Марк Юстин - Эпитома сочинения Помпея Трога «История Филиппа»

XXX, 3, 7. ...вся Греция начала войну против Филиппа. – Союзниками Рима во Второй Македонской войне были пергамский царь Аттал I и граждане Родоса. В 199 г. до н.э. к коалиции присоединились Этолия и Ахейский союз. Некоторые современные исследователи (Magie D. The «Agreement»... P. 42) склонны полагать, что именно римские союзники были в первую очередь заинтересованы в развязывании войны с Филиппом V. Римская внешняя политика начала II в. до н.э. нередко оценивается в исторической науке как оборонительная, превентивная и даже освободительная: Рим в это время еще не был заинтересован в широкомасштабных захватах на Востоке и потому будто бы вовсе не желал воевать (Сагу М. A History of the Greek World... P. 183, 189, 206; Erington R.M. The Dawn of Empire. Roman Rise to the World Power. New York, 1972. P. 3, 156). В подобных оценках, безусловно, есть доля преувеличения, однако нельзя не признать, что втягивание Рима в русло глобальной (в масштабах античного мира) политики происходило постепенно. Решающим этапом в этом процессе была, по-видимому, Вторая Пуническая война (218–201 гг. до н.э.), победа в которой досталась римлянам слишком дорогой ценой: экономический ущерб от военных действий на территории Италии был столь велик, что компенсировать его за счет внутренних ресурсов не представлялось возможным. Рим волей-неволей должен был встать на путь внешней агрессии, для осуществления он располагал первоклассной по тем временам военной машиной, созданной в ходе противоборства с Карфагеном. Помимо экономических причин, римские завоевания стимулировались также и причинами политическими: каждая новая победа римского оружия ставила перед правительством республики новые задачи, решить которые Рим пытался опять-таки силой оружия. Так, уже в ходе Иллирийских войн (229–228 и 219 гг. до н.э.) Рим столкнулся с Македонией; союз Филиппа V с Ганнибалом сделал неизбежной для Рима «войну отмщения», которая началась на следующий год после завершения Второй Пунической войны (200 г. до н.э.); в свою очередь, разгром Филиппа создал в Греции состояние политического вакуума, и Риму не оставалось ничего другого, как принять на себя роль верховного арбитра в балканских делах и т.д. См.: Егоров А.Б. Рим на грани эпох. Проблемы рождения и формирования принципата. Л, 1985. С. 25 слл.

XXX, 3, 9. ...скорее дать отчет чем требовать свободы. – Ср.: Polyb. XVIII, 4sqq; Liv. XXXII, 34sqq.

XXX, 4, 2. ...поднялся остров. – Ср.: Strabo. I, 3, 16, p. 57.

XXX, 4, 4. ...восходящая Римская держава пожрет древние... Греческую и Македонскую. – Текст оракула см.: Plut. Мог. III, р. 399с.

XXX, 4, 5. ...тирана Набиса. – Ср.: Polyb. XVIII, 12, 1; Liv. XXXII, 38sq. Тиран Спарты Набис правил с 207 по 192 г. до н.э. См.: Берве Г. Греческие тираны. С. 502слл. Во время Второй Македонской войны Филипп поручил Набису Аргос, но Набис, завладев городом, перешел с ним на сторону римлян.

XXX, 4, 6. ...начал ободрять своих солдат. – Ср.: Liv. XXXIII, 3, 11 sq.

XXX, 4, 8. ...римский консул Фламинин... воодушевлял своих воинов перед сражением. – Ср.: Liv. XXXIII, 8, 4sq. Фламинин был консулом в 198 г. до н.э., но его империй был продлен на следующий 197 г. до н.э., когда до сих пор успешно уклонявшийся от решительного сражения Филипп столкнулся с римлянами при Киноскефалах недалеко от города Фарсала. О ходе этого сражения, в котором римская военная организация, закаленная в боях Второй Пунической войны, доказала свое превосходство над эллинистической военной системой, см.: Конноли П. Греция... С. 205 слл.

XXX, 4, 16. Римское военное счастье одержало верх над македонским. – См.: Polyb. XVIII, 22 sqq; Plut. Flam. 8.

XXX, 4, I7. ...удержал за собой одну Македонию. – Подробнее об условиях мира см.: Polyb. XVIII, 39, 5sq; 44; Liv. XXXIII, 13, 13sqq; 30; Plut. Flam. 9sq.

