Диоген Лаэртский - Жизнь, учения и изречения знаменитых философов

Расскажем и о происхождении этого философа — не для того, чтобы блеснуть познаниями, а для пользы и поучения всех, кто стремится ему следовать. Ибо он не был человеком незаметным, а, наоборот, "многих людей собеседником был". В самом деле, отцом его, говорят, был Аристон, сын Аристокла, род которого в свою очередь восходит к законодателю Солону. Потому-то Платон и написал, усердствуя вослед своему предку, «Законы» в 12 книгах и «Государство» в 11 книгах. А матерью его была Периктиона из рода Нелея, сына Кодра. Говорят, будто однажды ночью призрак Аполлона возлег с его матерью Периктионой, а потом предстал перед Аристоном и повелел ему не сочетаться более с Периктионою до тех пор, пока она не родит ребенка, и тот повиновался. Когда же Платон родился, то родители отнесли его, младенца, на Гиметт, чтобы там за него принести жертву тамошним богам Пану, нимфам и Аполлону-пастырю. И вот, пока он лежал, к нему слетелись пчелы и наполнили его рот медовыми сотами, чтобы воистину сбылись о нем слова:

Речь у него с языка стекала, сладчайшая меда. [868] Слово Гомера о Несторе (Ил. I 249).

А еще он называет себя "соневольником лебедей", [869] Соневольник лебедей — выражение из «Федра», 85 b. как потомок Аполлона, потому что лебедь — это тоже птица Аполлона.

Когда подошло время, он прежде всего поступил к грамматисту Дионисию, чтобы научиться всей словесной науке: о Дионисии он упоминает в диалоге "Любовники", [870] "Любовники", 132 а. Грамматист — учитель начальной школы, обучавший только чтению и письму. чтобы и этого наставника удостоить Платоновым упоминанием. После этого он учился гимнастике у Аристотеля из Аргоса; здесь-то он и получил, как рассказывают, имя Платона, а раньше его звали Аристоклом, по имени деда. Имя это он получил за то, что тело его было необычайно широким в двух местах — в груди и во лбу; это видно и по его статуям, которые стоят повсюду и изображают его именно таким. Впрочем, иные утверждают, что он получил новое имя не за это, а за широкий, разливистый, пространный свой слог, подобно тому как Феофраст получил новое имя за свое божественное красноречие, а прежде назывался Тиртамом. [871] Ср. выше у Диогена V 38. Музыке обучал Платона Драконт, ученик Дамона, также упоминаемого в "Государстве". [872] Дамон , знаменитый музыкант V в., учитель Перикла, упоминается в «Государстве» III 400 b. Таковы были три предмета обучения детей в Афинах: словесность, музыка и палестра; [873] Палестра , т. е. физические упражнения; палестрой называлась площадка для спортивной борьбы, гимнасием — весь дом с двором для спортивной тренировки. и не без цели, а затем, чтобы знание словесности развивало их разум, музыка смягчала их душу, а занятия в палестре и гимнасии укрепляли их тело против праздной похоти. Сам Алкивиад у Платона выступает обученным именно так, потому и говорит о нем Сократ: "На флейте играть ты не пожелал…" и т. д. Кроме того, учился Платон и у живописцев — от них он узнал, как смешиваются краски (о чем упоминается в "Тимее" [874] По-видимому, имеется в виду «Тимей», 60 а 68 d. ); учился и у трагиков, ибо они считались наставниками всей Эллады, — к ним привлекла его глубина мыслей и пафоса в трагическом стиле и героика в содержании трагедий.

Он даже писал дифирамбы в честь Диониса, начинателя трагедийного рода: ведь именно Дионису посвящен дифирамб, и от Диониса получил свое название, ибо Дифирамб ["двувратный"] — это и есть Дионис, как бы дважды прошедший сквозь врата рождения, у Семелы и в Зевсовом бедре; [875] Дионис , не доношенный Семелой , был доношен самим отцом его Зевсом в своем бедре; отсюда этимология. у древних, как известно, был обычай называть следствия по причине, так получил свое прозвище и Дионис. Об этом говорит и Прокл:

Все, что меж предками есть, прикрепляется к поздним потомкам.

А что Платон занимался дифирамбами, это видно из диалога «Федр», который весь еще дышит дифирамбическим духом, так как диалог этот считается первым из написанных Платоном. Впрочем, нравились ему и комедиограф Аристофан, и Софрон, у которых он воспользовался для своих диалогов правдивым изображением действующих лиц, — нравились до того, что на смертном одре его, говорят, нашли книжки Аристофана и Софрона. А об Аристофане он даже сам сочинил такую эпиграмму:

Храм, что вовек не падает, искали богини Хариты; Вот и открылся им храм — Аристофана душа. [876] АПл. III 33.

Аристофана же он вывел и в диалоге «Пир», сам воспользовавшись при этом комедийным приемом: он изобразил, как Аристофан запевает гимн к Эросу, и вдруг на него нападает икота, и он не в силах допеть гимн до конца. [877] Платон . Пир, 185 cd. Сочинял Платон и трагедии, и дифирамбы, и еще что-то, но все это он сжег, когда послушал беседы Сократа. При этом он произнес:

Бог огня, поспеши: ты надобен нынче Платону!

(Этим самым стихом воспользовался потом грамматик Анатолий, обращаясь к градоначальнику Гефесту, и имел успех; он сказал так:

О, Гефест, поспеши: ты надобен нынче Фаросу!) [878] Эпизод ближе неизвестен; по-видимому, Гефест (тезка бога огня) был должностным лицом в Александрии, одним из кварталов которой был Фарос .

Говорят, что, когда Сократ собирался принять к себе Платона, ему приснилось, будто на коленях у него сидит лебедь без крыльев, а потом вдруг у лебедя прорезаются крылья и он взлетает ввысь со звонким криком, чаруя слух каждому: так была предвозвещена будущая слава Платона.

После гибели Сократа, своего наставника, он учился у Кратила, последователя Гераклита, и написал о нем диалог, названный его именем: "Кратил, или О правильности слов". Вслед за тем он отправился в Италию, нашел там пифагорейскую школу, основанную Архитом, и вновь учился……, [879] Лакуна и испорченный текст. где и упоминает об Архите.

Так как философу подобает быть любознательным зрителем явлений природы, Платон отправился и в Сицилию из желания увидеть огнедышащее жерло Этны, а вовсе не из любви к сицилийской кухне, как утверждаешь ты, достойнейший Аристид. Оказавшись в Сиракузах в правление тирана Дионисия Старшего, он попытался преобразовать тираническую власть в аристократическую и для этого явился к самому Дионисию. Дионисий его спросил: "Кто, по-твоему, счастливец среди людей?" — но Платон ответил: «Сократ». Дионисий опять спросил: "В чем, по-твоему, задача правителя?" Платон ответил: "В том, чтобы делать из подданных хороших людей". Третий вопрос задал Дионисии: "Скажи, а справедливый суд, по-твоему, ничего не стоит?" Дело в том, что Дионисий славился справедливостью своего суда. Но Платон отвечал без утайки: "Ничего не стоит, или разве что самую малость, ибо справедливые судьи подобны портным, дело которых зашивать порванное платье". Четвертый вопрос задал Дионисий: "А быть тираном, по-твоему, не требует храбрости?" — "Нисколько, — отвечал Платон, — тиран — самый боязливый человек на свете: ему приходится дрожать даже перед бритвой цирюльника в страхе, что его зарежут". Дионисий на это разгневался и приказал ему в тот же день покинуть Сиракузы. Так Платон был позорно изгнан из Сиракуз.