Плутарх - Застольные беседы

Кн.4 — 51

Земля или море доставляет нам больше пищи. — В оригинале заглавия ευ̉οφότερα — буквально «дающее лучшие кушанья».

Кн.4 — 52

…назвав его пританеем. — Следует отличать от более известного употребления термина — для обозначения места заседания и обедов дежурных членов Совета пятисот, высшего совещательного органа демократических Афин. См. RE SupplBd XIII, 730–815.

Кн.4 — 53

…первое место в доставлении человеку пропитания. — Греч, ’όφον первоначально служило именованием любой приготовленной пищи; так, у Афинея это слово объясняется как обозначающее все приготовленное на огне (A th. 277 а сл.; ср. ο̉πτάω — «жарить», «печь»). Пища такого рода первоначально воспринималась как дополнение к основному питанию — хлебу и вину, а потому за словом ’όφον закрепилось значение «приправа»; на это значение и опирается Симмах в своих рассуждениях. Ср. ниже, примеч. 68. Поликрат ориентируется на специфически афинское словоупотребление — там словом ’όφον именовали главным образом рыбные блюда.

Кн.4 — 54

…одного, наилучшего, мы называем… Поэтом… — Так называли Гомера.

Кн.4 — 55

TGF, Fr. 907.

Кн.4 — 56

…когда зазвонит рыночный колокольчик. — Знак начала продажи рыбы. Страбон рассказывает: когда зазвенел колокольчик, кифаред потерял всех слушателей, кроме одного, глухого; глухота, впрочем, не помешала ему расслышать ответ на собственный вопрос — почему все ушли; узнав, что «колокольчик уже звонил», он тоже покинул кифареда (XIV 2, 21).

Кн.4 — 57

Демосфен упоминает… — О предательском посольстве, 229.

Кн.4 — 58

Из неизвестной комедии — CAF, adesp., Fr. 459.

Кн.4 — 59

«Сегодня встретимся на берегу» (Σήμερον α̉κτάσωμεν). — Словом α̉κτή («взморье») метонимически обозначали и обычай угощения на берегу, принятый, видимо, первоначально у мореходов; затем слово стало служить обозначением всякого пиршества на открытом воздухе, не обязательно у моря (Hsch. s. ν. ακτή). У Плутарха употреблен деноминатив άχτάω, произведенный от α̉κτή в указанном значении, поэтому точный перевод затруднителен.

Кн.4 — 60

Гекатомба — буквально «жертвоприношение ста быков» или, шире, «грандиозное жертвоприношение». Быкоглавой гекатомбой называли, видимо, жертвоприношение множества овец и одного быка.

Кн.4 — 61

…не к Пифагору и не к Ксенократу… — Пифагор ни в чем не признавал излишеств — ср. понятие пифагорейского образа жизни как созерцательного и аскетического (Порфирий, Жизнь Пифагора, 32–45 — см. в изд. Д. Л.). Ксенократу традиция также приписывает строгость нрава и редкую выдержку (Д. Л. IV 7).

Кн.4 — 62

…философы, получившие название элъпистиков… — Как именование представителей особой философской школы или направления встречается только у Плутарха.

Кн.4 — 63

…среди произведений моря прежде всего надо упомянуть соль… — В это время, однако, знали и другой способ добычи соли: уже Геродот (IV 185) упоминает о соляных копях.

