Аппиан - Биография, творчество

66. Эти слова вызвали возбуждение. Цинна, сильно разжалобив присутствующих своей участью, разорвал одежду, сбежал с кафедры, бросился в толпу и лежал там долгое время, до тех пор, пока она, тронутая всем этим, подняла его, посадила снова на кресло, подала ему фасции и убеждала его как консула быть смелым, а их вести на то, исполнение чего ему нужно. Этою переменою настроения воспользовались командиры войска, принесли Цинне воинскую присягу, и каждый из них привел к присяге свой отряд. Цинна же, обеспечив в Капуе безопасность своего положения, отправился по союзным городам, привел и их в возбуждение указанием на то, что из-за них главным образом на него обрушилось несчастье. Союзные города стали собирать для Цинны деньги и войско. К нему стало являться и много других влиятельных лиц из Рима, которым не нравился установившийся там порядок.

Так было дело с Цинной. Тем временем консулы Октавий и Мерула укрепляли город проведением рвов, ремонтировали укрепления, ставили боевые машины. За военную силою они послали в другие города, остававшиеся подчиненными Риму, и в близлежащую Галлию. Гнея Помпея, командовавшего в звании проконсула войском, стоявшим у Ионийского моря, консулы звали поспешно идти на помощь родине.

67. Он прибыл и расположился лагерем у Коллинских ворот. Цинна устремился против него и поместил свой лагерь около лагеря Помпея. Гай Марий, узнав обо всем этом, отплыл с бывшими при нем изгнанниками и с их рабами, явившимися к нему из Рима в числе до 500 человек, в Этрурию. Марий обходил этрусские города в грязной одежде, обросший волосами; жалко было смотреть на него. Он с гордостью указывал на выигранные им битвы, на свои кимврские трофеи, на свое шестикратное консульство. Он обещал жителям этрусских городов дать право голоса, чего они сильно желали. Так как Марию верили, он собрал вокруг себя 6 000 этрусков. С ними он явился к Цинне, который радушно встретил его, так как в настоящее время их интересы совпадали. Когда Марий и Цинна объединились, они раскинули лагерь по реке Тибру, разделив войско на три части: Цинна и вместе с ним Карбон стояли против самого города, Серторий дальше, выше города, Марий — у моря. Серторий и Марий укрепились на обоих берегах реки при помощи настланного моста с намерением отрезать город от подвоза хлеба. Марий захватил и разграбил также Остию, Цинна послал отряд против Аримина и овладел им с целью не допустить в город никакого войска из подвластной Риму Галлии.

68. Консулы были в страхе: они нуждались в добавочных военных силах. Суллу они не могли вызвать, так как он переправился уже в Малую Азию. Поэтому они послали приказ Цецилию Метеллу, заканчивавшему Союзническую войну против самнитов, чтобы тот, поскольку это возможно, заключил с ними почетный мир и поспешил на помощь к находящемуся в осаде отечеству. Тем временем Марий, узнав, что Метелл не сошелся с самнитами в предъявляемых ими требованиях, заключил с ними союз на условии выполнить все то, что самниты требовали от Метелла. Таким образом, и самниты стали союзниками Мария. Римский холм, называемый Яникулом, охранял военный трибун Аппий Клавдий. Ему Марий напомнил об оказанном им некогда благодеянии и с его помощью вошел на рассвете в город через открытые трибуном ворота и ввел в него также и Цинну. Но Октавий и Помпей бросились на них и тотчас же их вытеснили. В это время в лагерь Помпея ударила во многих местах молния, и тут погибли как другие знатные люди, так среди них и Помпей.

69. После того как подвоз в Рим с моря и далее вверх по реке был отрезан Марием, он стал разъезжать по городам, расположенным вблизи Рима, где сосредоточены были для него хлебные запасы. Неожиданно он делал нападения на тех, кто эти запасы хранил, занял Анций, Арицию, Ланувий и другие города, причем были и такие, которые были захвачены вследствие измены. Когда Марий захватил в свои руки подвоз съестных припасов в Рим и по сухому пути, он смело двинулся тотчас же на Рим по так называемой Аппиевой дороге, прежде чем могли быть подвезены в город припасы из другого места. На расстоянии ста стадий от города расположились лагерем сам Марий, Цинна и служившие у них командирами Карбон и Серторий; Октавий, Красс и Метелл стали против них лагерем у Албанской горы и там ожидали дальнейшего хода событий. Хотя они считали, что превосходят врагов храбростью и численностью войска, все же они не решались одной битвой подвергнуть риску судьбу. Между тем Цинна послал в Рим глашатаев и обещал даровать свободу тем рабам, которые перебегут на их сторону. Тотчас же перебежало большое количество рабов. Сенат пришел в замешательство, ожидая со стороны народа больших эксцессов, если будет продолжаться далее недостаток в продовольствии. Поэтому сенат переменил свое решение и отправил к Цинне послов для заключения перемирия. Цинна спросил послов: к кому они явились? К консулу ли? К частному человеку? Те не знали, что ответить, и вернулись в Рим. Тогда и многие свободнорожденные массами стали устремляться к Цинне, одни из страха перед голодом, другие потому, что они и раньше стояли на его стороне и только ожидали, как сложатся обстоятельства.

70. Между тем Цинна уже с полным презрением к врагам приближался к городским укреплениям и расположился лагерем на расстоянии полета стрелы. В это время Октавий и его сторонники из-за происходивших перебежек и посольств к Цинне все еще не знали, что делать, пребывали в страхе и не решались что-либо предпринять. Сенат находился в очень затруднительном положении. Ему было тяжело отрешить от должности жреца Юпитера, Луция Мерулу, состоявшего консулом вместо Цинны и ни в чем не провинившегося. Скрепя сердце, ввиду грозивших несчастий сенат снова отправил к Цинне послов как к консулу. Не ожидая ничего хорошего, послы просили только об одном: пусть Цинна поклянется не производить резни. Принести клятву Цинна счел ниже своего достоинства, а обещал только, что по своей воле он не будет виновен в убийстве хотя бы одного человека. Октавию же, который по обходным дорогам чрез другие ворота вошел в город, Цинна рекомендовал не попадаться ему на глаза, чтобы с ним не случилось чего-либо против воли Цинны. Вот какой ответ дал послам Цинна, стоявший, как консул, на высокой кафедре. Марий, стоявший около кресла Цинны, держал себя спокойно, но по насупленному выражению его лица видно было, какая ожидается резня. Сенат принял условия Цинны и приглашал его и Мария войти в город. Сенат понимал, что это дело рук Мария, а Цинна только подписался под его условиями. Марий иронически заметил, что для изгнанников нет входа в город. И тотчас же трибуны постановили аннулировать изгнание Мария и всех прочих, изгнанных в консульство Суллы.