данного оратора как сумасшедшего старика (Cicer. De orat., 11,75-76). Хотя сам Ганнибал не чуждался греческой военной теории. У него перед Второй пунической войной, как сообщает Вегеций (Epit, III, prooem.), был некий лакедемонян — учитель тактики. Впрочем, Ганнибал не был первым пунийским стратегом, который использовал греческих военных специалистов, в конце IV в. до н. э. полководец Гамилькар также имел эллинского советника-тактика (Polyaen., VI,41). А в середине III в. до н. э. военный практик лакедемонянин Ксантипп был облечен даже полководческими полномочиями (Polyb., 1,32-34; Front. Strat., ΙΙ,2,11; App. Lib., 3). Позднее царь даков Дацебал был знатоком как военной теории, так и практики (Dio, LXVII,6,1). Таким образом, соседние народы, в частности, карфагеняне понимали значение военной теории и практики греков.