Аппиан - Гражданские войны

ГРАЖДАНСКИЕ ВОЙНЫ

ТЕКСТ ПРИВОДИТСЯ ПО ИЗДАНИЮ: АППИАН "РИМСКИЕ ВОЙНЫ" изд-во «Алетейя», СПб, 1994

"Гражданские войны" Аппиана составляют особый отдел его большого труда "Римская история". В предваряющем вступлении к нему автор сообщает о себе краткие биографические сведения, которые, будучи сопоставлены с немногочисленными указаниями других источников, позволяют наметить жизненный путь Аппиана.

Родина Аппиана — египетская Александрия. Он родился, самое позднее, при Траяне (98-117), умер не ранее 70-х годов II в. В Александрии Аппиан занимал высокие должности в городском управлении. Вероятно, при Адриане (117–138) ему были дарованы права римского гражданства, причем он был зачислен во всадническое сословие. Аппиан переселился в Рим, где был адвокатом. Некоторые ученые полагают, что Аппиан был назначен состоять адвокатом фиска, т. е. защищать интересы императорского казначейства при исках, предъявляемых к нему частными лицами. В последнее время это мнение подвергается сомнению (см. A. Stein, Der romische Ritterstand, Munchen, 1927, стр. 134 и прим. 2). Друг Аппиана Фронтон, приближенный к императорскому двору, в течение двух лет хлопотал о предоставлении Аппиану должности прокуратора, императорского уполномоченного в одной из провинций. Хлопоты Фронтона, наконец, увенчались успехом, и во время совместного правления Марка Аврелия и Луция Вера (161–169) Аппиан получил назначение прокуратора Августа. Этой должностью Аппиан гордился, но насколько служба Аппиана при императорском дворе оказала влияние на историческое миросозерцание Аппиана, был ли он, и если был, то в какой мере, придворным историографом, сказать трудно: последние книги труда Аппиана, касающиеся эпохи империи, утрачены. Все же можно сказать, что Аппиан настроен скорее монархически, чем демократически: он называет убийство Юлия Цезаря кощунственным преступлением, прославляет лиц, мстивших за него, считает демократию по имени «благовидной», но по существу "всегда бесполезной" (Гражданские войны, IV, 133) или, если следовать поправке, предложенной одним старинным ученым, "не всегда полезной". Аппиан не скрывает своего восхищения перед величием римского государства, обязанным, по его мнению, планомерной мудрости, доблести, выдержанности, твердости, — всему этому сопутствовало также и счастье, — благодаря чему Рим сумел достигнуть всемирного владычества, столь много веков продержавшегося (Вступление, гл. II). Все это и послужило для Аппиана стимулом составить римскую историю с ее начала и до его времени. Так как она написана Аппианом по-гречески, то, очевидно, она и предназначалась в первую очередь для греков, точнее — для восточной половины государства. Этим объясняется и то, что в своей истории Аппиан называет римские божества греческими именами, цифровые данные приводит по греческому счету, пользуется вообще греческой терминологией. Он старается писать корректным греческим языком, слегка вычурным, местами пересыпанным латинизмами и вульгаризмами. Очевидно, Аппиан не был чужд того грамматико-риторического направления, которое было господствующим в его время. Но из того презрительного отношения к философии и к нападающим на «богатых» бедным философам, которого не скрывает Аппиан (Митридатова война, 28), столь же ясно видно, что Аппиан далек от этих кругов философов и что он не питал вообще симпатии к философскому умозаключению. Трудно сказать, замечает Аппиан, почему философы рекомендуют «мудрость» в качестве средства утешения, по присущей ли им «добродетели» или по своей бедности и праздности?

Свою "Римскую историю" Аппиан составлял уже в преклонных годах, может быть, около 160 г., и, по-видимому, не успел довести ее до конца. В упомянутом вступлении (гл. I, 12–13) Аппиан дает характеристику предпринятого им труда и указывает на его свойства, отличающие его от иных трудов такого же рода. Приступая к составлению своей "Римской истории", — говорит Аппиан, — я считал необходимым определить те народы и племена, над которыми властвуют теперь римляне. Правда, возникновение римской империи излагали многие греческие и римские писатели. Я читал эти произведения и при этом желал уяснить себе, в каких же отношениях стояли римляне к каждому из народов, с которым им приходилось вступать в соприкосновение. Я убедился при этом, что в предшествующих трудах по римской истории внимание читателя постоянно рассеивается, так как он бывает вынужден из Карфагена перекочевывать в Испанию, оттуда в Сицилию, либо в Македонию, читать о римских посольствах, отправленных к различным народам, о союзах, заключенных с ними римлянами, и при этом снова, словно блуждающий странник, отправляться то в Карфаген, то в Сицилию, вообще перебрасываться из одного места в другое. Я попытался пойти другим путем и, ради примера, свел воедино, сколько раз римляне ходили походом в Сицилию, сколько раз они отправляли туда посольства, что они вообще там совершили, прежде чем привели в Сицилию в ее теперешнее положение." Такую же работу Аппиан, по его словам, произвел по отношению к каждому из подвластных Риму народов, чтобы составить себе представление о слабости или стойкости их, с одной стороны, о римской доблести и о сопутствовавшей ей удаче — с другой. Проделанную Аппианом для себя работу он решился предать гласности, руководствуясь тем соображением, что, может быть, и кто-либо из читателей пожелает проследить римскую историю в том же разрезе, что и автор.

Итак, Аппиана не удовлетворял тот аналитический или хронологический порядок изложения, который был свойственен греческой и римской историографии. Вместо того чтобы дать последовательное изложение римской истории по годам, как это сделал, например, Тит Ливий, или по олимпиадам, как это мы видим у Полибия, Аппиан дал серии отдельных монографий, положив в основу их, так сказать, территориальный или этнический принцип, но в пределах каждой из монографий придерживаясь в общем хронологической основы. Правда, при такой системе общий ход событий всей римской истории должен был неизбежно нарушиться, но слишком строго придерживаться хронологии Аппиан считает вообще «излишним». Это, в его глазах, педантизм.

От положенного в основу "Римской истории" этнического принципа Аппиану пришлось отступить при изложении гражданских войн "Те ужасные междоусобные распри и те гражданские войны, — говорит он во вступлении (гл. 14), которые вели между собою римляне, распределены мною по вождям, стоявшим во главе борющихся партий: Мария и Суллы, Помпея и Цезаря, Антония и Октавиана. В конечном результате борьбы между обоими последними вождями под власть Рима перешел и Египет, а само римское государство получило монархический строй".