Эдуард Тёмкин - Мифы древней Индии. Издание 2-е, переработанное и дополненное

Встревоженные, пришли тогда к Парашаре Пуластья, Пулаха и Крату, сыновья Брахмы, чтобы утишить его гнев и отговорить его от губительных намерений. Пуластья сказал ему: "Неужели из-за одного людоеда ты обречешь на гибель всех ракшасов, в смерти твоего отца неповинных? Царь Калмашапада избавился от проклятия; сыновья благородного Васиштхи, твоего деда, вкушают радость на небесах вместе с богами. Зачем же это бессмысленное и несправедливое истребление живых существ? Откажись от жертвоприношения, о сын Шакти!"

И, убежденный словами Пуластьи, Парашара отказался от своего обета. Огонь, предназначенный для истребления ракшасов, он выпустил в дремучий лес на северном склоне Хималая. Там каждую четверть лунного месяца он сжигает ракшасов, которым случится забрести в этот лес.

В давние времена в стране ангов [299]правил Ломапада, потомок Ану, четвертого сына Яяти. Царь этот проводил свои дни в развлечениях и забавах, забывал приносить богам жертвы, и при нем не было даже приближенного жреца для советов, за что брахманы были на него в немалой обиде.

И пришел день, когда по воле Индры дожди стали обходить стороною царство Ломапады, пренебрегшего законом, реки в его стране обмелели, и земля высохла, и великие страданья и невзгоды выпали на долю ангов. Тогда встревожился Ломапада. Пришлось ему призвать к себе мудрых брахманов и просить у них совета — что сделать, чтобы дожди вернулись на землю ангов.

И тогда сказал один из мудрецов Ломападе, что, если на землю его царства ступит нога Ришьяшринги, юного отшельника, не ведающего греха, Индра вернет свою милость ангам и дожди оросят иссохшие поля.

Ришьяшринга был сыном Вибхиндаки, благочестивого пустынника, жившего в уединенной обители в глухой лесной местности. Однажды Вибхиндака пришел на берег реки, чтобы совершить омовение, и увидел на другом берегу прекрасную ансару Урваши. Взволнованный ее прелестью, отшельник обронил семя в речные воды. И случилось так, что семя его вместе с водою проглотила лесная лань, пришедшая к реке напиться. И когда пришло положенное время, она родила мальчика с небольшим рогом на лбу. Вибхиндака вырастил и воспитал ребенка; он нарек его Ришьяшринга, что значит Олений рог.

Ришьяшринга вырос в лесной обители своего отца, с юных лет преданный обетам, покаянию и благочестивым обрядам. Он не ведал мирской жизни; и он вышел из детских лет и стал красивым и статным юношей, но никогда за все эти годы, оберегаемый отцом от грешного мира, он не видел женщины.

Об этом юном подвижнике рассказал брахман царю Ломападе; но никто из собравшихся мудрецов не знал средства выманить Ришьяшрингу из леса. Царь созвал советников, искушенных в мирских делах, и они подали ему совет, как завлечь Ришьяшрингу в царство ангов.

Царь велел позвать городских блудниц [300], искусных в любви, пении и танцах. Он объяснил им, что для блага страны они должны соблазнить Ришьяшрингу и заманить его в пределы царства. Но прекрасные блудницы не решились исполнить его веление. Хотя они и боялись прогневить царя, еще больше страшились они проклятия отшельника; в смущении они ответили Ломападе, что не по силам им такая задача.

У царя Ломапады не было своих детей. Но ему отдал свою дочь государь из рода Икшваку, и Ломапада растил и воспитывал ее с младенческих лет как родное дитя. Во всем свете не было девушки равной по красоте царевне Шанте, приемной дочери царя ангов. Когда она узнала о том, какая беда грозит государству, она сама вызвалась привести из леса спасителя страны.

По ее приказанию искусные плотники поставили для нее на плоту легкую хижину, обвили ее ветвями деревьев, украсили цветами и устлали пахучими травами. Взяв с собой впрок вкусных яств, и плодов, и вина, царевна в сопровождении немногих служанок, юных и красивых, взошла на плот, который пустили вниз по реке, протекающей через лес, где совершал обряды и покаяния безгрешный Ришьяшринга.

Через некоторое время плот достиг пределов леса и причалил к берегу невдалеке от обители Вибхиндаки. Прочно привязав плот к дереву, девы сошли с него; и царевна Шанта послала своих спутниц отыскать лесные тропы, ведущие к обители, и посмотреть, как проводит Ришьяшринга утро, день и вечер.

Затем, выждав удобное время, когда Вибхиндака, отец Ришьяшринги, ушел в лес за топливом для жертвенного костра, царевна отправилась одна к обители, оставив служанок стеречь плот. Выйдя из лесной чащи, она приблизилась к Ришьяшринге, отдыхавшему в одиночестве на поляне перед хижиной, и сказала: "О благочестивый подвижник, я вижу, ты здоров, у тебя вдоволь плодов и кореньев, и тебе здесь радостно и приятно. Ты, наверно, утешаешь отца своего прилежанием и усердием в исполнении обрядов и праведной жизнью и поведением". Удивленный появлением неведомого ему существа, Ришьяшринга ответил: "От тебя исходит сияние, как от яркого светила. Кто ты? Позволь, я принесу воды, чтобы омыть тебе ноги как благому гостю. Может быть, ты хочешь отведать сочных плодов из нашего леса? Присядь на эту циновку. Она сплетена из священной травы куша и покрыта шкурой черной антилопы. На ней сидеть удобно и приятно. Скажи мне, где твоя обитель? О чудесный брахман! Лицом и станом ты подобен богу! Поведай мне, какие ты исполняешь обеты!"

"О сын Вибхиндаки, — отвечала ему юная дева, — по ту сторону холма, в трех йоджанах отсюда, в прекрасной местности стоит моя обитель. Ты не спеши нести мне воду для омовения ног; не подобает мне принимать от тебя услуги. А главный обет мой в том, чтобы заключить тебя в мои объятия!"

Тогда Ришьяшринга стал угощать ее спелыми и сочными плодами. Но лукавая дева отказалась от них и сама стала угощать его принесенными ею плодами, каких ему еще не приходилось отведать. Ее шутки и шалости пленили Ришьяшрингу и развеселили его необычайно. Она принялась украшать его гирляндами и венками, надела на него блистающие драгоценные ожерелья и браслеты и напоила пряным и хмельным напитком. И юная прелестница весело смеялась, забавляясь смущением Ришьяшринги. А потом она стала играть с мячом, поднимала его с земли и подбрасывала высоко в воздух, чтобы Ришьяшринга мог любоваться гибкостью ее тела. Играя вокруг него, она касалась его своими нежными руками и завлекала его, бросая на него робкие и нежные взгляды. Когда она увидела, что сердце его задето, она крепко его обняла и тихой поступью удалилась прочь от обители, бросив ему ласковый взгляд на прощанье.

Она ушла, а Ришьяшринга остался сам не свой от охватившей его страсти и уже не властен был над собою. Мысли его неотрывно следовали за чудесной гостьей, покинувшей его, и он чувствовал себя одиноким. И он все время тяжко вздыхал, как будто случилось с ним великое несчастье.