Эдуард Тёмкин - Мифы древней Индии. Издание 2-е, переработанное и дополненное

Страшный крик поднялся со всех сторон, когда Манибхадра отступил с поля боя. Сам Кубера с палицей в руке вышел в сопровождении своих советников навстречу брату. "О нечестивец, — сказал Кубера, — ты не послушал моих увещаний и сам уготовил себе злую участь. Безумный, ты навлекаешь на себя гнев богов. Ты пожнешь то, что посеял". И повелитель якшей обрушил удар своей палицы на голову Раваны. Тот выдержал удар, и между братьями начался жестокий бой, в котором Равана не раз прибегал к колдовству. Отражая натиск Куберы, он принимал тысячи обликов и сам переходил в нападение. Он оборачивался то тигром, то вепрем, то облаком, то холмом, то озером, то деревом, то якшей, то асуром, и никак не мог сокрушить его храбрый Кубера. И наконец, Равана сумел поразить Куберу в голову ударом палицы, и тот, обливаясь кровью, упал без чувств на землю. Советники Куберы унесли его с поля боя в рощу Нандана, где он едва оправился от нанесенной Раваной раны.

А Равана забрал во владениях Куберы богатую добычу. Он отобрал у брата его чудесную летающую колесницу "Пушпака", украшенную золотыми колоннами и арками, усыпанную жемчугом и драгоценными камнями, увитую золотыми лестницами и увенчанную террасами с прекрасными садами, приносящими плоды во все времена года. И, взойдя на эту сверкающую колесницу, Равана со своими ракшасами покинул гору Кайласа.

Когда Равана, странствуя по северным горам, приблизился к некоей вершине у тех зарослей тростника, где когда-то родился Сканда, сын Шивы, колесница "Пушпака" внезапно сама собой остановилась, и между тем как ракшасы спрашивали друг у друга о причине неожиданной остановки, на склоне горы появился уродливый карлик с бритой головой и сморщенным лицом. Он сказал, обращаясь к царю Ланки: "О Десятиглавый, не следуй дальше этим путем. Великий Шива пребывает на вершине горы; никто не смеет нарушить его покоя". Равана рассмеялся, глядя на уродливого человечка. "Кто ты, карлик с лицом обезьяны, — спросил он высокомерно, — чтобы приказывать нам?" Карлик рассердился и сказал: "Я — Нандин [213], слуга всемогущего Шивы. Тебе же, насмехающемуся над моим обезьяньим лицом, я предсказываю: придет время, и обезьяны разгромят твои войска и лишат тебя царства". Это предсказание Нандина сбылось через много лет, когда прославленный Рама, сын Дашаратхи, явился на Ланку во главе обезьяньего войска.

Равана между тем, презрев речи Нандина, сошел с колесницы и сказал: "Эту гору, из-за которой остановилась моя колесница, я вырву из земли с корнем!" И он подошел к горе, обхватил ее могучими руками и, напрягшись, вырвал из земли и приподнял ее. Заколебалась в воздухе огромная гора, и вместе с нею закачались и затряслись ее обитатели, слуги Шивы, а прекрасная Ума в смятении прижалась к супругу и обхватила его обеими руками. Тогда, возмущенный дерзостью ракшаса, Шива поднял ногу и своей всепопирающей стопой придавил гору к земле. Царь же Ланки от боли в руках, защемленных горою, завопил так громко, что задрожали все три мира и сами боги на небесах во главе с Индрой всполошились и стали вопрошать друг друга о причине ужасного рева. Говорят, с тех пор владыка ракшасов и получил от Шивы имя Равана — Ревун.

Устрашенные советники Раваны стали уговаривать его склониться перед Шивой и просить великого бога о милости. И Равана, смирившись, воспел хвалу Шиве. Тогда Шива освободил его руки и отпустил его с миром. Равана обещал ему вести отныне праведную жизнь, и великий бог подарил ракшасу на прощание чудесный меч, наказав, однако, не нарушать своего обещания. Но Равана его нарушил.

Спустившись с гор, Равана прошел через многие страны, всюду вступая в борьбу с кшатриями, которые не желали ему покориться. Он побеждал храбрых царей в битвах и уничтожал их вместе с их войсками. Так пришел он к высокой горе, на вершине которой Марутта, царь Солнечного рода, совершал жертвоприношение в присутствии богов; верховным жрецом у него был брахман Самварта, сын Ангираса. Когда боги узнали о приближении грозного Раваны, они поспешили скрыться, приняв разные обличья, ибо знали, что встреча с неодолимым по милости Брахмы ракшасом не сулит им добра. Индра превратился в павлина, Яма — в ворону, Кубера — в ящерицу, Варуна — в лебедя; и другие боги, бывшие там, приняли обличья разных зверей.

Равана же вступил на землю, на которой совершалось жертвоприношение, как нечистый пес и вскричал, обращаясь к царю Марутте: "Покорись мне или сражайся!" — "Кто ты?" — спросил его Марутта. Равана отвечал с надменной усмешкой: "Неужели ты не слышал обо мне и о моем могуществе? Я — Равана, сын Вишраваса, победивший своего старшего брата, владыку богатств, и отнявший у него эту чудесную колесницу". На это Марутта возразил ему: "Не достоин хвалы и славы совершивший нечестивые деяния. Поэтому напрасно похваляешься ты своей победой над братом. Постой же — на этой священной земле ты найдешь свою гибель! Мои стрелы отправят тебя в обитель Ямы".

И царь схватил свой лук и стрелы и готов был начать бой, но Самварта заступил ему дорогу и сказал: "Ты не должен прерывать это жертвоприношение, иначе гибель грозит всему твоему роду. К тому же ракшас этот могуч и неодолим в бою — ты не можешь быть уверен в победе!" И царь Марутта отложил оружие и вернулся к жертвоприношению. Тогда советники Раваны возопили: "Царь Марутта покорился повелителю ракшасов!" Равана же, сожрав благочестивых мудрецов, собравшихся для совершения обряда, сытый и довольный, сошел с горы и отправился дальше на своей чудесной колеснице.

Когда Равана удалился, боги приняли свой прежний облик. Индра тогда даровал павлину, чей облик он принял, спасаясь от Раваны, сто глаз, украшающих с тех пор павлиний хвост, и неуязвимость от змей. И с той поры павлины оглашают воздух ликующими криками, когда чуют приближение туч, посылаемых Индрой на исходе знойного лета, — это тоже дар, пожалованный им царем богов. Яма даровал вороне долголетие и почетное место в царстве мертвых, Варуна лебедю — красоту и незапятнанную белизну морской пены, Кубера даровал ящерице золотую кожу. Так боги отблагодарили этих тварей.

А Равана продолжал свой поход из страны в страну и покорял все новых и новых царей. Только Анаранья [214], царь Айодхьи, осмелился оказать ему сопротивление. Равана разметал и обратил в бегство его войско; но сам Анаранья остался на поле боя и, храбро сражаясь, заставил ракшасов отступить. Он нанес поражение Прахасте и другим советникам Раваны и, неутомимо натягивая свой могучий лук, осыпал стрелами самого царя ракшасов. Но как потоки ливня разбиваются о вершину горы, так стрелы Анараньи отскакивали от неуязвимого Раваны, не причиняя ему вреда. Ударом палицы Равана сбросил царя Айодхьи с колесницы и сказал ему, усмехаясь: "Как посмел ты бороться со мною, безумный? Или ты не слыхал о моей мощи?"