Иордан - Гетика

L. Ranke, Weltgeschichte, 4. Teil, 2. Abt. Analecten, IV, «Jordanes», S. 327.

Немедленно на заключение Ранке о «Getica» Иордана последовала заметка в «Neues Archiv» со следующим вопросом: если признать готскую историю Иордана как «внушенную» Кассиодором и «написанную в его духе», то непонятно, почему диспенсатор (Geschäftsmann) Кассиодора не дал Иордану рукопись на более длительное время и почему ничего не говорится («преднамеренно умалчивается») о более близких связях между Иорданом и знаменитым автором сочинения, служившего первому образцом (ΝΑ, IX, Hannover, 1883—1884, «Nachrichten», S. 649).

Wattenbach—Levison, I, Heft, S. 79.

готов во время войны между империей и готами Тотилы. Однако колебаний и поворотов в политике гото-италийской среды в течение бурного времени с 30-х по начало 50-х годов VI в. В. В. Смирнов не отметил и в связи с этим не увидел особенностей политической установки Иордана и той политической направленности, которая диктовалась временем, когда Кассиодор создавал свое, несомненно соответствующее моменту сочинение.

«Hesperium Romanae gentis imperium» (Marcell. Comit., a. 476, р. 91).

Наиболее распространено мнение, что Иордан писал свои сочинения в Константинополе; некоторые ученые вслед за Моммсеном полагают, что Иордан работал в одном из монастырей на территории восточной части империи. В. В. Смирнов («Готский историк Иордан», стр. 157—158) считает, что Иордан действительно писал в одном из монастырей, но не в глуши Иллирика, Мезии или Фракии, а в Константинополе. А. Д. Люблинская пишет, что «„Getica“ составлена в Константинополе» (А. Д. Люблинская, Источниковедение истории средних веков, стр. 55). Другого мнения придерживается Фр. Джунта (Fr. Giunta, Jordanes e la cultura dell’alto Medioevo..., p. 155). Он правильно предостерегает от излишнего внимания к тем или иным топографическим описаниям Иордана (например, Анхиала, Том, Маркианополя, Равенны), а также к отмечаемым кое-где особым, локальным признакам (например, обычай в Фессалонике называть местного епископа «святым», – Rom., § 315), и, следовательно, не допускает признания того или иного из этих городов местом жизни и работы Иордана после conversio. Джунта не находит возможным определить, где именно находился Иордан, когда писал свои сочинения, но думает, что он работал в одном из монастырей, рассеянных по восточным территориям империи. Такое несколько расплывчатое мнение Джунта считает «единственным логическим выводом» – «ľunica logica deduzione». (Fr. Giunta, Jordanes e la cultura dell’alto Medioevo..., p. 155). Отвергая мысль о Константинополе, о Фессалонике, не касаясь никак Равенны, Джунта возвращается к предположению Моммсена, что Иордан писал свои книги в мезийском или фракийском монастыре. Местоположение монастыря Джунта представляет себе еще более неопределенно, чем Моммсен.

Bell. Goth., II, 29, 32.

Ibid., II, 29, 36—40.

Bell. Goth., II, 30, 25; III, 1, 25; 3, 2—4; 6, 8; 10, 3; 11, 1; 11, 18; 13, 13—14; IV, 28, 1.

Так обычно назывался управляющий имениями, сельскохозяйственным имуществом и продуктами. Это слово продолжало жить и позднее. Под 1251 г. Салимбене упомянул о диспенсаторе папы Иннокентия IV, передававшем францисканцам в Ферраре хлеб и вино из папских запасов (MGH SS, 32, Hannover, 1908, р. 446).

«Трехдневный срок, который Иордан называет как данный ему для пользования 12 книгами, конечно, чепуха» («Die dreitägige Frist, die Jordanes zur Benutzung der 12 Buchez gehabt haben will, ist natürlich Schwindel»), – таково довольно упрощенное объяснение Узенера (H. Usener, Anekdoton Holderi, S. 73).

