Авл Геллий - Аттические ночи. Книги XI - XX

(3) „Да, действительно, — говорит Апполинарий, — это слово часто встречается в обиходе необразованной черни, но оно не варварское и считается греческим по происхождению; ибо словом νάνοι греки называли людей маленького роста, незначительно возвышающихся над землей, и говорят, что есть какое-то этимологическое объяснение, соответствующее смыслу слова; если же память меня не подводит, это слово используется в комедии Аристофана, названной „Грузовые суда“ ('Ολκάδες). [1330] 99 Fr. 427 Hall et Geldart. Название пьесы представляет собой эмендацию Гертца, так как рукописное чтение испорчено. Но это слово благодаря тебе приобрело бы римское гражданство или стало латинской колонией, если бы ты счел достойным пользоваться им, что было бы гораздо более приемлемо, чем те совершенно неизвестные и грязные слова, которые ввел в обиход латинского языка Лаберий“. [1331] 100 Децим Лаберий — см. комм. к Noct. Att., I, 7, 12.

(4) Тогда Фест Постумий сказал какому-то латинскому грамматику, родственнику Фронтона: „Аполлинарий научил нас, что nani — греческое слово, а ты научи нас, латинское ли это слово, коль скоро им называют мулов и очень маленьких лошадок, и у какого писателя оно встречается“.

(5) И этот грамматик, человек действительно весьма поднаторевший в изучении древних писателей, говорит: „Если не преступление сказать в присутствии Аполлинария, что я думаю о каком-либо греческом или латинском слове, я дерзну ответить на твой вопрос, Фест, что слово латинское и его можно найти в произведениях Гельвия Цинны, [1332] 101 Гай Гельвий Цинна — см. комм. к Noct. Att., IX, 12, 12. весьма славного и образованного поэта“, — и привел его стихи, которые, поскольку память мне случайно помогла, цитирую:

<***>

(1) Век Марка Цицерона и Гая Цезаря видел немногих мужей выдающегося красноречия, но он явил двух столпов самых разнообразных наук и искусств, просветивших человечество, — Марка Варрона [1335] 104 Марк Теренций Варрон — см. комм. к Noct. Att., I, 16, 3. и Публия Нигидия. [1336] 105 Публий Нигидий Фигул — см. комм. к Noct. Att., II, 22, 31.

(2) Однако исторические и научные шедевры, созданные Варроном, всем известны и находятся в широком обращении, (3) а трактаты Нигидия не имеют распространения в народе, и из-за сложности и изощренности ими пренебрегают как бесполезными. (4) Образцом [его стиля] может служить то, что мы прочли немного раньше в его „Грамматических записках“; оттуда я взял кое-что для примера, чтобы показать, какого рода были его сочинения.

(5) Ибо он, рассуждая о природе и порядке букв, называемых грамматиками гласными, написал слова, которые мы оставляем без объяснения ради упражнения читателей в усердии: (6) „А и о всегда идут первыми, i и и всегда прибавляются, е — и идет следом, и предшествует: она идет впереди в [слове] Euripus (Эврип) и прибавляется в Aemilius (Эмилий). Если кто-то полагает, что первым в словах Valerius (Валерий), Vennonius (Венноний), Volusius (Волузий) идет и, а в словах iampridem (уже давно), iecur (печень), iocus (шутка), iucundum (приятное) — i, то он ошибается, потому что те буквы, которые являются первыми в этих словах, — не гласные“. [1337] 106 Fr. 53 Swoboda. Буква υ для обозначения согласного звука была введена в латинский алфавит в XVI в.; до того гласный и согласный звуки передавались одной буквой — и. См. также: Noct. Att., XIV, 5, 2 и соответствующий комментарий. Слоговое и неслоговое i также обозначались одной и той же буквой. (7) Из той же книги следующее высказывание: „Между буквами n и g есть другая [промежуточная] тональность, как в anguis (змея), angari (курьеры), аnсоrае (якоря), increpat (шумит), incurrit (вбегает), ingenuus (свободнорожденный). Ибо во всех этих словах ставится не настоящая, а поддельная n. [1338] 107 В сочетаниях ng и nс звук n, по-видимому, приобретал носовой оттенок, представляя собой некий промежуточный звук, который можно условно обозначить как. Ведь сам язык является доказательством того, что это не n: если бы это была n, язык дотрагивался бы до неба“. [1339] 108 Fr. 54 Swoboda. (8) Затем в другом месте он пишет так: „Я упрекаю греков, которые писали ου через о и υ, в не таком большом невежестве, <���в каком> [1340] 109 Quantae — появляется только в первых печатных изданиях; Гертц предлагает дополнить: quantae nostri fuerunt ("в сколь большом невежестве погрязли наши"). пребывали те, кто писал ei через е и i, ибо первое они делали по необходимости, а ко второму их ничто не принуждало“. [1341] 110 Fr. 55 Swoboda. Оба указанных дифтонга в таком виде существовали в греческом; на латинский язык ου передавался через u, a ei превратился в долгое i. Смысл замечания Нигидия до конца не ясен, поскольку фраза вырвана из контекста и не снабжена примерами.

