Платон - Диалоги. Апология Сократа

Евтифрон.Да, я так думаю.

Сократ.Значит, и все справедливое должно быть благочестивым или же все благочестивое будет справедливым, справедливое же не всё будет благочестивым, но в одних случаях будет, а в других – нет?

Евтифрон.Сократ, я не поспеваю за твоими словами.

Сократ.Но ведь ты настолько же моложе меня, по крайней мере, насколько мудрее! Говорю я тебе, что ты расслабился от избытка мудрости. Однако, милейший. прошу тебя, подтянись: ведь не так уж трудно постичь то, что я говорю; говорю же я прямо противоположное тому, что сочинил поэт, молвивший:

Я же вот чем отличаюсь от этого поэта… Сказать тебе?

Евтифрон.Конечно.

Сократ.Мне не кажется, что «там, где страх, там и стыд» [2] Эта сентенция, согласно схолиасту трагедии Софокла «Аякс» (ст. 1074), приписывается знаменитому сицилийскому комедиографу Эпихарму (VI–V вв.), близкому по своим взглядам к пифагорейцам. . Многие, думается мне, страшащиеся болезней, бедности и всего другого в таком же роде, страшатся, однако не стыдятся ни одной из пугающих их вещей. Ты не согласен?

Евтифрон.Конечно, согласен.

Сократ.Но зато там, где стыд, там и страх. Разве возможно, чтобы совестящиеся и стыдящиеся чего-либо люди не страшились и не избегали бы при этом дурной молвы?

Евтифрон.Да, они страшатся.

Сократ.Поэтому неверно говорить где страх, там и стыд; наоборот, где стыд, там и страх, но вовсе не так обстоит дело, что всюду, где страх, там и стыд, ибо страх встречается чаще, чем стыд. Стыд ведь есть как бы часть страха, подобно тому как нечетное есть часть числа, однако дело обстоит не так, чтобы там, где было число, было и нечетное; наоборот, где нечетное, там и число. Теперь-то ты поспеваешь за мною?

Евтифрон.Да, конечно.

Сократ.Нечто подобное я говорил и тогда, спрашивая тебя: где справедливое, там и благочестивое, или же где благочестивое, там и справедливое, – так что не всюду, где справедливое, там и благочестивое? Ведь благочестивое – часть справедливого: так мы скажем, или ты считаешь иначе?

Евтифрон.Нет, именно так. Мне кажется, ты правильно говоришь.

Сократ.Посмотри же еще и следующее: если благочестивое – часть справедливого, нам следует выяснить, какой именно частью справедливого оно является. Вот если бы ты спросил меня о чем-то таком – к примеру, какою частью числа будет четное и что оно собой представляет, я ответил бы, что это число, не припадающее на одну ногу, но ровно стоящее на обеих ногах. Или ты иного мнения?

Евтифрон.Нет, я думаю именно так.

Сократ.Вот и постарайся таким образом разъяснить мне, какою частью справедливого будет благочестивое, дабы я и Мелету мог сказать, чтобы он не чинил нам несправедливости и не обвинял нас в нечестии, ибо мы уже как следует у тебя обучились тому, что является праведным и благочестивым, а что – нет.

Евтифрон.Итак, Сократ, мне представляется, что праведным и благочестивым является та часть справедливого, которая относится к служению богам; то же, что относится к заботе о людях, будет остальною частью справедливого.

Сократ.Прекрасно, как мне кажется, ты это молвил, Евтифрон, но мне недостает здесь самой малости: я не вполне уразумел, о каком служении и какой заботе идет речь; не хочешь же ты сказать, что забота о богах носит такой же характер, как забота обо всем прочем. Ну, к примеру, говорим же мы, что не любой человек умеет заботиться о лошадях, но лишь наездник. Не так ли?

Евтифрон.Конечно.

Сократ.Ведь искусство верховой езды – это и есть забота о лошадях?

Евтифрон.Да.

Сократ.И за собаками ведь не всякий умеет ходить, но только охотник?

Евтифрон.Так.

Сократ.Следовательно, охота связана с уходом за собаками.

Евтифрон.Да. Сократ. А искусство ухода за рогатым скотом – это забота о скоте?

Евтифрон.Конечно.

Сократ.Ну а благочестие и праведность – это забота о богах, Евтифрон? Ты так утверждаешь?

Евтифрон.Именно так.

Сократ.Но ведь не всякая забота направлена на одно и то же. Например, она служит некоему добру и пользе для того, на кого направлена: так, лошади под заботливым воздействием искусства верховой езды, как ты замечаешь, получают пользу и становятся лучше. Или ты этого не думаешь?

Евтифрон.Нет, думаю.

Сократ.То же самое и собаки под воздействием охотничьего искусства, и быки от ухода за ними, и так далее. Ведь не думаешь же ты, что забота приносит тому, о ком заботятся, вред?

Евтифрон.Нет, клянусь Зевсом.

Сократ.Значит, она приносит пользу?

Евтифрон.Как же иначе?

Сократ.Так значит, и благочестие, будучи заботой о богах, приносит богам пользу и делает их лучшими? И ты согласишься с тем, что, когда ты совершаешь что-то благочестивое, ты делаешь кого-то из богов лучшим?

Евтифрон.Конечно, нет, клянусь Зевсом!

Сократ.Да я и не думаю, Евтифрон, чтобы ты это утверждал, вовсе нет! Но именно поэтому я и спросил тебя, что ты разумеешь под служением богам. Я и не предполагал, что ты имеешь в виду такого рода заботу.

Евтифрон.И верно, Сократ, я имею в виду не такую заботу.

Сократ.Так скажи же, какого рода служение богам является благочестивым?

Евтифрон.А такое, каким служат рабы своим господам.

Сократ.Понимаю: значит, это своего рода искусство служить богам.

Евтифрон.Несомненно.

Сократ.Можешь ли ты тогда сказать, к какому созиданию приводит искусство услужения врачам? Не приносит ли оно здоровье?

Евтифрон.Да, конечно.

Сократ.Ну а искусство услужения корабельным мастерам служит какому делу?

Евтифрон.Ясно, Сократ, что созданию корабля.

Сократ.А искусство услужения зодчим служит созданию домов?

Евтифрон.Да.

Сократ.Так скажи же, добрейший, к какому созиданию ведет искусство услужения богам? Ясно, что ты это знаешь, коль скоро ты утверждаешь, что тебе лучше других людей ведомы божественные дела.

Евтифрон.И я говорю правду, Сократ.

Сократ.Но скажи, ради Зевса, что это за расчудесное дело, которое вершат боги, пользуясь нами как слугами?

Евтифрон.Многие чудесные дела они вершат, Сократ.

Сократ.И военачальники тоже, мой друг; однако ты легко можешь сказать, что главное их дело – достижение победы в войне. Не так ли?