XXX, 4, I8. ...этоляне были оскорблены тем, что Македония не передана им в награду за участие в войне. – Ср.: Polyb. XVIII, 36, 7; 38; 45, lsqq; Liv. XXXIII, 11 sqq; 31, 1 sqq.

XXX 4, 18. Они отправили к Антиоху послов. – Ср.: Polyb. III, 3, 3; Liv. XXXV, 12; Арр. Syr. 12. Указанное посольство относится к 193 г. до н.э.

Гл.1.(1) Когда умер египетский царь Птолемей Филопатор, после него остался малолетний сын, который впоследствии должен был унаследовать престол, а пока он был желанной добычей для приближенных. Сирийский царь Антиох, пренебрежительно относясь к царю-ребенку, решил завладеть Египтом. (2) Поэтому он вторгся в Финикию и в другие государства, по существу относившиеся к Сирии, но подвластные Египту. Сенат направил к Антиоху посольство сообщить ему, чтобы он воздержался от захвата царства мальчика-сироты, отданного под защиту сената по предсмертной просьбе отца. (3) Когда же Антиох пренебрег этим требованием, то спустя некоторое время к нему явилось другое посольство, которое, уже ничего не упоминая о ребенке-сироте, предъявило такое требование: пусть Антиох восстановит в прежнем положении государства, по праву войны перешедшие под власть римского народа. (4) Антиох отверг это требование, и ему была объявлена война. Эту войну, начатую с необдуманной легкостью, вел он несчастливо. (5) В то же время многие греческие государства были захвачены тираном Набисом. (6) Тогда сенат, чтобы римскому войску не пришлось одновременно вести две войны, написал Фламинину, чтобы он, – если это окажется, по его мнению, возможным, – освободил Грецию от Набиса так же, как он освободил от Филиппа. (7) С этой целью Фламинину был продлен срок командования (imperium). Войну с Антиохом делало особенно страшной имя Ганнибала, которого его завистники при помощи тайных доносов обвиняли перед римлянами в том, что он вступил с Антиохом в союз. (8) Немыслимо, говорили они, чтобы Ганнибал, так долго бывший полководцем и привыкший к бурной походной жизни, мог жить смирно, подчиняясь законам; тоскуя от спокойной городской жизни, он-де все время выискивает поводы к новым войнам. (9) Хотя все это было ложными наветами, но люди, боявшиеся Ганнибала, верили этому.

Рис. Ганнибал.

Гл.2.(1) В конце концов сенат, охваченный страхом, направил послом в Африку Гнея Сервилия для наблюдения за действиями Ганнибала. Сервилию было дано секретное поручение, чтобы он, если сможет, убил Ганнибала, использовав для этого его врагов, и освободил, наконец, римский народ от страха перед ненавистным именем. (2) Но это обстоятельство недолго оставалось тайной для Ганнибала, человека, всегда предвидевшего опасности и умевшего избежать их. В счастье он не менее думал о возможном несчастье, чем в несчастье о счастье. (3) Однажды, после того как в течение целого дня он непрерывно находился на глазах у правительственных лиц и римского посла на площади в Карфагене, он под вечер сел на коня и направился в свое пригородное имение на морском берегу. Рабы Ганнибала ничего не подозревали, и им было только приказано ждать у дверей его возвращения. (4) В имении у Ганнибала был корабль с гребцами, спрятанный в укрытой бухте. В этом же имении была заготовлена огромная денежная сумма, чтобы, когда потребуют этого обстоятельства, ни отсутствие средств передвижения, ни недостаток в деньгах не послужили препятствием к бегству. (5) Отобрав рабов помоложе и присоединив к ним большое количество военнопленных италиков, Ганнибал сел на корабль и направил свой путь к Антиоху. (6) На следующий день карфагенские граждане ожидали на форуме своего главу Ганнибала, бывшего в то время консулом. (7) Когда сообщили об его отъезде, все пришли в ужас, такой же, как если бы город Карфаген был взят неприятелем, предчувствуя, что бегство Ганнибала окажется для них гибельным. (8) Римский же посол, как будто Ганнибал уже начал войну против Италии, тайком возвратился в Рим и сообщил сенату эту ужасную весть.