Спор правоведа Секста Цецилия и философа Фаворина о законах Двенадцати таблиц

(1) Секст Цецилий [1342] 1 Секст Цецилий Африкан (II в. н. э.) — римский юрист; его основной труд — "Вопросы" в девяти книгах — сохранился только в цитатах у позднейших авторов. был опытен и влиятелен в юридической науке, а также в изучении и толковании законов римского народа. (2) Как-то раз, когда мы ожидали [возможности] поприветствовать Цезаря на Палатинской площади, к нему подошел философ Фаворин [1343] 2 Фаворин — см. комм. к Noct. Att., I, 3, 27. Учитель Авла Геллия, на которого автор часто ссылается, был в опале при императоре Адриане, но при Антонине вернулся в Рим и провел остаток жизни, окруженный почетом и уважением. и заговорил с ним в присутствии нас и многих других. (3) В их речах тогда были упомянуты законы децемвиров, которые составила и записала на двенадцати таблицах коллегия десяти, созданная ради этого римским народом. [1344] 3 Двенадцать таблиц — см. комм. к Noct. Att., I, 12, 18.

(4) Когда Секст Цецилий сказал, что, исследовав [право] многих городов, он нашел, что эти законы написаны с полной и безупречной краткостью, Фаворин ответил: „Допустим, в большей части законов дело обстоит так, как ты говоришь; ведь с не меньшим увлечением я читал эти Двенадцать таблиц, чем двенадцать книг платоновских „Законов“. Однако там обращает на себя внимание то слишком неясное, <���то слишком суровое>, [1345] 4 добавляет Гроновий. то, наоборот, излишне мягкое и свободное, то совсем не такое, как написано, содержание“.

(5) „Неясность, — сказал Секст Цецилий, — давайте не будем вменять в вину писавшим, но припишем глупости непонимающих, хотя и те, кто плохо усваивает то, что написано, тоже освобождаются от вины. (6) Ибо долгий век стер древние слова и нравы, которые помогают постичь смысл законов. Ведь Таблицы были составлены и записаны в трехсотом году от основания Рима, с какового времени и до этого дня, как кажется, прошло немногим меньше шестисот лет. [1346] 5 Первые десять таблиц, согласно традиционной датировке, были обнародованы в 450 г. до н. э. (в 451 г. до н. э. они были дополнены еще двумя). Соответственно беседа Фаворина и Цецилия имела место около 150 г. н. э. (7) Однако что можно посчитать в этих законах написанным сурово, если не считать суровым закон, который казнит назначенного по закону судью или арбитра, уличенного в том, что он взял деньги, чтобы рассудить дело, [1347] 6 XII Tab., IX, 3. или тот закон, который вора, пойманного на месте преступления, передает в рабство тому, у кого совершена кража, [1348] 7 XII Tab., VIII, 14. а ночного вора дает право убить? [1349] 8 XII Tab., VIII, 12. О наказаниях за различного рода кражи см. также Noct. Att., XI, 18 с соответствующими комментариями. (8) Скажи же, прошу, о муж, столь стремящийся к мудрости, разве ты думаешь, что нечестность этого судьи вопреки всякому праву, божественному и человеческому, продающего свою присягу за деньги, или невыносимая наглость изобличенного вора, или коварная жестокость ночного бродяги не заслуживают смертной казни?“