Ср. политику Амаласвинты и Теодахада, по сообщениям Прокопия (Bell. Goth., l, 2, 4—5;.2, 23; 3, 1; 3, 11—12; 3, 28; 4, 17—18 и др.).

См A. van de Vyver, Cassiodore et son oeuvrc, p. 290.

Bell. Goth., II, 30, 5; 16—18; III, l, 27; 4, 12—13; Marcell. Comit. (Auctarium), а. 540, 5; а. 542, 2.

См.: «Комментарий», прим. 2.

§§ 9, 16—39, 42, 79—81, 88—89, 97—104, 106—113.

§§ 82, 98, 130—165, 172—177, 228—246, 298, 302—303.

§§ 82, 116—130, 246—253, 264—314.

Эти отступления в большинстве случаев относятся к «хорографии»; в них даются справки о реках (Танаис, Данапр, Данубий – §§ 45, 46, 75), о горах (части Кавказа – §§ 52—55), областях (Дакия – § 74), о городах (Маркианополь, Анхиал, Равенна – §§ 93, 109, 148—151) и др.

§ 43—44, 47—52, 56—73, 76.

§§ 121—129, 178—227, 254—258.

§§ 34—35, 119, 247—249.

§§ 114—115, 166—172.

§§ 74, 94—100, 113—114, 133, 199—200, 217, 250, 260—264.

§§ 267.

В своем введении Моммсен, желая сказать о содержании «Getica», дал схему сочинения Иордана просто по параграфам, в виде оглавления. Моммсен поделил все содержание на три части: готы, везеготы, остроготы, но не выделил их из огромного побочного материала. По этой схеме не видно, есть ли в сочинении Иордана какая-либо объединяющая замысел система. Моммсен тут же указывает на путаное и беспорядочное изложение Иордана (Prooem., р. XVIII—XX).

§§ 16, 39, 82, 98, 172, 244—245, 252, 268.

См. указатель этнических названий.

Bell. Goth., I, 1, 4.

Невозможно в силу высказанных здесь соображений согласиться с характеристикой Иордана-историка, которую дал О. Л. Вайнштейн: «Неумелый компилятор Иордан, механически переписывая чужие слова, не потрудился увязать их со всем своим изложением» (см.: О. Л. Вайнштейн, Этническая основа так называемых государств Одоакра и Теодориха, стр. 134).

Ε. Ч. Скржинская, О склавенах и антах, о Мурсианском озере и гоpoде Новиетуне.

Prooem., p. XLIV. – И до сих пор повторяются несколько презрительные и слишком поверхностные определения труда Иордана в недавно вышедшей книге Маргарет Динслей мимоходом брошено: «тощий пересказ, сохраненный в „Getica“ Иордана» («the meagre digest preserved in Jordanes „Getica“, – Margaret Deanesley, A History of early medieval Europe (476—911, p. 33). Странно, что в содержательном исследовании Джорджо Фалько отмечается то же самое: „от Кассиодора нам остался тощий компендий в „Getica“ Иордана“ („di cui – от Кассиодора – ci rimane un magro compendio nei Getica di Iordanes“, – G. Falco, La santa romana republica. Profilo storico del medio evo, 2a ed., Milano—Napoli, 1954, p. 85). Непонятно, какую такую „скудость“ („meagreness“, „magrezza“) имеют в виду эти историки, говоря о насыщенном фактами сочинении Иордана. Быть может, они хотят указать на сухость его изложения, на его манеру письма, по-видимому, менее искусную чем у Кассиодора. Но, быть может, они из рук в руки передают то, что сказал уже восемьдесят лет назад Узенер: „...aus dem mageren und eilfertigen Auszug des Jordanis...“ (H. Usener, Anecdoton Holderi, S. 72).

Перечень этих источников см. в списке сокращений и в указателях имен к латинскому тексту Иордана и русскому переводу.