Кн.4 — 64

…недаром и в храме Посидон соседствует с Деметрой… — В тексте оригинала Посидон характеризуется как σύνναος (буквально «со-храмный») по отношению к Деметре; это специальный термин, указывающий на традицию совместного почитания богов в одном храме. Об этом термине см.: Nock Α. σύνναος θεός // Harvard studies in classical philology. Harvard, 1930. № 41. Неясно, подразумевает ли Плутарх какой-то определенный храм, или употребляет эпитет образно, указывая так на тесную культовую связь этих богов, засвидетельствованную прежде всего в преданиях элевсинского круга: Посидон считается отцом Эвмолпа — легендарного основателя Элевсинских мистерий, посвященных Деметре и ее дочери (см. Аполлодор, III 15, 4); возможно, именно поэтому в Элевсине почитался Посидон-Отец (Πατήρ) (см.: Павсаний. I 38, 2: 6). По свидетельству Евстафия (Eust. 772, 25), праздник «алой» (’Αλω̃α), когда жители Афин посвящали первины урожая Деметре в Элевсине, включал обряд торжественного шествия (или въезда — πομπή) Посидона. Известно также, что по дороге из Афин в Элевсин было святилище Деметры и ее дочери, где вместе с ними почитался Посидон с Афиной (Павсаний, I 37, 2). Культовая связь Посидона с Деметрой существовал не только в Аттике: о характере этой связи в аркадском предании см. у Дж. Фрэзера (Золотая ветвь. М., 1980. С. 522 сл.). Павсаний сообщает и о соседстве храмов Посидона Фетальмия («Растительного», «Производящего») и Деметры Фесмофоры («Законодательницы») в Арголиде (Павсаний, II 32, 8). Таким образом, можно предположить, что основа связи Посидона и Деметры — их функция богов растительности и плодородия (ср. ниже, примеч. 25 к книге V). Здесь (в «Застольных беседах») Плутарх упрощенно понимает сущность культовой связи этих богов, рационалистически толкуя Посидона как олицетворение соленой морской стихии, а Деметру — хлеба.

Кн.4 — 65

Вот и герои «Илиады»… не пользуются… рыбными богатствами… — Платон использует эту деталь быта героев «Илиады» как пример здоровой простоты — см.: Государство, 404 be

Кн.4 — 66

Vorsokr. 22, В 96.

Кн.4 — 67

…сама соль, проникая и как бы одухотворяя его… — В греч. тексте букв, «словно став душой» (’ώσπερ φυχὴ παραγενομένη). Согласно стоической теории, душа как часть космической пневмы (о ней см. выше, примеч. 93 к книге I) скрепляет и связует собой живое тело. Здесь обыгрывается сходная способность соли предохранять от распадения и разложения (см. ниже, примеч. 69). К сопоставлению души и соли собеседники вернутся в дискуссии о «божественности» соли — см. ниже, книга V, вопрос X.

Кн.4 — 68

…«лук, приправа (’όφον) к напитку»… — Ср. выше, примеч. 53. Слова из «Илиады» (XI 630).

Кн.4 — 69

…не едят самого справедливого мяса… — У Цицерона стоик Луцилий утверждает, что «мир создан ради богов и людей», поэтому животные существуют для пользы человека. «А свинья, — вопрошает Луцилий, — для чего она годится, если не в пищу людям?» (Цицерон, О природе богов, II 160); здесь же приводится шутка стоика Хрисиппа: свинье душа дана вместо соли — только затем, чтобы мясо не испортилось (ср. выше, примеч. 67). Видимо, поэтому и дед Ламприя говорит о «наиболее справедливом» (δικαιότατον) мясе — подобно стоикам, он видит природное предназначение свиней в том, чтобы служить пропитанием для людей.

Кн.4 — 70

А подводное племя нам вполне чужеродно… — Ср. Заст. бес. VIII, 729 А; 730 А.

Кн.4 — 71

Поклонение или отвращение побуждает иудеев воздерживаться от мяса свиньи. — В современной науке ответ на этот вопрос предложен Дж. Фрэзером, чью точку зрения разделяет большинство историков и этнографов: в древнейших верованиях не существовало полярных представлении о «священном» и «нечистом»; была вера в сверхъестественные возможности животного, что возбуждало по отношению к нему противоречивые чувства. «С течением времени одно из противоречивых чувств одержало победу, и в зависимости от того, преобладало ли чувство почитания или чувство отвращения, животное то поднималось на уровень бога, то опускалось до уровня дьявола» (Фрэзер Дж. Золотая ветвь. С. 527). С такой точки зрения объяснимо возникновение альтернативных версий, изложенных участниками дискуссии. О двусмысленном отношении к свинье у иудеев, сирийцев и египтян см. там же, с. 522 сл.