Мэн Кэ - Мэн-цзы

4.6. В бытность Мэн-цзы высшим сановником-цин во владении Ци он как-то раз выехал послом во владение Тэн для выражения соболезнования. Правитель-ван послал Ван Хуаня, са-новника-дафу из городка Гэ, сопровождающим его. Ван Хуань с утра до вечера торчал перед Мэн-цзы, и тот, на обратном пути из Тэн в Ци, не проронил с ним ни слова о посольских делах.

Гун-Сунь Чоу, обращаясь к Мэн-цзы, спросил его:

– Почему вы на обратном пути ни разу не заговорили со своим спутником о посольских делах? Ведь ваш пост высшего са-новника-цин во владении Ци не является незначительным, а путь между владениями Ци и Тэн не такой уж близкий.

Мэн-цзы ответил:

– Ах! О чем бы я рассказал ему, раз кто-то другой уже справился с этим делом!

4.7. Мэн-цзы отправился из владения Ци во владение Лу на похороны матери. Возвращаясь обратно во владение Ци, он остановился в городке Ин. Ученик его Чун-Юй обратился к нему с такой просьбой:

– Вы не знали, что я такой непутевый, и на днях велели мне поторопить мастеров изготовить гроб. Я, Юй, не осмелился попросить ваших указаний, зная, что к похоронным делам вы строги. Я хочу теперь посягнуть на ваше внимание и сказать, о чем я имел намерение просить вас. Не показалось ли вам, что дерево для гроба было из прекраснейших пород?

Мэн-цзы ответил:

– Качество гробов и коробов для них, что изготовлялись в глубокой древности, не имело определенной меры. Во времена средней древности гроб делали толщиной в семь цунь, а короб соответственно прилаживали к нему. Это распространилось от Сына Неба до простых людей, и все они изощряли свои сердца в изготовлении гробов, но не только ради того, чтобы гробы выглядели красивыми.

Кому не полагается делать такие гробы, тот не может быть довольным; у кого нет средств приобрести их, тот тоже не может быть довольным. Все люди с древних времен пользуются такими гробами, если им положено и они имеют средства приобрести их. Так почему же одному только мне не поступить так? К тому же только ли у меня одного нет той радости, которая имеется в сердцах людей, знающих, что они не допустили прилегания земли вплотную к кожному покрову их усопших?

Я слышал, что добропорядочный муж ради своих родителей не поскупится всеми благами Поднебесной!

4.8. Шэнь Тун, чиновник владения Ци, лично от себя спросил Мэн-цзы:

– Можно ли пойти походом на владение Янь? Мэн-цзы ответил:

– Можно! Цзы-Куай, правитель владения Янь, не должен был отдавать бразды правления над владением Янь, а Цзы-Чжи, главный советник, не должен был получать бразды правления над владением Янь у правителя Цзы-Куая.

Представь, что здесь был бы служилый человек, которому бы ты обрадовался. Не говоря своему правителю-вану ни слова, ты бы от себя лично дал ему жалованье и титул, который ты носишь. И вот этот служилый тоже, без приказания правителя-вана, принял бы все это от тебя. Как, по-твоему, допустимо ли это?

Так какая же в этом разница с тем, о чем ты спрашиваешь?

Жители Ци пошли в поход на владение Янь. Кто-то спросил Мэн-цзы:

– Было ли так, что ты уговаривал цисцев напасть на яньцев? Мэн-цзы ответил:

– Никогда! Шэнь Тун спросил меня, можно ли пойти походом на владение Янь. Отвечая ему, я сказал: «Можно». Они и в самом деле напали на яньцев. Если бы он спросил: «Кому можно пойти походом на них»? – тогда я бы ответил ему так: «Будь то избранники Неба, то они могли бы пойти в поход на них».

Представьте, что сейчас здесь скажется кто-либо, убивший человека. Кто-нибудь спросит его: «Можно ли убивать людей?» – он ответит, что можно. Если бы тот спросил его: «Кому можно убивать их?» – тогда он ответил бы: «Тому, кто является наставником служилых людей, главным судьей».

Как же вы можете считать, что я уговаривал, если ныне само владение Янь напало на себя же.

4.9. Жители владения Янь восстали. Их правитель-ван сказал:

– Мне очень совестно перед Мэн-цзы за случившееся. Сановник из владения Ци Чэнь Цзя сказал ему:

– Ван, не надо кручиниться об этом! Сами вы как считаете, ван, кто обладает большей нелицеприятностью и кто мудрее: вы или основатель царства Чжоу-гун?

Ван перебил его:

– Тсс! Это что за слова такие? Чэнь Цзя сказал:

– Чжоу-гун послал Гуань Шу наблюдать за иньцами, а тот использовал их для восстания. Если Чжоу-гун знал, что так случится, и все же послал Гуань Шу, значит, он не обладал нелицеприятностью, а если не знал и все-таки послал, значит, не был умен. Чжоу-гун так и не проявил до конца ни беспристрастия, ни ума. Как же может быть у него больше того и другого, чем у вас, ван?

– Я прошу разрешения повидать Мэн-цзы и получить разъяснение этому.

При свидании с Мэн-цзы сановник Чэнь Цзя спросил его:

– Каким человеком был Чжоу-гун? Мэн-цзы ответил:

– Премудрым человеком древности.

– Был ли такой случай, что он послал Гуань Шу наблюдать за иньцами, а тот использовал их для восстания?

Мэн-цзы ответил:

-Да!

Чэнь Цзя спросил:

– Знал ли Чжоу-гун, когда посылал его, что он возмутится?

Мэн-цзы ответил:

– Нет, не знал. Чэнь Цзя спросил:

– Если так, то, значит, и премудрые люди совершают ошибки? Мэн-цзы ответил:

– Чжоу-гун был младшим братом, а Гуань Шу – старшим. Разве при таком условии не была допустимой ошибка Чжоу-гуна? К тому же добропорядочные мужи глубокой древности когда ошибались, то исправляли ошибки, а нынешние добропорядочные мужи когда ошибаются, то потворствуют ошибке. Ошибки у добропорядочных мужей глубокой древности подобны затмениям солнца или луны, все народы видят их; когда же они исправляли их, то все народы взирали на них с благоговением. А добропорядочные мужи современности разве зря потворствуют ошибкам? Мало того, они еще исходят из них для своих оправданий!

4.10. Мэн-цзы отказался от обязанности быть слугой правителя и вернулся к себе. Ван тотчас отправился к Мэн-цзы повидаться с ним и сказал:

– Еще в прошлом мне хотелось видеться с тобой, но тогда никак не удалось осуществить это. Я был очень рад, когда мне все же довелось услуживать тебе на общих приемах во дворце, но теперь мы опять расстаемся, так как ты покидаешь меня и возвращаешься к себе. Не знаю, удастся ли еще продолжить это пребывание у меня и иметь возможность встречаться!

На это Мэн-цзы ответил:

– Мне, безусловно, хотелось бы этого, но просить не смею. Как-то в другой раз ван обратился к мудрецу Ши-цзы и сказал ему:

– Я бы хотел пожаловать Мэн-цзы отдельный дом в самой середине моего владения, выдавал бы ему по сотне сотен чжун [29] Чжун – мера веса для сыпучих тел. В данном случае, с учетом разности вес новых единиц в древности, получается около 13 тысяч тонн! Таково было высокое вознаграждение, предложенное Мэн-цзы в скрытой форме. – Примеч. пер. зерна на содержание учеников, и чтобы все сановники-дафу, а также общественные люди страны имели возможность чтить его и подражать ему. Почему бы тебе не сообщить ему об этом от моего имени?